История дипломатии. Том 3

Потемкин Владимир Петрович

26 сентября 1925 г., вручая Чемберлену ноту, германский посол сделал устное заявление по существу германских оговорок. Первая оговорка касалась вопроса об ответственности за войну. Германское правительство предлагало заслушать на конференции его декларацию о невозможности для Германии долее терпеть обвинение, будто только Германия и её союзники ответственны за возникновение мировой войны. «Требование германского народа освободить его от бремени этого ложного обвинения вполне справедливо. До тех пор, пока это не сделано и пока один член из содружества народов заклеймён как преступник перед человечеством, настоящее взаимопонимание

и примирение народов неосуществимы», — гласила германская декларация.

Эта оговорка Германии не встретила поддержки со стороны английской дипломатии. Ответ англичан гласил, что декларация о виновниках войны не может быть заслушана на предстоящей конференции. Вопрос об ответственности Германии за войну не будет поднят. Переговоры о пакте безопасности не могут ни изменить основ Версальского договора, ни повести к пересмотру суждений подписавших его правительств о событиях прошлого.

Что касается второго вопроса — об эвакуации Кёльнской зоны, то, по мнению английского правительства, срок этой эвакуации зависит лишь от выполнения самой Германией её обязательств по разоружению. В том же духе ответили Германии и все остальные правительства.

Конференция открылась в назначенный день, 5 октября 1925 г., в швейцарском курортном городке Локарно. Перед этим дипломаты в своих интервью и беседах с представителями печати отметили особо важное значение предстоящего между* народного совещания. «Конференция в Локарно, — заявил Чемберлен, — бесспорно более значительна, чем все конференции, которые созывались с момента заключения Версальского договора». Глава Форейн офис добавил, что «Великобритания искренно желает забыть прошлое и будет вспоминать о нём лишь для того, чтобы избегать старых ошибок».

С такой же миролюбивой декларацией выступил и французский министр иностранных дел Бриан. «Франция прибыла в Локарно с исключительным желанием добиться всеобщего мира», — заявил он.

Со своей стороны и Штреземан подчеркнул стремление к миру, которым якобы проникнута Германия. Общее внимание возбудило его заявление представителям печати, что участие Германии в гарантийном пакте не означает отказа Германии от договора с СССР. Ясно было, что в германской дипломатической игре русская карта всё ещё оставалась предметом торга с державами Антанты; порой она служила и средством самого недвусмысленного немецкого шантажа.

Заседания конференции происходили при закрытых дверях. О ходе работ конференции публиковались лишь краткие официальные сообщения. Редакции газет всех стран и направлений, пославшие в Локарно сотни своих журналистов, требовали от них, чтобы любой ценой они добывали какую-нибудь информацию. Поэтому в газетах ежедневно появлялись самые сенсационные и противоречивые сообщения. Бывали и курьёзы. Один предприимчивый французский журналист добился «интервью» у хозяйки той гостиницы, где германский рейхсканцлер Лютер беседовал с французским министром иностранных дел Брианом. Хозяйка оказалась менее скупой на сообщения, чем дипломаты. Она охотно рассказала, что «один весьма приличный лысый немец долго беседовал с волосатым французом, что эта беседа носила дружеский характер и что они, очевидно, о чём-то договорились».

Председателем конференции был Остин Чемберлен.

В первую очередь на конференции был подвергнут обсуждению Рейнский гарантийный пакт. Главным спорным вопросом на протяжении

всей конференции был вопрос о статье 16 устава Лиги наций. Как известно, эта статья обязывала членов Лиги активно участвовать в тех карательных мероприятиях, которые Лига наций могла предпринять против нарушителей её устава. Ввиду предстоявшего вступления Германии в Лигу наций Штреземан заявил, что разоружённая Германия не в состоянии будет оказывать помощь, предусмотренную статьёй 16, тем государствам, которые подвергнутся нападению. Невозможно будет также для Германии в силу её экономического и финансового положения принимать участие 11 в применении экономических санкций против нарушителей мира.

Бриан выдвинул против заявления Штреземана ряд возражений. Он заметил между прочим, что, очевидно, Германия хочет остаться «вне борьбы». Штреземан поспешил выступить объяснениями.

«Я выступил после Бриана и заявил, — вспоминает он, — совершенно неправильно мнение, будто Германия хочет стоять в стороне от борьбы. Если, в случае нападения со стороны русских на какую-нибудь западную державу, действия русских будут единогласно признаны в Лиге актом агрессии то мы, конечно, уже будем этим связаны». Но, продолжал Штреземан, «когда Германия будет находиться в положении государства, участвующего в военной акции, то обнаружится — пусть это Бриан примет к сведению — резкий контраст между вооружённой мощью союзников и беспомощностью Германии».

В качестве решающего аргумента в пользу необходимости вооружения Германии Штреземан ссылался на то, что «немцам в случае наступления русских придётся принять ряд чрезвычайных мер, чтобы сохранить порядок в самой Германии».

В случае войны России против Германии, пугал конференцию Штреземан, «Москва найдёт много помощников в нашей стране. Поэтому сомнительно, достаточно ли сил полиции и рейхсвера для поддержания порядка внутри страны. Если бы господин Бриан при такой ситуации оказался ответственным государственным деятелем в Германии, то он не решился бы послать за пределы её отряд хотя бы в тысячу человек».

Однако аргументация Штреземана не убедила Бриана. Он продолжал требовать вступления Германии в Лигу наций на общих основаниях. Бриан доказывал, что вхождение Германии в Лигу наций явится прочной основой взаимных гарантий и соглашений в Европе. Он заверил далее, что Рейнский пакт постепенно приведёт ко всеобщему разоружению. Таким образом, нет нужды ссылаться на то, что Германия обезоружена.

При вторичном постатейном чтении проекта гарантийного пакта итальянская делегация, занимавшая до этого выжидательную позицию, заявила о своём присоединении к пакту «на основе английского предложения о гарантиях».

С 12 октября начались переговоры германской делегации с представителями Польши и Чехословакии об арбитражных договорах. Как известно, Германия, поддержанная Англией, отказалась заключить с Польшей и Чехословакией отдельные гарантийные соглашения.

«Для восточных государств, которым Англия отказывает в гарантиях безопасности, остаётся один выход — заключение арбитражных договоров, — писала по этому поводу чешская газета «Венков» 24 сентября 1925 г., — но этот выход таит в себе большую опасность. Кто будет назначать арбитра? Лига наций или какая-либо из великих держав? Ведь если на западе будет взят курс на сотрудничество с Германией, это скажется и на всех решениях и спорах Германии с соседями».