История народа Рос. От ариев до варягов

Акашев Юрий

Илл. 25. Пневищинский камень по рисунку Г. Ванкеля

Поскольку камень не сохранился, а сделанное Дондуковым-Корсаковым описание было опубликовано в местном, малоизвестном сборнике, о надписи на долгие годы забыли. И только М.Л. Серяков в уже упомянутой выше книге вновь опубликовал ее и подробно описал свою методику расшифровки надписи. Автор считает, что эта надпись была высечена в VI–VII вв. и является уникальным памятником исконно русской (княжеской) письменности. Текст на одной стороне Пневищинского камня он с помощью алфавита брахми прочитал так:

«А граду прави/ть/ наряд Одари теперь

 род Щека, к/ои/ мог ущити/ть/ роту а//»; на другой стороне: «Вот княже речь да/л/». Интерпретируется эта надпись им как княжеский завет соплеменникам: «[Когда я умру —?], граду хранить порядок [вариант:

устройство].

 [Боже —?] одари теперь род Щека, который мог защитить справедливость [вариант: клятву] а… Вот княже речь дал» [468] .

Подобная интерпретация выглядит слишком вольной и надуманной. К тому же, целая строка, состоящая из шести знаков, вообще не поддалась прочтению. Непонятым оказался знак, напоминающий рыбу. Ошибочно прочитав в надписи имя Щека и пойдя у него на поводу, автор так же ошибочно произвел датировку этого памятника исконного русского письма VI–VII веками. Хотя сама идея существования на Руси «княжеской» (исконно русской) письменности, в целом, заслуживает внимания и поддержки. На ней, в частности, писались международные договоры, делались надписи на монетах (легенды); в «Повести временных лет» она названа «Ивановым написанием»: «На оутверженье ж неподвижние быти меже вами, хр(и)стьаны, и Роус(ь)ю бывшии миръ сотворихом Ивановым написанием [выделено мною. – Ю. А.] на двою харатью, ц(а)р вашего и своею роукою, предлежащим Честнымъ Кр(ес)т(о)мъ и С(вя)тою Единосущною Тр(ои)цею един(а)го истинаг(о) Б(о)га нашег(о) извсти и дасть нашим послом» [469] .

468

Серяков М.Л. Указ. соч. С. 60–61.

469

Летопись по Лаврентьевскому списку. С. 37.

Предпринял попытку прочитать надпись на Пневищинском камне В.А. Чудинов, который уверен, что в этой надписи «речь идет о воровстве заготовленной рыбы, видимо, вяленой». Текст им прочитывается следующим образом: «Въ лете ночь дълога. В ночь же! Въ ночь ты будь вь ево заводи, и его рыбу режь, бери, вози и ешь!» [470] . Но вызывает большое сомнение, чтобы два мелких ночных воришки выбрали для обмена тайной информацией столь оригинальный (и, опять же, невероятно трудоемкий) способ.

470

Чудинов В.А. Загадки славянской письменности. М., 2002. С. 467–468.

А.А. Бычков вообще склоняется к мысли, что пневищинская надпись написана скандинавскими рунами, которые от времени стерлись, и поэтому возможность ее прочтения сведена к минимуму [471] .

Но, тем не менее, надпись на Пневищинском камне поддается прочтению и вполне осмысленному историческому и лингвистическому комментарию, если исходить из того, что выполнена она чертами и резами, т. е. русским докириллическим письмом – причем, письмом слоговым (а не фонетическим, как ошибочно посчитали вышеуказанные авторы). Все знаки этой надписи можно найти в «Сводной таблице знаков праславянской письменности», опубликованной Г.С. Гриневичем [472] (см. илл. 27-а, б, в,г и 28).

471

Громов Д.В., Бычков А.А. Славянская руническая письменность: факты и домыслы. М., 2005. С. 206.

472

Гриневич Г.С. Указ. соч. С. 317–320.

Начинать чтение следует с той стороны, которая М.Л. Серяковым ошибочно, на наш взгляд, определена как задняя. Для этого расположим последовательно все знаки, имеющиеся на рисунках А.М. Дондукова-Корсакова и Г. Ванкеля (илл. 26).

Илл. 26. Знаки на рисунках А.М. Дондукова-Корсакова и Г. Ванкеля

По всему видно, что надпись была не очень разборчивой: время, ветер и влага, морозы и солнце сделали свое дело, коечто стерлось, кое-где образовались трещинки, которые трудно отличить от знаков, сделанных рукою человека. Поэтому на обоих рисунках они не всегда одинаковы, а на первом их даже на два меньше, чем на втором.

Первый знак на обоих рисунках напоминает «единицу» и в таблице Гриневича читается как слог ПО. Горизонтальные черточки второго знака у Дондукова-Корсакова можно принять за трещинки, поскольку Ванкель на них не обратил внимания; тогда его можно прочитать как Л’А (ля). Третий знак у Ванкеля полностью соответствует слогу НЬ, четвертый (особенно

на рисунке первого автора) очень похож на слог ЧИ или ЦИ. Таким образом, читается слово «поляньчи». Такой вариант названия полян (с окончанием – чи) вполне допустим, если вспомнить, что камень был найден в Могилевской губернии, где в древности проживали племена, названия которых тоже оканчивались на – чи: радимичи, дреговичи, а территория расселения их примыкала к полянской земле. Надпись, вероятно, относилась к тем полянам (поляничам), которые жили среди радимичей и дреговичей. Пятый знак почти одинаков на обоих рисунках и легко читается как слог НО.

Илл. 27-а. Сводная таблица знаков праславянской письменности (по Г.С. Гриневичу)

Илл. 27-б (продолжение)

Илл. 27-в (продолжение)

Илл. 27-г (продолжение)

Илл. 28. Линейные знаки типа «черт» и «резов»

Некоторое затруднение вызывает шестой знак. Видимо, на него наслоились трещинки, поэтому Дондуков-Корсаков перерисовал его весьма условно, ограничившись двумя кривыми чертами, а Ванкель, в свою очередь, значительно усложнил. Такого знака у Гриневича нет. Но, если принять нижнюю половинку левой вертикальной черточки и небольшую косую черточку справа за образовавшиеся на камне трещинки, то в нем легко узнаются два знака: m (СИ) и + (ТE), соединенные в лигатуру – прием, который будет использоваться и значительно позднее, в русском кириллическом письме (в полууставе, в славянской вязи).

Седьмой знак – простая, почти вертикальная черточка – есть у Ванкеля, но отсутствует у первого автора, скорее всего, это образовавшаяся от времени трещинка, поэтому его можно не рассматривать. Восьмой знак снова более аккуратно прорисован у Ванкеля и очень похож на два из нескольких вариантов слога РЫ, приведенных Гриневичем. Девятый знак нарисован совершенно одинаково на обоих рисунках и похож на слог БА сводной таблицы и еще больше – на Б(-) таблицы «Линейные знаки типа» черт и резов»« [473] (см. илл. 28, № 5). Знак десятый тоже нарисован абсолютно идентично у обоих авторов и соответствует пятому знаку, который читается как слог НО. Получаются еще два слова: «носите рыбно». «Носите» – форма повелительного наклонения второго лица множественного числа глагола «носить». «Рыбно» – именная форма субстантивированного прилагательного среднего рода единственного числа в винительном падеже. Подобные образования – это, скорее всего, результат «дифференциации первоначально нерасчлененного имени в процессе синтаксической специализации названий предметов и признаков» [474] . В данном случае имеется в виду рыбная продукция.

473

Там же. С. 273.

474

Горшкова К.В., Хабургаев Г.А. Историческая грамматика русского языка. М., 1981. С. 221.

Пожалуй, самый странный знак на этой стороне камня – последний, одиннадцатый. У Дондукова-Корсакова его нет. Почему? Может быть, он посчитал его тоже за образовавшиеся на камне трещинки и не счел нужным перерисовывать их?

Но тогда почему же Ванкель так тщательно изобразил его на своем рисунке? А если это письменный знак, то какой? У Гриневича ни в одной таблице похожего нет. Единственное решение, позволяющее прочитать этот знак, – признать горизонтальную черту вверху за титло – надстрочный знак, указывающий на сокращенное слово, а основной знак, то есть нижнюю часть – за первый слог СЬ обстоятельственного наречия «сьдесь» (которое в результате действия фонетических законов падения редуцированных гласных и озвончения согласных позднее примет форму «здесь»). Вся фраза первой стороны Пневищинского камня читается так: «Поляньчи, носите рыбно сьдесь», то есть поляне, проживавшие на этой территории, должны были приносить сюда, на это место во время полюдья рыбу и рыбную продукцию.

Основные письменные знаки на обратной стороне камня на рисунках обоих авторов практически совпадают. Иx можно разделить на четыре группы. Первую группу составляют знаки, расположенные в левой части: 

. Их, следуя сводной таблице Гриневича, можно прочитать как: «И-НО РА-БИ» («иное – рабы»), – то есть для рабов требования несколько иные. Над этой строчкой имеются eще две вертикальные искривленные черточки, но это, вероятно, трещинки, которые не следует принимать во внимание (кстати, их не рассматривал и Серяков). Что же требовалось от рабов? Ответ на это дается во второй и третьей группах знаков.