История исторической науки России (дореволюционный период): учебник для бакалавров
Шрифт:
Д. И. Иловайский обратил внимание на то, в XII в. Тмутараканский край был «оторван» от Руси половцами, но чернигово-северские князья не забывали о нем и делали попытки вернуть его в свое владение. В «Слове…» говорится, что Игорь Северский и его брат Всеволод Трубчевский предприняли поход на половцев с целью поискать град Тмутаракань. В «Слове…» не один раз и с сочувствием упоминается о Тмутаракани [123] .
Мировоззрение создателя «Слова» выросло на почве древнерусской действительности XII в. Вместе с тем его исторический и культурный кругозор вобрал в себя, в том числе, и печальное наследие XI в. погибшего Болгарского царства. Автор XII в. являлся представителем школы «исторической непрерывности», ценившейся в Византии. Она заключалась в том, что новое произведение создавалось на основе и с использованием уже существующих текстов предшественников, соответствующим образом переработанных.
123
Иловайский Д. И. Начало Руси. – М., 1996. – С. 298.
В отраженной «Словом…» исторической памяти ученые находят следы дохристианского мифологического сознания, образы хтонических (порожденных землей) божеств, используемый в тексте мотив Трои, сюжеты, связанные с которой были известны в Древней Руси [124] . Так, со ссылкой на Бояна, автор «Слова» восхваляет дела Игореве «рища в тропу трояню»; вспоминает войны стародавних времен и называет эти времена «вЂчи трояни» [125] . Раздор-несчастье «на землю трояню» вступило в образе девы (Обиды). Половецкие набеги, старые междоусобицы и хитрости Всеслава происходили «на седьмом вЂци трояни».
124
Начиная с Троянской войны, древняя Троя участвовала в этногенезе многих европейских народов, в том числе народов, проживавших позднее в Причерноморье и на южном побережье Балтики.
125
Д. И. Иловайский высказал соображение, что «веци (века) Трояни» относятся не к императору Трояну, а «собственно к Троянской войне. Впрочем, могло быть, что воспоминания о том и о другом перепутались». (Иловайский Д. И. Начало Руси. – М., 1996. – С. 249). Сказания о Троянской войне были любимым чтением у дунайских болгар.
Автор «Слова» использовал характерный для ранних средневековых европейских авторов метод концептуального параллелизма. По мнению итальянского исследователя Р. Пиккио (1923–2011), «этот способ определения собственного метода повествования как исторического, основанного на прямых (не поздних) источниках, и как не поэтического (т. е. не фантастического) типичен для средневековой традиции, связанной с легендой Трои» [126] .
Неизвестный поэт XII в. заимствовал необходимые ему отрывки произведений второй половины XI в. «точно так же как другой его современник, опираясь уже на текст самого «Слова», дополнял и «уточнял» отдельными деталями прозаическую повесть о «походе» Игоря Святославича, дошедшую до нас в составе летописи по Ипатьевскому списку» [127] .
126
Пиккио Р. Мотив Трои в «Слове о полку Игореве» // Проблемы изучения культурного наследия. – М., 1985. – С. 90.
127
ПСРЛ. – Т. II. – СПб., 1908. – Стб. 637–644; Никитин А. Л. Слово о полку Игореве. Тексты. События. Люди. – М., 1998. – С. 180.
Следы традиции исторической ретроспекции (воспоминаний), перенесенной на Русь из Византии в XI в., присутствуют в творчестве Бояна, в «Слове» XII в. и вновь появляются в конце
XV в. в «Задонщине», т. е. уже в эпоху «второго византийского влияния», оказавшего воздействие на культуру Московской Руси.
«Только от Бояна и через Бояна в «Слово», – по наблюдению А. Л. Никитина, – «мог войти <…> «дунайский пласт» исторических реминисценций и славянской мифологии, уходящей своими истоками к событиям еще Римской империи» [128] . Русскую историю второй половины XI в. древнерусский Бонн понимал как всеславянскую. Исследователи отмечали присутствующие в «Слове» сербизмы и болгаризмы.
128
Никитин А. Л. Слово о полку Игореве. Тексты. События. Люди. – М., 1998.– С. 185.
«Стратификационный» (понятие А. Л. Никитина) подход к «Слову» (т. е. подход, «расслаивающий» памятник на разновременные пласты, выявляющий в нем более ранние
«Стратифицированность» текста отражает сложную жизнь памятника и дает основания для выделения «хронологических порогов» или «рубежей сознания», характеризующих эволюцию исторических представлений древнерусского человека. «Стратификационный» подход не исключает последующего применения сопоставительного и сравнительного методов, необходимых при рассмотрении хода развития исторической мысли и выявления концептуальной преемственности.
Вдумчивое отношение отечественных историков к памятнику давало им основания соотносить правильность собственных суждений и оценок. Такой прием использовал С. Ф. Платонов в «Учебнике Русской истории для средней школы». Он писал: «Слово о полку Игореве» справедливо ставит Ярослава (Осмомысла [129] , – М. Л.) по значению рядом со Всеволодом Большим Гнездом. Они были в то время сильнейшими князьями на Руси» [130] . При них расцвели Галицкое княжество и Северо-Восточная Русь.
129
Ярослав, прозванный Осмомыслом, был талантливым князем. Княжа в 1152–1187 гг., он продолжал дело объединения и усиления Галицкого княжества. Всеволод Юрьевич, прозванный «Большое Гнездо», – младший брат Андрея Боголюбского и сын Юрия Долгорукого, правил в 1176–1212 гг., ставших временем расцвета Владимир о-Суздальского княжества.
130
Платонов С. Ф. Учебник русской истории для средней школы: курс систематический в двух частях с приложением восьми карт. – Пг., 1917.– С. 82–83.
Современная наука рассматривает «Слово» как с точки зрения анализа содержащихся в нем генетических смыслов, так и места памятника в ряду других европейских произведений. Сравнив «Слово о полку Игореве» с «Песнью о Роланде» [131] , Д. С. Лихачев показал их принадлежность к общему жанру. Ученый отметил отсутствие между ними генетической связи. Общим было одно: оба памятника появились в сходных условиях раннего Средневековья. «Слово», по выражению Д. С. Лихачева, «историчнее», ближе к историческим событиям, поскольку оно было создано вскоре после событий, тогда как «Песнь о Роланде» формировалась веками, для чего во Франции были исторические возможности. Образ князя Святослава ближе к историческому князю Святославу, чем образ императора Карла в «Песне о Роланде» к историческому Карлу. В «Песне…» сильнее сказывается не столько исторический, сколько публицистический элемент.
131
Эпическая старофранцузская поэма, написанная в XII в., посвященная описанию гибели войска Карла Великого, возвращавшегося в 778 г. из завоевательного похода в Испанию.
Автору «Слова о полку Игореве» были неведомы современные ему западноевропейские источники, но античные источники он знал. Так, в качестве аргумента своей правоты автор использовал троянский сюжет и троянские образы.
Время создания «Слова о полку Игореве», по наблюдению специалистов, совпало с наступлением на Руси времени «сращения поэтики устной словесности с поэтикой письменной литературы». И мы не удивились бы, по словам Г. М. Прохорова, «одиночеству» Слова о полку Игореве, не случись на Руси такой беды, как разгром ее татаро-монгольским войском Батыя, и последовавшего затем раздела ее территории Ордой и Литвой. Вместо «культурного синтеза», фиксирования эпоса письменностью, «наступил длительный шок», вызванный поражением и разделом православной страны между двумя языческими народами [132] .
132
Прохоров Г. М. Древняя Русь как историко-культурный феномен. – СПб., 2010. – С. 127–128.
Контрольные вопросы
1. Существовала ли собственно русская светская литература в Древней Руси до XIII в.?
2. Вся ли начальная литература Древней Руси была заимствована и «трансплантирована» (по выражению Д. С. Лихачева) на Русь Из Византии через Болгарию?
3. Как влияла культура и образованность на светский текст в Древней Руси XI–XII вв.?
4. Охарактеризуйте концепцию автора «Слова о полку Иго-реве».
5. Как использует наследие Бояна неизвестный автор «Слова о полку Игореве» в своем тексте?