История Гиены. Хроника подлинного расследования [Книга II]
Шрифт:
Неожиданный поворот, правда?
Разумеется, следствие затребовало список магазинов, заказывавших куртки на фабрике. Таковых оказалось очень немного: один в городе Сакраменто, один — в Беркли, два — в Сан-Франциско. Детективы Группа «Западня» разъехались по адресам.
Примерно так могла выглядеть куртка из рыжей замши модели 300 или 303 «Golden Bear Sportswear». Отличительной чертой этого бренда являлось наличие двух светлых и трёх тёмных полос на трикотажных манжетах и поясе. Во многих эпизодах потерпевшие описывали Гиену в короткой, до пояса, куртке, застёгивавшейся кнопками или пуговицами. В одном из нападений потерпевшие даже запомнили вырванную кнопку. По-видимому, преступник не любил куртки на застёжках «молния». Замшевая куртка, найденная в непосредственной близости от дома, явившегося местом нападения 24 июня 1978 г, оказалась изделием довольно дорогим
Магазин в Сакраменто казался наиболее подходящим из-за своей близости к району активности Гиены. Однако… читатели уже успели понять, что в этом деле ничего просто так не бывало и всегда находилось место для «однако»… однако оказалось, что магазин сгорел. Натурально, во время пожара. Вместе с товаром и всей отчетностью, по которой можно было бы восстановить список продаж.
Владелец и продавцы остались живы, а потому их можно было допросить. Разумеется, они были допрошены и… самые проницательные читатели скажут, не читая, какими же оказались результаты их допросов — никто ничего не вспомнил. С одной стороны, работникам прилавка можно поверить — со времени торговли упомянутыми куртками минули годы, но с другой — верить не хотелось. Товар был необычный, дорогой, броский, скажем так, интересный. В те годы обычные джинсы стоили 3$, джинсы, пошитые по индивидуальному заказу (были и такие) — уже 50—80$, ковбойские сапоги на заказ — 100—200 $, а рыжая замшевая куртка модели 303 отпускалась с фабрики по 130$. В розницу она могла стоить любую сумму — и 200$, и 300$. Их не могли продать много! Неужели никто из продавцов не запомнил ни одного покупателя?
Никто из работников магазина сотрудничать с представителями правоохранительных органов не стал. И не только потому, что имел плохую память, а скорее, как раз наоборот. В этой книге уже упоминался Дуэйн Лав, шериф округа Сакраменто, человек, если говорить очень аккуратно, весьма своеобразный. Он пользовался серьёзной административной поддержкой руководства штата, проработал в различных правоохранительных органах на руководящих должностях более четверти века. Дуэйна ничто не могло выбить из седла, даже очевидные провалы он умел оборачивать к собственной выгоде. Даже внешность у него была, скажем мягко, много о нём говорящей, если кому не лень, наберите в «поисковике», посмотрите на фотографии Дуэйна разных лет. В конце 1970-х гг. это был крупный, дородный мужик с лицом разгневанной свиньи, в общем, человек резкий и малоприятный. В то время он оказался замешан в крупном скандале, связанном с жалобами на дискриминацию секс-меньшинств. Дуэйн Лав не только его не погасил, но напротив, пошёл на усиление конфликта, заявив, что ни один гомосексуалист не будет принят в штат службы шерифа до тех пор, пока он является окружным шерифом. В 1983 г. Лав проиграл выборы как раз по причине демонстративной гомофобии. Это, кстати, не очень плохо отразилось на его служебном положении, он занял крупный пост в полиции штата, в дальнейшем возглавил дорожную полицию Калифорнии, но все эти перипетии нас сейчас совершенно не интересуют.
Речь про другое. В конце 1970-х годов репутация службы шерифа в среде гомосексуалистов была столь низкой, что о каком-либо деятельном сотрудничестве с представителями этой среды правоохранителям даже мечтать не приходилось. Поэтому когда детективы задавали вопросы, те очень часто оставались без ответов.
Что, согласитесь, выглядит логично.
Безуспешные розыски в Сакраменто словно предопределили результаты работы и в других городах. В магазинах для гомосексуалистов было не принято расплачиваться безналичными платежами, а потому никаких реквизитов покупателей отыскать не удалось. Работники магазинов также ничего не вспомнили — то ли не захотели, то ли действительно позабыли. Попытки проследить судьбу рыжей замшевой куртки модели 300 или 303 потребовали много времени и ресурсов, однако, сами по себе затраты этих усилий выглядели до некоторой степени неоправданными. Дело в том, что никаких явных свидетельств связи между появлением куртки и активностью насильника в ночь на 24 июня не существовало. Кинолог с собакой, отслеживавший путь Гиены, не появлялся во дворе женщины, а стало быть, и разыскиваемый преступник там не бывал. Конечно, он мог перебросить куртку через забор с соседнего участка — нам известно, что Гиена практиковал такого рода фокусы (навскидку можно вспомнить патроны, которые он забросил во двор соседей потерпевших, пакет с транквилизаторами, выброшенный аналогичным образом, или шнурки, переброшенные через забор в случает убийства счеты Маджоре). Однако, Уэбстеры в своих описаниях напавшего преступника ничего не говорили о короткой замшевой куртке (они сообщали о длинной рубашке навыпуск). Поэтому кажется очень сомнительным, что насильник действительно был связан с этим предметом. Если такая связь и существовала, то скорее совсем иная, нежели предполагали правоохранители. Насильник украл куртку у совершенно постороннего человека, а затем умышленно подбросил её после совершения преступления в расчёте на то, что эта ложная улика надолго отвлечёт внимание следствия.
Если такой расчёт действительно существовал, то преступника можно поздравить — он оправдался! Группа «Западня» потратила две недели на очень плотную работу в этом направлении и ничего не добилась. Вообще ничего.
Между тем, события в Дэвисе отнюдь не закончились нападением на семью Уэбстер. Нового преступления ждать долго не пришлось, Гиена напомнил о себе в ночь на 6 июля 1978
Шейла Синглтон, 32-летняя мама двух сыновей, 7 и 5 лет, проживала с ними в доме на Амадор авеню (Amador Avenue) в Дэвисе. Если на карте этого города соединить прямой линией дом Уэбстеров, явившийся местом преступления 24 июня, и «Уэйк-форест апартментс», в котором проживала Мария Сандовал, ставшая объектом нападения 7 июня, то домовладение Синглтон окажется ровно посередине. Такое вот интересное совпадение, которое, быть может, совпадением вовсе и не являлось.
Карта центральной части штата Калифорния, позволяющая получить представление о взаимном расположении мест нападений насильника из восточного Сакраменто по состоянию на конец первой декады июля 1978 г. Условные обозначения: точки А, В, С, D, E и F — места локализации на небольшой площади нескольких нападений (А — эпизоды №№1, 3, 6, 8 и 15 в Ранчо Кордова; В — эпизоды №№2, 7, 21 в Кармайкле; С — эпизоды №№4, 13, 17 в Цитрус-Хайтс, D — эпизоды №№11 и 18 у восточной границы г. Сакраменто; E — эпизоды №№16 и 19 в Оранджвэйле); точки с числами обозначают места нападений в их хронологической последовательности. Точка «36» соответствует нападению в ночь на 6 июля 1978 г на Амадор-авеню в Дэвисе.
Шейла официально состояла в браке и формально даже очень удачном. Муж её являлся врачом-кардиологом, а это одна из самых высокооплачиваемых врачебных специальностей в США; жили они вполне обеспеченно и, как будто бы, счастливо, но… в какой-то момент муж принял решение уйти из семьи. Кто-то связывает такие решения с «кризисом среднего возраста», кто-то же объясняет далеко зашедшим служебным романом. Как бы там ни было, муж оставил Шейле дом и автомашину, а сам отправился на съёмную квартиру. Шейла, понимая, что перед ней замаячила угроза поиска самостоятельного заработка на жизнь, поступила в колледж, расположенный в г. Сакраменто. Там она познакомилась с преподавателем, выказавшим к ней романтический интерес. Его, кстати, вполне можно было понять — Шейла имела отличную фигуру, красивые тёмно-каштановые волосы, а чертами лица напоминала киноактрису Роми Шнайдер — в общем, хотя она была заметно старше остальных студенток, тем не менее, была очень привлекательна и вызывала неподдельный интерес мужчин.
Летом 1978 г. Шейла как раз переживала фазу романтических ухаживаний и вечером 5 июля, в среду, отправилась со своим новым другом в ресторан в Дэвисе. Отношения Шейлы с этим мужчиной оставались платоническими, никакого интимного продолжения ужина не планировалось. Около 00:45 Синглтон рассталась с другом и отправилась домой и немногим позже 1 часа ночи уже легла спать.
Женщина проснулась около 02:30—02:50 оттого, что в лицо ей бил яркий луч карманного фонарика. В её спальне находился мужчина, шёпотом приказавший не двигаться. Он несколько раз повторил, что «снесёт голову» как самой Шейле, так и «её мальчикам», так что его осведомленность о присутствии в доме детей не вызывала сомнений. Убедившись, что женщина лежит неподвижно, неизвестный почувствовал себя увереннее, прекратил угрожать и пояснил, что ему нужна «всего лишь» еда и кое-какие деньги, чтобы купить бензин для машины.
После этой преамбулы, классической для Гиены, последовала команда перевернуться на живот. После того, как Шейла её выполнила, преступник быстро связал ей сначала руки за спиной, а затем ноги. Во время этих манипуляций неизвестный положил на спину Шейлы пистолет. На руках его были перчатки, во время связывания он их не снимал. Шейла не видела, чем именно её связывают, но поняла, что это что-то тонкое и длинное, вроде бечёвки или шнурков.
Спросив, где хранятся деньги, неизвестный вышел из спальни, но вернулся очень быстро, из чего можно было заключить, что деньги он не искал. Так и оказалось — мужчина принёс полотенце, которое тут же разорвал на две длинные полосы. Одной из них он завязал глаза Шейлы. После этого преступник уселся на бёдра Шейлы и принялся выдавливать из бутылочки с питательным лосьоном его содержимое. По хорошо узнаваемому аромату Шейла догадалась, что неизвестный воспользовался её лосьоном «Keri», представлявшим собой смесь трёх кремов для сухой кожи. Бутылочка с лосьоном стояла на полочке в ванной. Для чего мужчине понадобилось это средство, догадаться было несложно, да и сам преступник быстро всё объяснил, потребовав, чтобы Шейла «поработала руками». С туго затянутыми за спиной запястьями делать это было почти невозможно, но преступника данное обстоятельство беспокоило мало. Он, навалившись сверху на женщину, сам энергично двигал тазом. Получился такой вот суррогатный половой акт.
Достигнув нужной степени возбуждения, преступник принудил лечь женщину на бок и сам лёг позади неё. Находясь в таком положении, он осуществил половой акт в традиционной форме. В состоянии возбуждения он снял перчатку с левой руки и коснулся рукой груди Шейлы, но тут же отдёрнул руку и натянул на неё перчатку. Более к груди жертвы он не прикасался. Совокупление продолжалось не очень долго, в пределах 5 минут, в какой-то момент преступник остановился, откинулся назад и, зарывшись лицом в подушку, захрипел в ярости: «Я ненавижу тебя! Я ненавижу тебя! Я ненавижу тебя, Бонни!» (дословно: «I hate you! I hate you! I hate you, Bonnie!», хотя относительно произнесенного имени Шейла испытывала некоторые сомнения и допускала, что ошибается). Затем послышались звуки, которые можно было принять за рыдания… Шейла лежала, боясь пошевелиться, не зная, чего ждать через секунду.