История исторической науки России (дореволюционный период): учебник для бакалавров
Шрифт:
Формирующиеся в конце XIV – начале XV вв. подходы к современной тогда отечественной истории опирались на твердый фундамент исторической памяти и исторического опыта, происходившую актуализацию наследия Киевской Руси и рост интереса к русской истории.
После Куликовской победы (1380) типичной становится «грандиозная восстановительная работа, стремящаяся возродить русскую культуру периода независимости Руси, домонгольскую культуру» [164] . Создаются новые списки сочинений русских писателей XI–XII вв. Во вновь создаваемых текстах используются их идеи, образы, речевые обороты и стиль. Историческая мысль развивается на основе исторической преемственности.
164
Лихачев Д. С. Черты подражательности «Задонщины» (к
Укрепляющаяся идея преемственности Москвы и Киева находит отражение в «Слове о Куликовской битве» («Задонщине»).
«Задонщина», ставшая образцом русской воинской повести зрелого Средневековья, сохранила традиции жанра. Автору «Задонщины» были известны и «Слово о полку Игореве», и «Слово о погибели Русской земли», и «Повесть о разорении Рязани Батыем». Подобно автору «Слова о полку Игореве» автору «Задонщины» было важно показать, что за его плечами была конкретная традиция, в которую он себя «встраивал». Традиция привлечения и использования предшествующего исторического текста в качестве образца являлась важным аргументом в оценке исторических событий.
Автор «Задонщины» задумал написать свое произведение в подражание «Слову о полку Игореве». Обращение в «Задонщине» к «Слову» было определено трагическим сходством ситуаций. Благодаря «Слову» в «Задонщине» возникла тема Бояна. Однако образы и смыслы «Слова о полку Игореве» в «Задонщине» применены к новому времени, новому содержанию и новой теме.
Слово «Задонщина» присутствует в Кирилло-Белозерском списке этого произведения [165] . Оно означает события, которым посвящено произведение» – походу Дмитрия Ивановича и Владимира Андреевича «за Дон» и представляет собой народное обозначение событий «за Доном» 1380 г.
165
В одном из пяти сохранившихся списков.
Вопрос об авторстве и времени написания «Задонщины» остается дискуссионным. В. А. Кучкин датирует «Задонщину» первыми месяцами или первыми (одним-двумя) годами после Куликовской битвы [166] . Из шести сохранившихся списков «Задонщины» имя Софония-рязанца как ее автора упомянуто в заглавии в двух списках. В трех списках его имя упомянуто в самом тексте «Задонщины». Однако внимательное чтение текста учеными XIX–XX вв.: Ф. И. Буслаевым, А. А. Шахматовым, из современных авторов – Р. П. Дмитриевой дали основание для мнения, что «Задонщина» не принадлежит самому Софонию. Ее автор использовал неизвестное нам произведение Софония как источник или образец. А. А. Шахматов высказал гипотезу, что в «Задонщине» и «Сказании о Мамаевом побоище» использован общий источник, названный условно ученым «Словом о Мамаевом побоище» – поэтическое описание Куликовской битвы, «отзвук старого дружинного эпоса».
166
В качестве «датирующей реалии» в тексте «Задонщины» рассматривается упоминание ее автором среди городов, которых достигла слава о победе Дмитрия над Мамаем на Куликовом поле, г. Орнача (Ургенча) как одного из крупнейших городов, известного автору и его читателям из европейского и азиатского мира. Поскольку в 1388 г. Орнач был взят и уничтожен Тимуром, текст мог быть написан не позднее этой даты. (См.: Кучкин В. А. К датировке Задонщины / Проблемы изучения культурного наследия. – М., 1985).
Религиозное обоснование нового отношения к ордынцам искали и находили аналогии в библейских текстах. «Победы над степняками, пишет современный историк, – позволят московским книжникам <…> создать концепцию, согласно которой «царем» будет назван уже не хан, а великий князь Дмитрий Московский» [167] .
Первым стал величать себя великим князем всея Руси тверской князь Михаил Ярославич (1271/1272—1318) [168] . Начали писать на своих печатях «великий князь всея Руси» Симеон Иванович Гордый (1317–1353) и Дмитрий Иванович (1350–1389) [169] .
167
Борисов Н. С. Дмитрий Донской. – С. 211.
168
Дьяконов М. А. Очерки общественного и государственного строя Древней Руси. – СПб., 2005. – С. 290.
169
Борисов Н. С.
Получивший распространение к концу XV в. вывод о нелегитимности ордынской власти (от Батыя до Ахмата) стал идейной основой падения ига. В условиях раздробленности разоренной страны и пережитого ею опыта поражения возрожденная идея прославления централизованной русской власти воспринималась уже как ценность.
Большую известность приобрело «Моление» Даниила Заточника, которое, войдя в национальную традицию, шлифовалось и изменялось переписчиками на протяжении нескольких столетий. Сохраняя свое концептуальное ядро, оно оказывало влияние на последующую литературу.
Эхо победы на Куликовом поле [170] отзывалось на Руси и через несколько веков. Роль своеобразного усилителя играли произведения «куликовского цикла», содействуя выработке новой логики объяснения иноверческого владычества.
«Сказание о Мамаевом побоище» стало одной из самых популярных воинских повестей. Оно было написано не ранее, чем спустя столетие после Куликовской битвы. Наибольшее число его списков дошло до нас от XVII–XVIII вв. «Сказание» оказалось наиболее востребованным для юбилейных исторических интерпретаций, как самой битвы, так и выдающихся представителей эпохи – князя Дмитрия Ивановича и Сергия Радонежского [171] .
170
Название Куликово поле получило от старинного слова «кулига» или «кулички», означающего далекое, отдаленное место.
171
Петров А. Е. «Александрия Сербская» и «Сказание о Мамаевом побоище». URL: www.drevnyaya.ru/vyp/stat/s2_20_4.pdfl
Роль Москвы как наследницы Константинополя дисгармонировала с данническими отношениями к ордынскому хану.
Ростовский архиепископ Вассиан Рыло (ум. 1481), духовник Ивана III, всемерно побуждал своего духовного сына на скорейшее свержение ига. Узнав в октябре 1480 г. о колебаниях великого князя Ивана III и его отступлении в Кременец, переговорах с ханом Золотой Орды Ахматом, Вассиан Рыло [172] написал Ивану III «Послание на Угру», призвав в нем великого князя к бескомпромиссной борьбе с татарами и мужественному стоянию против них. Важнейшие аргументы и средства воодушевления князя архиепископ нашел в примерах из Священного Писания и отечественных летописей. Вассиан обратил внимание великого князя на пример вождей древнего Израиля, которому должно следовать и не только избавиться от ненавистного ига, но и поработить ордынцев. Вассиан обосновал концепцию идеального государя. Он называл Ивана III «во благочестиивсея вселенныя в конци возсиявшим», «наипаче же во царех пресветлейшим преславным государем» [173] .
172
В 1479 г. Вассиан крестил сына Ивана III – Василия III в Троице-Сергиевом монастыре. Во время стояния на Угре некоторые советники Ивана III (Ощера, Мамон и др.) советовали великому князю пойти на уступки хану. Московичи требовали решительной борьбы с Ахматом.
173
Дьяконов М. А. Очерки общественного и государственного строя Древней Руси. – СПб., 2005. – С. 291.
Вассиан убеждал Ивана III в том, что «клятва» его прародителей ханам была клятвой «по нужди», а теперь «великому Русьских стран хрестьянскому царю» не подобает повиноваться «богостудному» «царю» Орды. Вассиан называл Русь «новым Израилем», сравнивал Ивана III с Моисеем, Иисусом Наввином, Давидом и императором Константином.
«Эта пастырская проповедь послужила целям обоснования суверенности великокняжеской власти и оказала заметное влияние на русскую книжность эпохи Московского царства», – считает современный исследователь [174] .
174
Каравашкин А. В. Литературный обычай Древней Руси. – М., 2011. —С. 390.
Вассиан рассматривал монголо-татарское владычество на Руси как череду незаконных грабительских набегов. Он поставил под сомнение обиходное применение царского титула по отношению к ордынскому хану. Для русского национального возрождения было очень важно, что на рубеже XV–XVI вв. эти мысли оказались созвучными идеологическим приоритетам московских правителей. Их концептуальное ядро определяла тема национальной и государственной идентичности, суверенитета и власти.