История дипломатии. Том 3

Потемкин Владимир Петрович

В расцвете «эры пацифизма» Франции пришлось вести войну не только с риффами в Африке, но и с друзами в Сирии.

Недовольство в Сирии французской оккупацией приняло в 1924 г. характер открытого восстания. Арабы отказывались платить французам налоги и принимать французские деньги. Для подавления восстания французское правительство командировало генерала Вейгана. С приходом к власти «левого блока» Вейган был отозван. На его место был послан генерал Сарайль, слывший радикалом. Пытаясь опереться на сирийских националистов, генерал Сарайль разработал избирательный закон для нового «великого ливанского

парламента». Но сирийские националисты требовали объединения всей Сирии. В разных районах Сирии вспыхнули новые очаги восстания. Особенно значительным было восстание в небольшой горной местности Джебель-Друз, в 10 километрах к югу от Дамаска.

Не имея достаточных сил для подавления восстаний, Французы вынуждены были пойти на переговоры с одним из самых видных вождей друзов, Султаном-эль-Атрашем.

Война в Сирии была использована дипломатией Англии для достижения своих задач на Востоке.

В сентябре 1924 г. представитель Англии в Совете Лиги наций Эмери выступил с заявлением от имени британского кабинета и Парламента Ирака о продлении мандата над Ираком, переданного Англии решением Лиги наций 25 апреля 1920 г. роком на 4 года.

Мандат Англии был продлён Лигой наций 27 сентября 1924 г.

В следующем году Совет Лиги наций принял решение о передаче Ираку Мосульского района.

Представитель Турции в Лиге наций выступил с заявлением, что Турция не считает для себя обязательным это решение Лиги наций. Турецкое правительство отказывалось признать за Лигой наций право решать спорный вопрос о Мосуле.

Для выяснения правомочий Лиги Совет Лиги наций перенёс этот вопрос в Гаагский международный трибунал. Турецкое правительство протестовало и отказалось послать в Гаагу своего представителя.

Французская дипломатия воспользовалась этим осложнением. Уклоняясь от поддержки Англии в мосульском вопросе, она давала понять, что англичане могут рассчитывать на содействие Франции лишь в том случае, если поддержат французов в деле обеспечения рейнских границ.

Волей-неволей английской дипломатии приходилось итти на сделку с Францией.

Италия и гарантийный пакт. В англо-французских переговорах о гарантийном пакте Италия участия не принимала. Она первоначально воздержалась даже от официального определения своей позиции. В ответ на ноту Бриана Муссолини заявил, что пакт касается исключительно рейнской границы. Так как она не представляет для Италии непосредственного интереса, итальянское правительство предпочитает оставить за собой свободу действий.

В этот период итальянскую дипломатию беспокоил вопрос о Южном Тироле. В начале 1925 г. он привёл даже к итало-германскому конфликту. Насильственная итальянизация Южного Тироля, где проживало много немцев, вызывала резкие протесты Германии. Италия не оставалась в долгу. 6 февраля 1925 г. Муссолини заявил в Сенате, что не признаёт за тирольскими немцами прав национального меньшинства. В той же речи Муссолини угрожающе подчеркнул, что «Италия не только никогда не уберёт своего знамени с Бреннера, но, если это потребуется, она скорее перенесёт это знамя и за Бреннер».

Речь Муссолини была прямым вызовом Германии. Но немецкой дипломатии приходилось до поры до времени избегать конфликтов. Выступая

в Рейхстаге 9 февраля 1925 г., Штреземан пытался напомнить Италии, что «существует не только международное право, но и международная мораль…» Всё дав эта реплика Штреземана означала отступление германской дипломатии перед фашистской Италией. Ответная речь Муссолини в Сенате 10 февраля 1925 г. как будто звучала более миролюбиво. Муссолини заявил, что совершил бы величайшее преступление перед родиной, если бы из-за каких-то 100 тысяч немцев, оказавшихся в Южном Тироле, он поставил под угрозу мир и безопасность 42 миллионов итальянцев.

В заявлении Муссолини скрывался определённый дипломатический расчёт. Германия в это время выступила со своим предложением гарантийного пакта: итальянская дипломатия надеялась добиться согласия немцев гарантировать и границы на Бреннере.

20 мая 1925 г. Муссолини выступил в Сенате с заявлением о необходимости гарантий для итало-австрийских границ, установленных Сен-Жерменским договором. «Нужно гарантировать не только границу на Рейне, но и границу на Бреннере, — доказывал Муссолини, — Италия никогда не допустит такого нарушения мирного договора, каким явилось бы соединение Австрии с Германией».

Пробный шар итальянцев не достиг цели. Германская дипломатия уклонилась от сделки с Муссолини. Она ссылалась на то, что с Бреннером граничит не Германия, а Австрия.

Итальянское правительство не скрывало своего раздражения, вызванного уклончивостью Германии. Французская дипломатия поспешила использовать это недовольство в своих интересах. Через официозную прессу она предложила итальянцам заключить гарантийный пакт для восточных и южных границ Германии. В этом пакте предусматривалось участие Италии, Чехословакии, Польши, Австрии, Германии. Для самой Франции предназначалась роль гаранта.

Но Италия отказалась от такого договора, заявляя, что её не интересуют гарантии границ Польши и Чехословакии. После неудачного обращения к Германии итальянская дипломатия рассчитывала использовать в своих интересах англо-французское соперничество.

В Лондоне учли, что Италия опасается связать себя с Францией, но что она отнюдь не прочь получить более выгодные предложения со стороны английской дипломатки. Тогда Англия предложила Италии стать вместе с ней вторым гарантом Рейнского пакта. Италия приняла это предложение. Французской дипломатии оставалось только констатировать свою неудачу.

Локарнская конференция (5 — 16 октября 1925 г.) и ее итоги. В конце сентября 1925 г. германские послы в Париже, Брюсселе, Лондоне и Риме вручили правительствам, при которых были аккредитованы, вербальную ноту Германии о её согласии на созыв конференции для обсуждения гарантийного пакта.

Вручению ноты предшествовала острая борьба внутри Германии. Германское правительство находилось в затруднительном положении: националистически-реваншистские элементы противились всякому соглашению, означавшему окончательную потерю Эльзас-Лотарингии. По настоянию реакционно-националистических групп Ц1треземан вынужден был сопроводить свою ноту о согласии на конференцию двумя существенными оговорками: 1) касательно ответственности за войну и 2) относительно эвакуации Кёльна.