История Древнего Рима в биографиях
Шрифт:
* Цизальпинская Галлия называлась Галлией, одетой в тогу, т. е. замиренной.
** Трансальпийская Галлия называлась дикой, носящей штаны. Она охватывала современную Францию, Бельгию, часть Голландии, большую часть Швейцарии и левый берег Рейна.
Цизальпинская Галлия, или Верхняя Италия, была, по выражению Катона, акрополем Италии; оттуда один человек, подобный Цезарю, мог наблюдать и господствовать над Римом; провинция же, лежащая по ту сторону Альп, давала ему случай к завоеваниям и военной славе, к образованию способного к бою, преданного ему войска, к приобретению сокровищ, в которых он так нуждался, отчасти для того, чтобы избавиться от долгов, сделанных им в бытность его консулом вследствие громадных издержек, а отчасти и для того, чтобы иметь средства для издержек во время своего отсутствия из Рима. Таким образом, Цезарь достиг того, чего желал; благодаря галльским провинциям он рассчитывал сделаться властелином римского государства.
Прежде чем отправиться в Галлию, Цезарь позаботился о том, чтобы сохранить неприкосновенными свои законы, которые провел во время своего консульства при помощи народа, вопреки астрономическим наблюдениям своего товарища. За этим должны были наблюдать, кроме Помпея и Красса, консулы следующего года (58 г.), Л. Пизон, отец третьей жены Цезаря, Кальпурнии, и А. Габиний, клиент Помпея, Цицерона
Простояв перед воротами Рима до конца марта (58 г.), чтобы своей близостью усилить нападки Клодия на Цицерона, Цезарь поспешно отправился в свою провинцию, где его присутствие было в высшей степени необходимо, так как провинции Трансальпийской Галлии, простиравшейся по южному берегу до Женевского озера, угрожала, опасность переселения гельветов. Цезарь запретил им проходить через свою провинцию и напал на них за то, что они по дороге опустошили область его союзников эдуев; он не хотел, чтобы такое сильное племя оставалось в Галлии, по соседству с римской провинцией. В двух битвах гельветы были почти уничтожены, а оставшиеся в живых принуждены возвратиться в оставленные ими горы. Но Цезарь не удовольствовался обеспечением своих границ; он пришел в Галлию с твердым намерением начать завоевательную войну и, по возможности, покорить всю Галлию. Эта война доставила ему славу и опытное войско; кроме того, она имела для Рима и национальный интерес: она велась против галлов – неприятеля, некогда разрушившего Рим и много раз приводившего римлян в ужас. Самое положение дел в Галлии того времени было таково, что она должна была сделаться добычей или римлян, или германцев, так как многочисленные галльские племена, враждовавшие между собой и находившиеся в состоянии политического разложения и упадка, были уже отчасти подвластны германскому вождю Ариовисту, и новые полчища германцев постоянно стремились от Рейна на юго-запад, к границам римских владений, и могли сделаться опасными соседями для римлян. После покорения гельветов ближайшей задачей Цезаря было уничтожение германского владычества в Галлии, чтобы затем вдали от Италии поставить преграду их напору. В то же лето 58 г. он начал войну с Ариовистом, разбил его недалеко от Везонциона (Безансон) и оттеснил за Рейн. Приобретения Ариовиста достались победителю; народы, подчиненные его власти, почти вся Средняя Галлия, подчинились Цезарю; этим они только переменили господина, так как они были слишком слабы, чтобы добиться свободы. Несмотря на это, покорение и подчинение Галлии было все-таки трудной задачей; хотя отдельные племена и враждовали между собой и не могли соединить свои силы для борьбы с общим врагом, но все-таки они были храбры и воинственны и высоко ценили свободу. Здесь нельзя было закончить дело несколькими битвами, как на Востоке; приходилось покорять племена, которые при первом удобном случае восставали. Но римское военное искусство, римские легионы были им не под силу, особенно под начальством такого вождя, как Цезарь, который в Галльской войне выказал себя весьма гениальным полководцем, достойным стать в ряд с величайшими полководцами всех времен. С непоколебимой уверенностью и быстрым натиском он шел от победы к победе, так что мир с изумлением смотрел на его победное шествие. Его искусство побеждать Наполеон I в своих записках кратко представил в следующих словах: «Принципы Цезаря были одинаковы с принципами Александра и Ганнибала: сосредоточивать свои силы, не обнаруживать своих слабых сторон, быстро двигаться к важнейшим пунктам, пользоваться нравственным влиянием, славой своего оружия, страхом, который оно внушало, и политическими средствами, чтобы удерживать своих союзников в верности и подчиненные народы в повиновении».
Покорив в первый год своего правления гельветов и Ариовиста, Цезарь утвердился в Средней Галлии и в следующие затем два года победил и покорил почти все галльские племена, храбрых белгов, арморийские владения к северу от Луары, аквитанов на Гаронне и в Пиренеях. Затем в 55 г., когда его власть была продолжена еще на пять лет, он уничтожил переправившиеся через Альпы германские племена узипетов и тенктеров, которые снова угрожали спокойствию Галлии, перешел через Рейн в Германию и переправился через океан в Британию, чтобы в обеих этих странах показать римское могущество и помешать жившим там племенам являться в римскую Галлию и поддерживать галлов против римлян. Переправляться через Рей и через океан не отваживался еще ни один римлянин; этими предприятиями Цезарь имел в виду придать своим подвигам в глазах римлян еще больше блеска. Во второй раз он ходил в Британию в 54-м, в Германию – в 53 г. В эти следующие годы ему пришлось, кроме того, иметь дело новыми восстаниями галльских племен. В 52 г. талантливому вождю Верцингеториксу, из племени арвернов, удалось объединить для войны против Рима почти все галльские племена; может быть, он обратил бы в нечто успехи всех предшествовавших войн, если бы, продолжая партизанскую войну, продержался до удаления Цезаря из провинции; но он сделал большую ошибку – собрал свои главные силы в укрепленном пункте Алезии (к западу от Дижона в Бургундии), в котором он и был принужден к сдаче. В этой борьбе с галльскими племенами часто нельзя было избежать суровой жестокости; но, подавив это восстание, с зимы 51/50 г., Цезарь принял по отношению к побежденным пародам более мягкие меры, казни, притеснения и грабежи прекратились, чтобы дать стране возможность успокоиться, так как в Риме дела были уже в таком положении, что Цезарь предвидел надобность вести свои легионы в другое место. Война с Помпеем и с сенатом готова была начаться.
В ту же зиму 51/50 г. Цезарь собрал все свое войско, 10 легионов, на большой смотр в земле тревиров. Впервые после окончания Галльской войны все войско увидело его, любимого полководца, с которым оно достигло таких успехов. Много трудов и опасностей перенесли они в продолжение 8 лет под его начальством; но он сделал для них и много хорошего, и, конечно, от него, так заботливо хлопотавшего о ветеранах Помпея, они могли ожидать в будущем не простого вознаграждения. Их сердца и руки принадлежали ему, он был всемогущей душой войска, оторванного от родины долголетней разлукой и совершенно преданного ему и его делу. Только легат Лабиен, который до сих пор оказывал большие услуги и был отличаем Цезарем, теперь казался полководцу подозрительным. Цезарь сделал его командующим в Цизальпинской Галлии, чтобы дать ему возможность перейти на сторону Помпея И сената, так как он знал, что изменник может вредить, находясь только вместе с ним, а не в числе его противников. Лабиен так и сделал, и Цезарь был настолько великодушен, что
В 49 г. началась война с Помпеем. Выше, в биографии последнего, мы уже рассказали, как он, после смерти Красса и Юлии, все более и более отдалялся от Цезаря и в союзе с правительственной партией старался вырвать у него из рук силу, пока, наконец, Цезарь, вынужденный защищаться, не перешел через Рубикон и не овладел за 60 дней всей Италией. Пока Помпей собирал свои боевые силы на Востоке, Цезарь быстро овладел Западом. Сам он оставил за собой Испанию; Сардинию занял его легат Кв. Валерий, Сицилию – Кутион, который в Африке, в борьбе с приверженцем Помпея Аттием Варом и нумидийским царем Юбой, потерял свое войско и жизнь. В то время когда Цезарь был в Испании, в Риме его избрали диктатором; вскоре он сложил с себя эту должность и был избран консулом на 48 г., вместе с П. Сервилием Исаврийским. Затем он переправился в Грецию, и, потерпев неудачу при Диррахиуме, разбил Помпея наголову при Фарсале 9 августа 48 г. «В начале войны римляне опасались, что Цезарь будет свирепо обращаться со своими врагами, как Цинна, грабить их и избивать, как Сулла»; но он во всем проявил величайшую снисходительность и мягкость и этим выиграл не менее, чем удачей своего оружия.
Цезарь весьма поспешно и с небольшим войском преследовал Помпея, бежавшего в Египет. С 35 кораблями, 3 700 человек пехоты и 800 конницы он высадился в Александрии, где убийцы Помпея принесли ему голову убитого. Слезы, выступившие у Цезаря при взгляде на эту голову, были непритворны. Царь Птолемей и его сестра Клеопатра вели друг с другом войну за власть. Цезарь, пленившись прелестями Клеопатры, уладил этот спор и помирил споривших; но Потин, евнух, опекун царя и соучастник в убийстве Помпея, видел, что мир опасен для его собственного существования, и, не доверяя Цезарю, поднял против Цезаря население Александрии, сделав попытку отравить его на пиру, устроенном в честь примирения. Один раб выдал его, и он был казнен. В это время египетское войско, 20 тыс. пехоты и 2 тыс. конницы, под начальством Ахилла, союзника Потина, вступило в Александрию и вместе с гражданами и их рабами напало на Цезаря, который укрепился в одной части города Брухиума и оказался в весьма опасном положении будучи окружен с моря и с суши. Наместник Азии Домиций Кальвин послал ему на помощь один легион; Цезарь удачно ввел этот легион в город, и затем начались сражения на море и на улицах. В одном сражении, происходившем между Брухиумом и островом Фаросом, Цезарю пришлось так плохо, что он вынужден был с частью своих людей отступить на стоявшие неподалеку суда, а так как его судно, переполненное людьми, могло потонуть, то он поплыл к другому судну, после чего первое потонуло. Между тем из Киликии, Сирии и других пограничных областей явились в Египет и в область Пелузиума значительные подкрепления под начальством Митридата. Птолемей, которого Цезарь взял в плен, но потом отпустил, вышел во главе войска навстречу римским войскам, но был разбит, так как Цезарь между тем соединился с Митридатом; он бежал и во время бегства утонул в Ниле. Этим кончилась Александрийская война. Цезарь возвратился в Александрию, которая теперь стала просить о пощаде и получила ее. Правление он передал Клеопатре и ее младшему брату Птолемею, который должен был жениться на ней. Пробыв в Египте 9 месяцев, с начала октября 48 до июля 47 г., он оставил эту страну и, оставив там все свое войско, за исключением одного легиона, отправился в Сирию, а оттуда в Малую Азию, чтобы наказать Фарнака, сына Митридата Великого.
Фарнак, как мы уже видели, овладел Боспорским царством своего отца; он воспользовался междоусобицей в Риме, чтобы снова покорить Понтийское царство. Разбив при Никополе легата Цезаря, Домиция Кальвина, он же не встретил дальнейшего сопротивления. Обстоятельства требовали возвращения Цезаря в Италию, но он не хотел оставлять Азию, пока не усмирит Фарнака. Он перешел через Тавр и двинулся через Каппадокию в Понт, еще с четырьмя легионами в четырехчасовом сражении при Целе одержал решительную победу над войском Фарнака. Это было 2 августа, в тот самый день, в который два года назад легаты Помпея сдались Цезарю в Испании. Фарнак с немногими всадниками бежал и затем был умерщвлен своим вельможей Азандером. Битва при Целе была ожесточенная; но вся война была закончена в пять дней. В порыве радости при столь быстром успехе Цезарь написал своему доверенному лицу в Рим известные слова: «Veni, vidi, vici» – пришел, увидел, победил.
Сделав в Азии необходимые распоряжения, Цезарь возвратился в Рим раньше, чем его там ожидали (в конце 47 г.). Его присутствие было в высшей степени необходимо. После битвы при Фарсале он поручил управление Римом и Италией М. Антонию; но последний предался чувственным удовольствиям и мало заботился о порядке и спокойствии. Народный трибун П. Долабелла, зять Цицерона, такой же неумеренный сластолюбец, как и Антоний, старался провести закон о сложении долгов, вследствие чего в Риме стали происходить кровопролитные уличные схватки; легионы Цезаря, стоявшие в Кампании, отказались идти в Сицилию и Африку, пока им не будут выданы обещанные деньги и земли. Антоний не мог усмирить ни этого мятежа, ни беспорядков в Риме. Когда Цезарь явился в Рим, Долабелла вынужден был покориться и взять назад свой законопроект; но мятеж легионов грозил сделаться опасным. Заставив бежать легатов Цезаря, они, совершая разные бесчинства, двинулись на Рим и расположились на Марсовом поле. Они объявили, что хотят вести переговоры только с самим Цезарем. Когда Цезарь в качестве императора безбоязненно явился среди них и спросил, чего они хотят, они стали требовать роспуска. Он ответил коротко: «Вы распущены, квириты». Называя их квиритами, он обращался к ним как к гражданам, уже не состоящим в войске. Этого они не ожидали; они не хотели получить отпуск и обрабатывать землю, они хотели выпросить себе большую награду. Пораженные, они стояли некоторое время без слов, затем с раскаянием стали просить диктатора, чтобы он не прогонял их. Он медлил, повернулся, желая уйти; один военный трибун стал просить о помиловании; но разгневанный и огорченный полководец не мог решиться на это, жалуясь на неблагодарность особенно десятого легиона, который он всегда ценил так высоко. Тогда к нему подошли ветераны этого легиона и униженно просили, чтобы он наказал каждого десятого из них. Упрямство воинов было сломлено, и Цезарь простил их.
Многие влиятельные люди противной партии вышли навстречу Цезарю, ехавшему из Брундизиума в Рим, желая получить прощение победители. Цезарь отнесся к ним великодушно и снисходительно и старался расположить их к себе благосклонностью и дружественным обращением. С особенным расположением отнесся он к Цицерону, высказав желание, чтобы он не удалялся от общественных дел и поддерживал его своими советами, так как для него было важно, чтобы такой влиятельный человек, как Цицерон, объявил себя приверженцем нового порядка, Цицерон снова переехал из деревни и Рим; но он все еще боялся диктатора и вместе со многими другими был озабочен, как бы не повторились проскрипции времен Суллы. Они не умели оценить благородного, примирительного образа мыслей победителя.