История Гарри
Шрифт:
«От скромности ты точно не помрешь», - подумал я и спросил:
– А то, о чем вы собираетесь рассказывать мне... оно как-то касается пророчества? Это поможет мне выжить?
– Думаю, да, - сказал Дамблдор, встал и подошел к шкафу.
Вернулся он с думосбросом (тем самым, в который я уже однажды нырял у Снейпа) и поставил его передо мной.
– Не переживай. Ты пойдешь со мной и с моего разрешения...
– Куда?
– не понял я.
– На прогулку в память Боба Огдена, - Дамблдор вытащил из кармана хрустальный флакон, полный переливающейся серебристо-белой субстанции.
– Боб работал в Отделе магического
– А что у вас с рукой, сэр?
– спросил я, глядя, как он пытается открыть флакон.
– Об этом я расскажу в другой раз. Сегодня у нас назначена встреча с Бобом Огденом.
Он вылил содержимое флакона в думосброс и жестом пригласил меня заглянуть туда. Ну а я не заставил себя упрашивать...
Миг - и мы стоим на сельской дороге с живыми изгородями, под ясным летним небом. Неподалеку толстенький очкарик изучал указатель. Это точно был Огден: только волшебники одеваются настолько нелепо, когда пытаются сойти за магглов. Нет, однозначно, когда я возглавлю отдел взаимодействия с магглами, я там революцию устрою! У меня агенты будут влет отличать Шанель от Диора, я уж молчу о стиле «прованс» или там «бохо», а перед выходом на дело всех будут проверять специально обученные сотрудники, чтобы никто не вздумал выпереться к магглам во фраке и оранжевых пижамных штанах, заправленных в резиновые сапоги! Чем им обычные брюки с джемпером не угодили, интересно? И почему они считают, что обычные люди одеваются, как клоуны? Я бы еще понял, если б какой-нибудь древний старик-волшебник появился в Лондоне в сюртуке и цилиндре, а то и в камзоле и пудреном парике, но это был бы цельный образ. Подобная же нелепость... Нельзя настолько отрываться от реальности!
Но я отвлекся.
Мы пошли следом за Огденом и шли, пока не добрались до старого заброшенного дома.
Он двинулся вперёд, тихо, с опаской. Когда над ним сомкнулись тёмные тени деревьев, он снова остановился, уставившись на входную дверь, к которой кто-то прибил гвоздём дохлую змею.
Послышался шелест и треск, и человек в обносках спрыгнул с дерева перед Огденом.
– Вас сюда не звали, - заявил он.
Незнакомец был лохматым, беззубым и косоглазым, а уж его тряпье... Вроде бы он смешно выглядел, но я невольно поежился - от него веяло опасностью.
– Я из Министерства магии, - сказал Огден.
– Вас не звали, - повторил тот.
– Я вас не понимаю, простите, - нервно сказал Огден и попятился. Немудрено: в одной руке у незнакомца была палочка, в другой - заляпанный кровью нож.
– А ты понимаешь, Гарри?
– спросил вдруг Дамблдор.
– Вроде да, - кивнул я, вспомнив мертвую змею на двери.
– Он на серпентарго говорит?
– Именно.
События понеслись кувырком: парень с ножом швырнул в Огдена каким-то заклинанием, а на шум из дома выскочил пожилой мужчина.
– Министерский, что ли?
– спросил он.
– Именно!
– сердито ответил Огден, вытирая лицо.
– А вы, я полагаю, мистер Гонт?
– Я. Предупреждать надо, что явитесь... Это частное владение, так что мой сын просто защищался!
– Защищался от чего?
– спросил Огден, неловко поднимаясь на ноги.
– От назойливых типов. Всяких, что шляется без
Тут Гонт шепнул сыну:
– В дом. И не спорь!
Это точно был серпентарго: я понимал его, но заодно еще различал странное шипение - единственное, что мог услышать Огден.
Тем временем Огден привел себя в порядок и заявил:
– Я расследую серьёзное нарушение, имевшее место ранним утром… Может быть, продолжим в доме?
Гонт выругался, но впустил его. В лачуге было всего три комнаты. В главной, этакой кухне-гостиной, сидел Морфин с живой гадюкой в руках и нашептывал ей что-то на змеином.
Из угла послышалось шарканье, и я увидел вдруг девушку в рваном сером платье. Она возилась возле закопченной печи и гремела горшками. У нее были длинные тусклые волосы и простое, бледное, немного грубоватое лицо.
– Дочка, Меропа, - буркнул Гонт, и Огден поздоровался.
Девушка не ответила на приветствие, а только отвернулась и сильнее загремела посудой.
– Мистер Гонт, - сказал Огден, - перейдём к делу: у нас есть основания считать, что ваш сын, Морфин, прошлой ночью колдовал в присутствии магглов.
Меропа уронила горшок.
– А ну, почини, безрукая!
– рявкнул на нее отец, и она выхватила палочку, но увы - после ее заклятия горшок чуть стену не проломил, да еще и раскололся пополам.
Огден поспешно починил его,
– Сквибка несчастная...
– плюнул Гонт в сторону дочери. Та подняла посудину и поставила на место, а потом замерла у стенки, чуть ли не сливаясь с нею.
– Мистер Гонт, ваш сын нарушил закон, - вернулся к делу Огден.
– Вот повестка на слушание дела.
И тут Гонта понесло... Как он костерил Министерство со всеми присными! А уж по магглам прошелся... Я и то пять новых слов узнал!
– Вот, гляди!
– вопил он, тыча Огдену в лицо кольцо с чёрным камнем.
– Видишь это? Видишь? Знаешь, что это? Знаешь, откуда оно? Оно хранилось в нашей семье столетиями, вот откуда мы идём, и всю дорогу — чистая кровь! Знаешь, сколько мне предлагали за эту штуку, за герб Певереллов на камне?
– Понятия не имею, - сказал Огден, - и к делу это совсем не относится, мистер Гонт. Ваш сын совершил…
Гонт выругался и подскочил к дочери - через мгновение он уже подтянул ее к Огдену, ухватив за золотую цепочку на шее.
– А это видишь?
– проревел он, встряхивая перед Огденом тяжёлым золотым медальоном на цепи.
– Оно слизериново! Салазара Слизерина! Мы — его последние живые потомки, что ты скажешь на это, а?
Он отшвырнул девушку в сторону, а я постарался изобразить удивление. Ну, хотя бы потому, что уже понял, кто такая эта Меропа. Да и побрякушки эти я не просто видел, а и в руках держал неоднократно!
– Мистер Гонт, - упрямо продолжал Огден, - Ваши предки к данному делу не относятся. Я здесь из-за Морфина...
Они продолжили препираться: Огден требовал, чтобы Морфин явился на слушанье, а Гонт говорил, что паршивому магглу так и надо... И вдруг за окном послышался дробный стук лошадиных копыт, смех и громкие голоса. Меропа встрепенулась, а мужчины нахмурились.
– Что за лачуга!
– прозвучал девичий голос.
– Том, неужто нельзя снести ее, чтобы не портила вид?
– Это не наша земля, - отозвался молодой мужчина.
– Дом принадлежит старику Гонту, слыхали? У него еще сын совершенно чокнутый...