История Гиены. Хроника подлинного расследования [Книга II]
Шрифт:
Если преступник занимался самолечением, то его побочным результатом вполне могла стать импотенция. Гормональное лечение очень специфично, требует высокой точности дозировок и тщательного соблюдения назначений врача, самолечение недопустимо. К сожалению, множество больных, руководствовавшихся принципом «помогло в прошлый раз, поможет и теперь», пытались заниматься самолечением, используя назначения, сделанные во время предыдущих осложнений. Очень часто такое поведение давало результат, который можно коротко выразить фразой «лечение оказалось хуже болезни». Импотенция, кстати, отнюдь не единственное неприятное последствие ошибочной дозировки гормональных препаратов при самолечение, другое — стремительный набор веса.
Предположение о неправильном самолечении Гиены, проведенном в декабре 1977 г. и январе 1978 г. с использованием гормональных препаратов, представляется весьма
в) Довольно определенно можно сказать, что насильник из восточного Сакраменто с некоего момента времени стал пользоваться презервативом. Уже нападение, совершенное в ночь на 6 сентября 1977 г., наводило на эту мысль, а последовавшие эпизоды только укрепляли предположение на сей счёт. Потерпевшие сообщали о том, что преступник, по их мнению, испытывал оргазм, а судебно-медицинское исследование следов спермы не выявляло (тут следует заметить, что ко второй половине 1970-х гг. подобные исследования стали очень чувствительны и выявляли считанные микрограммы простато-специфического антигена. Поскольку забор биологических образцов производился спустя считанные часы после изнасилования, надёжность исследований следовало признать очень высокой. Если специалисты сообщали, что в представленных образцах эякулята нет, значит, его там действительно не было). Вплоть до появления СПИДа сексуальные преступники не имели никаких особых причин пользоваться презервативами, поскольку возможная беременность жертвы их волновала мало, а риск заразиться венерической болезнью от замужней женщины стремился к нулю. Лишь после 1983 г., когда стало известно о появлении вируса иммунодефицита, действие которого имело неясную симптоматику и характеризовалось значительной продолжительностью латентного периода, презервативы вошли в обязательный «набор насильника». Мы же говорим о событиях куда более ранних.
Объяснений может быть, по меньшей мере, два, и каждое заслуживает того, чтобы сказать о нём несколько слов.
Во-первых, Гиена мог узнать, что образцы спермы, оставленные им в ранних эпизодах, были обнаружены и подверглись судебно-медицинскому исследованию. В результате правоохранительные органы получили о преступнике кое-какую информацию. В интересах преступника, разумеется, дать идущим по следу детективам минимум правдивой информации о себе, поэтому логично начать пользоваться презервативами. Следствием этого станет невозможность сличения образцов спермы из разных эпизодов, что затруднит работу следствия по правильной селекции преступлений (возрастёт риск перепутать изнасилование, совершенное Гиеной, с изнасилованием, совершенным имитатором). Т.е. с точки зрения преступника, здравый смысл в использовании презерватива, безусловно, имеется. Очевидно, подобное предположение сразу же ставит ребром вопрос об осведомленности Гиены о тайне следствия, поскольку об обнаружении следов спермы и результатах её судебно-медицинского исследования в средствах массовой информации не сообщалось. Из кругов, близких к расследованию, происходила утечка важных сведений, и они каким-то образом становились известны преступнику, предоставляя ему возможность предупреждать неблагоприятное развитие событий.
Второе возможное объяснение, ничуть не противоречащее первому, а лишь дополняющее его, заключается в том, что презервативом с самого начала пользовался второй из преступников, которых мы собирательно назвали «Гиена». Если мы согласились, что преступников на самом деле двое (см. пункт а) немногим выше), но сперму на местах совершения преступлений обнаруживали только одного типа (ту, что принадлежала невыделителю группового антигена), то, стало быть, второй из насильников либо вообще не осуществлял половой акт с жертвой, либо осуществлял его с использованием презерватива. Использование презерватива было очень разумным, поскольку позволяло замаскировать факт существования второго насильника. Напомним, что сами жертвы в силу многих объективных причин не контролировали окружающую обстановку, а потому на их суждения нельзя полагаться как на истину в последней инстанции. Да, они видели, что их связывал один человек, но это отнюдь не значит, что рядом за дверью не мог стоять второй.
Т.о. презервативом с самого начала пользовался один из преступников, а начиная со второй половины 1977 г. и второй, тот, что являлся невыделителем группового антигена. То, что в какой-то момент Гиена вообще перестал оставлять сперму на местах совершения преступлений, свидетельствует, по мнению автора, о попытке преступника (преступников) запутать следствие.
г) Нельзя не обратить
Более того, насильник из восточного Сакраменто перестал нападать в восточном Сакраменто! Область его интересов сместилась на территории соседних округов — Станислаус (нападение в Модесто) и Сан-Хоакин (второе нападение в Стоктоне).
Большой перерыв между нападениями Гиены и последующий перенос его активности в соседние с Сакраменто округа чётко коррелируются с убийством четы Маджоре, что, по мнению автора, является серьёзным доводом в пользу версии сержанта Рэя Бионди о причастности к этому преступлению Гиены.
Помогало ли изложенное выше расследованию?
Вопрос этот имеет характер во многом философский. С одной стороны, все эти рассуждения не позволяли назвать имя и фамилию преступника, не вставая из-за стола. Но с другой, всегда полезно знать больше и раньше, нежели меньше и позже. Озвученные выше соображения объективно помогали следствию распознать преступника, если бы только тот попал в круг проверяемых.
Следствие к началу лета 1978 г. выходило на новый уровень понимания того, с насколько же нетривиальным преступником ему довелось столкнуться. Противостояние принимало характер не только и не столько непримиримый, сколько принципиальный. Каждый новый успех неуловимого насильника являлся открытым вызовом всему правоохранительному сообществу штата Калифорния. Так не могло продолжаться вечно. Все детективы Группы «Западня» верили, что до развязки уже недалеко, осталось совсем чуть-чуть… ещё неделя… ещё месяц.
Глава 6. Жаркое лето 1978 года
Лето 1978 г. начиналось в Калифорнии в обстановке тревоги. Аномально высокая температура грозила скорыми пожарами зелёных массивов. Средства массовой информации сообщали об активизации в районе Лос-Анджелеса серийного сексуального преступника, известного под прозвищем «Насильник-с-наволочкой» («pillowcase rapist»). Начиная с 1971 г. этот неуловимый преступник тревожил покой жителей «Города Ангелов» и его пригородов, вторгаясь по ночам в их дома и совершая изнасилования женщин. Чтобы жертвы не видели его и не могли описать полиции его внешность, он надевал им на головы наволочки, что и объясняет происхождение упомянутой выше клички. Напомнил о себе и насильник из восточного Сакраменто — его последнему нападению в Модесто, описанному ранее, были посвящены телевизионные репортажи 6 июня, а на следующий день появились заметки в «Сак би» и «Сак июнион».
Впрочем, Мэри Сандовал (Mary Sandoval), 21-летняя студентка Университета Калифорнии в г. Дэвис (Davis), округ Йоло (Yolo), за этими новостями не особенно следила, во всяком случае, за похождениями насильника из восточного Сакраменто не следила точно. Город Дэвис располагался примерно в 20 км к западу от города Сакраменто, а поскольку насильник действовал к востоку от Сакраменто, то на западе от этого города он появиться никак не мог! На тему о географических пристрастиях преступника шутили местные студенты, которые, как известно, находят повод для веселья даже в самой удручающей ситуации. На самом деле Мэри не следила за криминальной хроникой не только потому, что была молода и беззаботна, а скорее, по прямо обратной причине. Она происходила из строгой семьи с испанскими корнями и, будучи недовольна преподаванием в Университете в Девисе, задумала переход в Университет в Беркли. Тут надо сделать небольшое пояснение: в штате Калифорния большое число государственных университетов, все они называются «университетами Калифорнии» и различаются по месту размещения: в Беркли, в Сакраменто, в Дэвисе, в Ирвайне, в Сан-Диего и т. п. Названия университетов часто сокращают до названия города, в котором находится тот или иной ВУЗ, при этом штат не упоминается, поскольку и так ясно, что речь идёт о Калифорнии.
Мэри проживала в комплексе апартаментов под названием «Уэйк-форест апартментс» на Уэйк-форест драйв (Wake Forest Dr.) в западной части Дэвиса. Место считалось безопасным, во-первых, потому, что сам город в криминогенном отношении считался весьма спокойным, а во-вторых, в силу того, что все 10 зданий, входившие в состав комплекса, располагались внутри охраняемого периметра, двор с двумя открытыми бассейнами был закрыт для посторонних, и служба охраны следила за порядком. Мэри поддерживала интимные отношения со студентом, который был старше неё на один год, но проживали они раздельно и особых планов на будущее не строили.