История Левино Алигьери
Шрифт:
Наевшись вволю хозяин откинулся на спинку стула с бокалом вина в руках. Только теперь он перевел взгляд на меня:
– Итак, синьор Алигьери, не ошибся? – спросил он.
– Можно просто, Левино, – поправил я.
– Итак, синьор Левино, что вас привело в наши края? – расслаблено поинтересовался Фредерик.
– Это сложно объяснить. Если честно, я и сам не знаю, – растерянно ответил я.
– Это как же так? Вы не знаете, почему приехали в наш городок? Место, скажем так, не курорт, – в его тоне прозвучала насмешка.
– Но и здесь, я так полагаю, можно подлечить душу, – не подумав,
– Значит вы приехали подлечить душу, – констатировал хозяин дома.
– Можно сказать так, – подтвердил я.
– И от чего же? Несчастная любовь? Бизнес? – с претензией поинтересовался он.
– Фредерик, дорогой! – одернула его жена, – У синьора Алигьери недавно умер отец, – понизив голос, пояснила она мужу.
– Сожалею, – извинился он так, словно наступил мне на ногу. – И вы решили, что пережить утрату вам поможет хмурое небо и мрачный климат?
– Фредерик! – снова попыталась одернуть его жена. – Синьор Алигьери, вы изрядно устали, не желаете отдохнуть? – почувствовав неладное, предложила Розалия.
– Да, пожалуй, не откажусь. Пожалуйста, не сочтите за грубость, – поспешил откланяться я, но не встал из-за стола, пака хозяин дома не позволил.
– Ну что вы, – с несколько язвительностью произнес он.
Я поспешил ретироваться, чувствую себя так, словно меня отчитались за провинность.
У лестницы на верх я все же не смог удержать любопытство и замер, прислушиваясь.
– Фредди, дорогой, ты был слишком груб с ним, – мягко сказала синьора Монти.
– О да, это так вежливо сваливаться с неба прямо на голову незнакомым людям! – высказался ее муж. – Я могу допустить подобное со стороны твоего брата, он все же твой брат, но кто сказал, что я позволю ему присылать ко мне кого попало?
– Дорогой, он сын его лучшего друга. Он написал, что синьор Левино ему как сын.
– Уж не тот ли это Алигьери о котором ты мне рассказывала?
Мое сердце пропустило удар, я напряг свой слух насколько смог.
– Тот, – виновато ответила Розалия, – Такой бедняга, – жалостливо добавила она.
– Кажется ты говорила, что у его друга было два сына… Что-то припоминаю про историю со служанкой. Это который сын? – настойчиво выяснял хозяин дома.
– Второй, – спокойно ответила его жена.
– То есть не совсем… иначе говоря незакон…, – констатировал он.
– Да, и что с того? – с упреком возразила она.
Я почувствовал себя ничтожно.
– Нет, ничего, – я буквально увидел, как от негодования он скрестил на груди руки.
На какое-то время воцарилось молчание.
– Матушка, отец прав, не стоит появляться из неоткуда, не будучи уверен, что тебе будут рады, – заступился за отца Вильям, до этого не произнесший ни слова. На краткий миг воцарилась тишина.
– Я пойду. Очень устал, – добавил юноша.
– Иди, родной, ложись спать, – примирительно разрешила Розалия и, поцеловав его отпустила.
Я услышал приближающиеся шаги ее сына и поспешил в отведенную мне комнату.
Ночь прошла беспокойно. Меня терзала совесть и стыд. Я чувствовал себя очень глупо. Еще я злился на Армандо за то, что он прислал меня сюда.
На утро за завтраком,
Хочу отметить, что в отсутствии возникшего раздражения, которое внес я своим нежданный приездом, семейство Монти оказалось довольно доброжелательным. Хозяйка дома, Розалия, всячески пыталась смыть неприятный оттенок, который оставил ее муж своей прямолинейностью. Она была добра, заботлива и всегда улыбалась. Казалось, ей очень не хватало общения и разнообразия в жизни, поэтому когда была возможность, она расспрашивала меня о брате, обо мне, общих знакомых или сама рассказывала что-либо.
Как бы там ни было, но уже на следующий день я понял, почему Фредерик Монти не очень жаловал гостей. Он предложил мне поехать с ним и его сыном посмотреть на ферму по разведению овец, которой владел. Если выразиться точнее, это была даже не ферма, а целое поместье, огромное, в два раза больше дома, в котом он жил с семьей. Вокруг были бескрайние поля, покрытые утренним туманом и росой. В загонах паслись овцы, своей массой напоминая целое мохнатое бело-серое море. Загонщики то и дело сновали вдоль забора на бодрых лошадях, развивающих гривы и поблескивающих упругими боками.
Едва мы прибыли, и наши ноги, коснувшись земли, утонули в облаке дорожной пыли, поднимаемой огромным количеством копыт, к нам приблизился, как я понял, управляющий поместьем – коренастый мужчина с напряженным лицом и мускулистым телом. Он отчитался хозяину о ночном происшествии и предложил продолжить охоту с восточной окраины пастбища.
Оказалось, ночью было еще два нападения волков на стадо Монти. Нам предстояло охотиться на стаю волков.
Признаться честно, я никогда раньше не участвовал в охоте, поэтому перспектива ее, к тому же на стаю волков, меня пугала. Я попытался скрыть свой страх, надвинув шляпу на глаза (одежду для этой поездки мне выдал Синьор Монти). Однако ничего страшного не произошло. Из-за огромного количества наездников и лошадей, мне так и не удалось увидеть ни одного живого волка, хотя я слышал выстрелы и видет бурую шкуру в руках одного из загонщиков. Не смотря на это я так вымотался и проголодался, что к концу дня буквально валился с ног, а от непривычно-долгой езды на лошади мои ноги затекли и одеревенели.
Покончив с отстрелом зверей мы вернулись на ферму, где еще какое-то время синьор Монти занимался делами, объезжал свои владения, выслушивал отчеты о проделанной работе, развитии поголовья, полученной шерсти, мясе и прочем подобном. Мне оставалось только удивляться, как у него и следовавшего по пятам за ним сына хватало на все это сил.
В дом Монти мы вернулись, когда стемнело, после ужина, я предпочел сразу отправиться спать. Говорить не хотелось, язык не слушался, хоть Розалия и пыталась разговорить меня за довольно сытным ужином. Из вежливости я пытался поддержать беседу, однако от усталости даже это давалось с трудом.