История героя: Приквел
Шрифт:
– Фехтовальное искусство Девяти Мечей Одиночества, - прочитал он, и вопросительно воззрился на своего соучастника.
– Ты слышал об этом стиле, Джи?
– Мы с тобой нашли драгоценность в мусоре, Сяо-Фань, - Цзин Цзи источал восторг даже больший, чем от подарка Жэнь Хаожаня.
– Практиков этого стиля всегда было мало, но каждый из них обрел великую славу на реках и озерах, - юноша сглотнул, и судорожно выдохнул, раздувая ноздри, словно унюхавшая дичь гончая.
– Девять Мечей Одиночества - легендарный стиль. Непобедимый, - последнее слово он произнёс с радостным удивлением, словно не веря своему счастью.
– Раз так, надо его выучить поскорее, - довольно улыбнулся Ван Фань, и, свернув свиток, протянул его собрату по учёбе.
–
– Конечно, Сяо-Фань, - Цзи бережно принял пергамент, и упрятал его в наплечную суму.
***
Выступив из ворот Дома Оружейников, друзья направили своих лошадей на север, в сторону горы Цинчэн. Путь, занявший несколько дней, не был богат событиями. На немногочисленных привалах, Сяо-Фань погружался в тренировки, при свете дня практикуясь в Мече Великого Предела вместе с Цзин Цзи. Вечерами, отделившись от товарищей, второй и третий ученики Уся-цзы пытались освоить стиль Девяти Мечей Одиночества. Легендарное фехтовальное искусство давалось им с трудом - обучение по книге, без помощи учителя, создавало много трудностей. К счастью, талант Цзи и пытливый ум Сяо-Фаня, объединив усилия, успешно эти трудности преодолевали, пусть и небыстро.
Пройдя многие ли лесных тропинок и торговых трактов, перебравшись через несколько быстрых рек, где вброд, где - на бамбуковых плотах, а где - на паромах, и поплутав по бездорожью предгорий, друзья, наконец, начали восхождение на склоны горы, известной, как колыбель даосского учения.
Вьющиеся меж высоких сосен горные тропки, что вели к храмам и жилым домам секты Цинчэн, поразили Сяо-Фаня изобилием облагородившего этот долгий путь даосского влияния. Статуи драконов, львов, и цилиней, стерегущие извивы дороги, зубасто улыбались проходящим мимо, павлины расправляли каменные хвосты, а изящные олени выглядели готовыми сорваться со своих постаментов. В поверхность скал были врезаны маленькие кумирни, на других же естественных каменных стенах красовались подробные барельефы, расписанные яркими красками. Сяо-Фань задержался у врат, чья крыша опиралась на две живые сосны, дивясь естественному, слитому с искусственным. Ши Янь, придержав юношу за локоть, обратила его внимание на небольшой алтарь Гуаньинь, устроившийся на кочке-островке посреди горной речушки. Гу Юэсюань указал друзьям на огромную деревянную статую Небесного Учителя Чжан Даолина, родоначальника даосизма; статуя широко улыбалась, и вытягивала вперед руки в благословляющем жесте. Даже Цзин Цзи, последние дни пребывавший в на редкость благодушном настроении, отличился: сойдя с тропинки, он вернулся через некоторое время с букетиком диких цветов в руках, и вручил его Вэй Цзылин, буркнув под нос нечто невнятное. Та молча приняла букет, глядя на Цзи с величайшим изумлением, словно он одарил ее не цветами, а золотой пилюлей бессмертия, не меньше. Пораженная этим немудреным знаком внимания, девушка молчала до самых ворот секты Цинчэн.
Обойдя даосские храмы, нарядные и красочные, друзья проследовали еще выше - на самую вершину горы, где жили ученики и старейшины секты. Тот неуловимый ореол нереальности, что был заметен на Удане, и заставлял окружение казаться неким небесным дворцом, или обиталищем божества, проявлял себя еще ярче на горе Цинчэн. Туман окутывал горный пик, воздух, полнящийся хвойными ароматами, был ощутимо вкусен и свеж, а равнины внизу, полускрытые облаками, казались чем-то невыразимо далеким. Ученики секты, занимающиеся повседневными делами, двигались со спокойным достоинством, их жилища - небольшие деревянные дома, - соседствовали с высокими деревьями и скальными выступами, а те из младших, что упражнялись в боевых искусствах, зачастую делали это на редкость необычным образом. Один юноша выполнял фехтовальные приемы, стоя стволе дерева, вытянувшегося над глубокой пропастью. Другой, сидя перед небольшой каменной кумирней, медитировал одновременно с молитвой. Третий пристально смотрел на растущий в центре внутреннего
Гу Юэсюань немедленно направился к практикующемуся у дерева мечнику, и вежливо поклонился ему.
– Молодой господин Янь, приветствую вас. Возможно, вы помните меня - я Гу Юэсюань. Мы встречались на Соревновании Юных Героев. Со мной - мои младшие, и спутницы, - молодой воитель представил ему девушек и соучеников.
– Здравствуйте, - коротко бросил юноша по фамилии Янь, обращаясь одновременно ко всем и ни к кому. Ни единой эмоции не промелькнуло в его карих глазах, неспешно скользнувших взглядом по спутникам Юэсюаня. Невысокий и щуплый, одетый в болотно-зеленого цвета халат, он держался настолько спокойно и безучастно, что взгляд невольно соскальзывал с него, принимая за деталь пейзажа.
– Это - Янь Юй, старший ученик секты Цинчэн, - представил его друзьям Гу Юэсюань после недолгой паузы.
– Молодой господин Янь, глава Дома Оружейников Жэнь Хаожань просил меня передать вам кое-что, - он снял с седла своей лошади длинный продолговатый сверток, и, развернув его, протянул Янь Юю ранее скрытый тканью меч. Золоченая рукоять и изумрудно-зеленые ножны придавали этому клинку вид драгоценного украшения, яркого и нарядного. Старший ученик Цинчэна, приняв оружие, извлек его из ножен, и пристально осмотрел. Лезвие меча, также несущее зеленый оттенок, было тоньше и уже обычных мечей, и несло золотую инкрустацию.
– Хороший меч. Спасибо, - все так же немногословно бросил юноша в зеленом, убирая клинок в ножны. Он отстегнул от пояса свой старый меч, аккуратно прислонил его к дубу, и пристроил на бедре обновку.
– “Хороший меч”? И все?
– возмущенно выпалил Цзин Цзи.
– Этот меч - великолепен! Если зеленая сталь - то, о чем я думаю, он - истинное сокровище!
– Да, - односложно и безразлично ответил Янь Юй. Цзи на мгновение потерял дар речи от этого равнодушного согласия, оторопело хлопая глазами.
– Не хочешь испытать новое приобретение, Янь Юй?
– дружески обратился к юноше Ван Фань. Немногословный мечник заинтересовал его, как своей загадочностью, так и боевыми умениями.
– Один поединок покажет силу меча много вернее сотни ударов по тренировочному чучелу. Сразишься со мной?
– Эй, я и сам хотел предложить Янь Юю дуэль!
– Цзин Цзи очнулся от ступора, и вмешался, прежде чем едва открывший рот старший ученик Цинчэна успел что-то сказать.
– Не лезь вперед старшего, Сяо-Фань!
– Вот уж нет, Джи, - возразил Ван Фань с неожиданной для себя горячностью.
– Что бы ты там ни хотел, Янь Юй почти уже согласился на бой со мной. Сразись с ним позже.
– И не подумаю, - упрямство Цзи не могло не проявиться в этом неожиданном споре.
– Как старший, я приказываю тебе уступить, Сяо-Фань.
– Еще чего, - фыркнул тот.
– Если уж ты так жаждешь отобрать у меня этот бой, давай устроим небольшое соревнование. Сразимся, и победитель получит Янь Юя… кхм, то есть, конечно же, поединок с ним. Ты согласен?
– Конечно!
– запальчиво воскликнул Цзи.
– Сейчас я покажу тебе всю пропасть разницы в наших умениях!
– он резким движением выхватил клинки из ножен.
– Не торопись, - усмехнулся Сяо-Фань.
– Янь Юй, а ты согласен? Сразишься с победителем?
– Хорошо, - ровно ответил юноша в зеленом, и отступил подальше, давая поединщикам больше места.
– Вот и отлично, - довольно кивнул третий ученик Уся-цзы, и извлек меч из ножен.
– Начнем, Джи!
– Я рассчитывал, что Сяо-Фань будет положительно влиять на Цзи, больше тренируясь с ним, - растерянно промолвил Гу Юэсюань, наблюдая за увлеченно фехтующими соучениками.
– Вместо этого, я вижу нечто совершенно противоположное.