История Европы. Том 2. Средневековая Европа

Чубарьян Александр Оганович

С начала XIV в. возобновился рост частновотчинного землевладения за счет пустующих, вновь колонизуемых «черных» земель. Княжеские пожалования фиксировали вотчинный иммунитет. Еще шире распространилась сложившаяся в XIII в. практика «кормлений» (права на получение доходов с определенной территории за какие-либо службы. И «кормления», и иммунитетные пожалования в конечном итоге служили укреплению феодальных отношений и феодальной вотчины. Именно к XIV в. позднее возводили свою родословную большинство знатных родов Северо-Восточной Руси (за исключением Рюриковичей).

В XIV в. растет и церковное землевладение. Складывается земельный фонд митрополичьего дома. В качественно новый этап вступает развитие монастырей, которые из частновладельческих ктиторских становятся общежитийными. С середины XIV в. монастырские земельные владения увеличиваются за счет «черных» земель, сокращается численность свободного — «черносошного» крестьянства.

В быстро развивавшейся Новгородской земле к середине XIV в. завершается складывание вотчинной системы как господствующего вида феодального землевладения. Огромные вотчины светских и духовных феодалов в

это время принимают законченную форму. Фонд государственных земель, находившихся в распоряжении Софийского собора и владыки как хранителя государственной казны, сократился. Освоив основной фонд «черных» земель новгородских пятин к середине XIV в., вотчинники начали борьбу за перераспределение земельной собственности. В XIV в. в руки крупных феодальных землевладельцев — бояр полностью переходит должность тысяцкого. В 1354 г. была проведена реформа, вводившая принцип представительства от городских концов: от каждого конца избирался пожизненно один посадник (от нового быстро росшего Плотницкого — два). В реорганизации политического строя республики активно участвовали городские низы, оказывавшие постоянное давление на патрициат или непосредственно или через оппозиционные группировки бояр. Основной причиной городских волнений в Новгороде в это время стала внутрифеодальная рознь между отдельными боярскими группировками, боровшимися за власть и доходы. Причиной распрей был и передел земли. Так, в 1359 г., когда жители Славенского конца добились возведения в должность посадника Сильвестра Леонтьевича, не поддержанного жителями остальных концов, на городском вече на Ярославовом дворе произошли вооруженные стычки, во время которых «бояр многих побили и полупили». В итоге вместо Сильвестра был избран Микита Матвеевич, а села, принадлежавшие первому из них и другим земвладельцам Славенского конца, были конфискованы.

В начале XIV в. Северо-Восточная Русь вступила в новый этап подчинения Золотой Орде. Правление хана Узбека сопровождалось увеличением поборов с русского населения, в том числе с духовенства. В связи с этим в 1328—1359 гг. резко увеличивается число антиордынских выступлений на Руси. Наиболее значительным оказалось знаменитое восстание в Твери 15 августа 1327 г. против баскака Чолхана (Щелкана русских народных песен) и его слуг, потребовавших исполнения подводной повинности тверским духовенством. Баскак вместе со своими приспешниками был убит. Подобные движения, ведущей силой которых были не князья с боярами, а горожане, последовали и в других городах, после чего утвердилась новая, менее тяжкая форма зависимости русских князей от ордынских ханов или «царей» (как их стали титуловать по аналогии с византийскими императорами). Князья отныне должны были платить дань за получение права княжения в собственной земле, так называемый «выход».

Некоторая стабилизация русско-ордынских отношений и восстановление экономики в период правления в Москве Ивана Калиты создали предпосылки для возобновления борьбы за политическое объединение Северо-Восточной Руси. Главными соперниками в борьбе за великокняжеский владимиро-суздальский престол были московские и тверские князья, возглавлявшие два самых крупных центра Северо-Восточной Руси. Оба города, расположенные на удобных водных магистралях (Волга и Москва), складывались как транзитные центры: Тверь — между Новгородом, поволжскими и северо-восточными городами, Москва — между Киевом, Черниговом, Смоленском и Ростовом, Владимиром. В Москве оканчивался водный путь по Москве-реке. Князья получали большие доходы от торговых пошлин. Пожалуй, некоторое преимущество было все же у Москвы, поскольку ее округа была благоприятней для земледелия. Московские князья проводили более гибкую и дальновидную политику, они своевременно и правильно оценивали немалую роль православной церкви. Киевский и всея Руси митрополит, хотя и получал поставление от константинопольского патриарха, а потому до середины XIV в. обычно был греческим уроженцем, поневоле проводил политику в интересах объединения Руси. Он возглавлял разветвленную сеть церковной администрации епископий и архиепископий вне зависимости от их принадлежности к тому или иному княжеству или республике. Церковь выступала не только носительницей идеи единства страны, воплощенной в титуле митрополита, но и на практике как бы предваряла политическое воссоединение ее разрозненных частей. В княжение Калиты в 1362 г. центр митрополии, возглавляемой митрополитом Петром, из Владимира (он был перенесен туда из Киева еще в 1300 г.) передвинулся в Москву, что превратило ее в новый церковный центр Северо-Восточной Руси.

Идею единства Руси, уже созревшую к этому времени, стали воплощать в жизнь одновременно тверские и московские князья. Первым титул великого князя всея Руси принял Михаил Ярославич Тверской, который в начале XIV в. пытался подчинить себе оба Новгорода — Великий и Нижний, Кострому, Переславль. Его примеру последовал и Иван Калита — внук Александра Невского, глава сравнительно молодого и небольшого московского княжества, домогаясь этого титула и претендуя тем самым на главенство над всеми землями Северо-Восточной Руси. Борьба между ними велась и в ставке хана, который давал русским князьям «ярлык» (жалованную грамоту) на право занятия великокняжеского владимирского престола. Иван Калита воспользовался антиордынским восстанием в Твери 1327 г., выступив при его подавлении пособником хана. В награду за подавление Тверского восстания Иван Калита получил ярлык на великое княжение владимирское и право сбора ордынской дани, которое обеспечило великокняжескую казну дополнительными средствами. Это позволило Ивану Даниловичу (по прозвищу Калита, что значит «кошель») расширить территорию Московского княжества с помощью «купель», санкционированных Ордой. Так были присоединены к Московскому Галицкое и Угличское княжества. Переход в руки московских князей (носивших великокняжеский титул «владимирских») права сбора дани привел к сокращению

сферы деятельности баскаков, временному прекращению ордынских набегов, что способствовало подъему экономики страны.

Упрочение внутреннего положения Северо-Восточной Руси к третьей четверти XIV в. сделало возможным первые военные успехи в борьбе с Ордой, переживавшей двадцатилетний период усобиц. В ходе их беклярибеку (главному ханскому военачальнику) Мамаю удалось объединить всю территорию западнее Волги вплоть до Днепра. Орда Мамая стала в 70-е годы наиболее сильным политическим образованием в пределах Джучиева улуса и главным противником Руси. В 1374 г. Мамай предпринял поход на Рязань, затем — в 1376 г. за Оку, в 1377 г. — на Булгар. 12 августа 1377 г. объединенная русская рать была разбита Мамаевой ордой на реке Пьяне. В 70-е годы активную антиордынскую позицию заняла русская православная церковь. Идейным вдохновителем борьбы с Мамаем выступил настоятель Троице-Сергиева монастыря под Москвой, благословивший князя Дмитрия Ивановича (1359—1390) на эту борьбу, Сергий Радонежский. 11 августа 1378 г. русским удалось нанести поражение ордынским войскам во главе с Бегичем на реке Воже. Этот успех удалось закрепить лишь через два года в Куликовской битве. Борьба с ордой была задержана московско-тверскими междоусобицами (1371—1372 гг.) и вмешательством литовского князя Ольгерда на стороне Твери. В результате похода объединенного войска московского и верхнеокских князей, ставших подданными Дмитрия Ивановича, последнему в 1375 г. удалось добиться капитуляции тверского князя, его отказа от претензий на великое княжение владимирское и признания им московского князя «братом старейшим». В это время ясно выразилась тенденция поддержки московских князей горожанами: их противодействие Михаилу Александровичу Тверскому в 1371 и 1375 гг. сыграло свою роль в победе Москвы над Тверью. С конца 70-х годов авторитет Московского княжества усилился, так как оно стало организатором и центром борьбы с Ордой, что закрепило его превосходство над Тверью.

8 сентября 1380 г. произошло победное сражение русских войск под руководством московского князя Дмитрия, прозванного за эту победу «Донским». Само сражение в источниках XIV в. было названо Мамаевым побоищем, а Н.М. Карамзиным в начале XIX в. — Куликовской битвой. Для современников важен был факт, что битва произошла на Дону, верховья которого в то время не принадлежали к русским владениям, и князю Дмитрию нужно было немалое мужество, чтобы, покинув русские пределы, принять открытый бой с противником на контролируемой им территории, о чем подробно повествует созданное 100 лет спустя после битвы «Сказание о Мамаевом побоище». Наиболее же достоверные сведения о битве содержат почти современные битве летописи, а отдельные детали — поэтическая песня-плач «Задонщина».

Целью похода Мамая было восстановление зависимости Руси от Орды в том объеме, который был характерен для середины XIV в. и от которого отказался Дмитрий Донской: уплаты ордынского «выхода», в том числе и с церкви. Требования эти были неприемлемы для усилившейся Руси, столкновение стало неизбежным. Получив известие о походе Мамая в конце июля-августе, князь Дмитрий направил войска в Коломну, ключевую крепость на Оке, а затем к Лопасне. В русское войско, насчитывавшее по косвенным данным около 10 тыс. человек, входили отряды из Москвы, Владимира, Белоозера, Серпухова, Тарусы и других верхнеокских городов. Оно переправилось через Оку навстречу Мамаю, ожидавшему на правом берегу Дона обещанной помощи литовского князя Ягайлы. Местом кровопролитной битвы, где русское войско встретилось с равной по силе ратью ордынцев и подвластных Мамаю народов, стал левый берег реки Непрядвы, правого притока Верхнего Дона. Здесь в соответствии с военной тактикой того времени русские войска построились в две линии: впереди сторожевой полк во главе с Дмитрием, а в глубине — большой (главный), с полками «левой и правой руки» (на флангах), в лесу выше по Дону расположился засадный полк. Сражению, согласно «Сказанию о Мамаевом побоище», предшествовал поединок богатырей — слуги Троице-Сергиева монастыря Пересвета и ордынского воина Темир-мурзы (Челубея). Основной удар войско Мамая нанесло в центр русских войск и сначала потеснило их, создав угрозу большому полку. Тогда-то решающую роль сыграл засадный полк, состоявший из отборной конницы. Возглавлявшие его воеводы Дмитрий Боброк и князь Владимир Андреевич Серпуховской бросили в тыл ордынской конницы свои войска и привели ее в замешательство, она начала отступать. Большой полк «левой руки» завершил разгром мамаева войска, обратившегося в паническое бегство.

Победа на Куликовом поле стала провозвестницей конца ордынского ига. Она показала, что созрели силы для отпора врагу, дала новый толчок формированию самосознания русской народности, противопоставив разлагающему воздействию ига пример единства Руси в героической и самоотверженной борьбе с захватчиками. Важным политическим последствием Куликовской битвы было то, что Дмитрию Донскому удалось окончательно закрепить главенство Московского княжества над Владимирским княжением, присоединить Белоозеро. Началась эпоха быстрого роста Московского княжества, признанного центра борьбы против Орды.

В конце XIV в. были созданы условия для последующего освоения русским населением «Поля» — нейтральной полосы между русскими и ордынскими владениями на правобережье Оки и в верховьях Дона, где раньше кочевали лишь одни ордынцы. Велик и международный, хотя и значительно более поздний резонанс победы на Куликовом поле. В течение столетий она была примером для освободительного движения других народов, страдавших от монголо-татарских набегов. Результатами победы на Дону воспользовалась и церковь — не только для того, чтобы поднять свой авторитет на северо-востоке Руси, но и для того, чтобы усилить влияние во всех русских землях. Если накануне Куликовской битвы существовали две православные митрополии — «московская» и «литовская», то митрополиту Киприану, прибывшему в Москву в мае 1381 г., удалось объединить их, вернув титулу митрополита «киевского и всея Руси» реальное значение.