История народа Рос. От ариев до варягов

Акашев Юрий

Глава IV

В индоевропейской семье

§ 1. Славянская «прародина» и древнейшие росы

Этническое формирование росов происходило на местной, индоевропейской основе, то есть на основе тех первобытных человеческих коллективов, которые еще в каменном веке широко расселились по Центральной и Восточной Европе, став как бы неразрывной частью ее природы.

В настоящее время у подавляющего большинства ученых нет сомнений в том, что русский народ, вместе с другими славянскими народами, принадлежит к крупнейшей в мире индоевропейской языковой семье, к которой также принадлежат современные индо-арийские, иранские, балтийские, германские, кельтские, романские, италийские, тохарские, армянский, греческий, албанский языки и ряд уже мертвых языков: латинский, хеттский, готский, прусский, санскрит и некоторые другие. Одиннадцать из девятнадцати самых распространенных в современном мире языков произошли от индоевропейского праязыка, имевшего множество ветвей. О принадлежности росов

к индоевропейцам свидетельствуют данные языкознания, характерные особенности языческой религии древних росов, славянорусская мифология, происхождение этнонима «росы» (о чем уже говорилось во 2-й главе) и многое другое. Следовательно, история древнейших росов неразрывно связана с историей ранних индоевропейцев, их формированием и расселением по европейской территории, приспособлением к суровым и разнообразным природно-климатическим условиям, осознанием своего места в мире природы и в мире людей.

Если не принимать во внимание частные мнения тех ученых и псевдоученых, которые пытаются связать происхождение русского народа с египтянами, тонкотелыми людьми-орусами и т. д. (об этом говорилось в гл. I, § 1), то нужно отметить, что большинство современных исследователей историю древней руси начинают с поисков славянской прародины. Но еще А.А. Шахматов, считая, что первым, коренным вопросом в жизни славянства является вопрос о славянской прародине, ставил его в зависимость от вопроса о прародине индоевропейцев: «уяснение последнего вопроса, – писал он, – ведет неминуемо к освещению первого» [484] . Однако за более чем полторы сотни лет, прошедшие с тех пор, как было установлено родство между индоевропейскими языками, по вопросу об индоевропейской прародине появилось множество самых различных гипотез, из которых наибольшее число сторонников получили две. Одна из них производит древнейших индоевропейцев с побережья Балтийского и Северного морей, другая – из Северного Причерноморья.

484

Шахматов А.А. Введение в курс истории русского языка. С. 19.

В последние десятилетия среди многих ученых получила популярность гипотеза Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Иванова, успешно работающих над реконструкцией индоевропейского праязыка и полагающих, что «прародина индоевропейцев находилась в области, где были изобретены колесницы, где впервые стали возделывать ячмень и виноград, а именно: в северной части Передней Азии (Малая Азия – Северная Месопотамия)» [485] .

Крупный ученый-археолог, известный своими исследованиями в области индоевропейской археологии и мифологии, В.А. Сафронов отсчет собственно индоевропейской истории начинает с VIII тысячелетия до н. э. и доказывает, что уже в этом тысячелетии индоевропейцы находились «в Малой Азии и в Восточном Средиземноморье, а до этого они жили на северо-западе Восточной Европы» [486] .

485

Гамкрелидзе Т.В., Иванов В.В. Первоначальная прародина индоевропейцев // Наука в СССР. 1981. № 2. С. 85.

486

Николаева Н.А., Сафронов В.А. Указ. соч. С. 74, 81.

Все больше подтверждений получает концепция выдающегося индийского санскритолога, специалиста по Ведам Бала Гангадхара Тилака (1856–1920), согласно которой родиной всех народов, относящихся к индоевропейской языковой семье (по Тилаку – народов «арийской расы»), является Арктика [487] . Свое открытие Тилак сделал на основе историко-религиоведческого анализа гимнов Ригведы и текстов других памятников ведической литературы. Его книга «Арктическая родина в Ведах» была опубликована в Индии еще в 1903 г. и вызвала в науке много сомнений в связи с отсутствием материальных доказательств. В России эта книга нашла горячую поддержку в книге известного биолога начала XX века Е. Елачича «Крайний Север как родина человечества» [488] . В настоящее время гипотеза северного происхождения индоевропейцев находит все больше подтверждений, которые были проанализированы в ряде публикаций Н.Р. Гусевой [489] .

487

Тилак Б.Г. Арктическая родина в Ведах / Пер. с англ. Н.Р. Гусевой. М., 2002.

488

Елачич Е. Крайний Север как родина человечества. СПб., 1910.

489

Гусева Н.Р. Русский Север прародина индо-славов. М., 2003; Гусева Н.Р. Арийство. История. Слова // Экономическая и философская газета. 2004. № 16 (496). С. 8; Гусева Н.Р. И спросим снова: соседство или родство? // Там же. 2007. № 25–26 (659). С. 8.

Таким образом, вопрос о территории и хронологических рамках индоевропейской прародины представляется очень сложным и пока однозначного ответа на него наука не дала. Но следует обратить внимание на очень важную мысль, высказанную известным лингвистом Л.А. Гиндиным, относительно того, что периоды относительной стабилизации индоевропейской территориальной протоэтнической общности чередовались с периодами ее миграционного членения и что «в акт консолидации этой общности в результате дивергентноконвергентных процессов могли быть вовлечены, помимо собственно индоевропейского этнолингвистического ядра, этносы и языки отдаленно родственные, а также так называемые индоевропеоидные, возникшие под влиянием ареальных контактов» [490] . Примерно такое же, но еще более категоричное мнение высказывал Шахматов, писавший что вопрос об индоевропейцах и их прародине – это, прежде всего, не антропологический вопрос, а культурно-этнографический. Как в настоящее время индоевропейская языковая семья включает в себя самые различные антропологические типы, так же разнороден был ее антропологический состав и в глубокой древности. Путем культурного взаимодействия или завоеваний к первоначальному индоевропейскому ядру приобщились разнородные как в антропологическом, так и в этнографическом, а следовательно, и в лингвистическом смысле европейские и азиатские племена. Именно этим объясняется большое разнообразие как антропологического материала, так и археологических культур на территории Средней и Восточной Европы.

490

Гиндин

Л.А. «Карта предполагаемых прародин шести ностратических языков» В.М. Иллич-Свитыча и современные вопросы индоевропейской прародины // Балто-славянские исследования 1988–1996. Сборник научных трудов / Отв. ред. Т.М. Судник, Е.А. Хелимский. М., 1997. С. 212.

Возвращаясь к вопросу о славянской прародине, отметим, что уже не одно поколение ученых ломает копья вокруг поисков конкретной, более или менее точно очерченной и не очень обширной территории, на которой произошло отделение славян от остальных индоевропейцев. Нет необходимости приводить здесь многочисленные гипотезы по этому вопросу, поскольку они много раз были предметом анализа таких крупных ученых, как Б.А. Рыбаков, В.В. Седов, П.Н. Третьяков, В.П. Кобычев и др. и при желании более подробно с ними можно познакомиться по работам этих авторов. Отметим лишь, что в исследованиях ученых ХХ века наиболее четко определились три основные тенденции в определении древнейшей территории расселения славян. Сторонники первой, так называемой висло-одерской, гипотезы считают прародиной славян территорию на запад от Буга и Вислы до Одера, другие отстаивают гипотезу висло-днепровскую, сторонники третьей гипотезы, объединив первые две, считают возможным отнести к славянской прародине все пространство от Днепра до Одера. Академик Б.А. Рыбаков, сторонник третьей гипотезы, воспользовался тремя археологическими картами, составленными разными исследователями и имеющими отношение к славянскому этногенезу: картой тшинецко-комаровской культуры XV–XII вв. до н. э., раннепшеворской и зарубенецкой культур II в. до н. э. – II в. н. э. и картой славянской культуры VI–VII вв. н. э. типа Прага-Корчак (см. илл. 29-а, б, в). Он произвел наложение этих карт одну на другую и обнаружил их удивительное совпадение, и, поскольку тшинецко-комаровская культура, по мнению ученого, является синхронной отделению праславянских племен от других индоевропейцев, он посчитал возможным признать область ее распространения тем географическим плацдармом, на котором развивалась дальнейшая история славянства.

Илл. 29-а. Тшинецко-комаровская культура XV–XIII вв. до н. э.

Илл. 29-б. Пшеворская и зарубенецкая культуры III в. до н. э. – III в. н. э.

Илл. 29-в. Часть славянского мира в V–VII вв. н. э. (культура типа Прага-Корчак)

Таким образом, прародина славян в бронзовом веке, то есть «та территория, которую мы должны держать в поле зрения при рассмотрении вопросов славянского этногенеза и первичной истории славянской культуры» [491] , рисуется Рыбаковым в следующем виде: «Западная граница ее доходила до Одера и Варты, т. е. до Брандебурга-Бранибора, который этимологизируется как «оборонный, пограничный бор». Северная граница шла от Варты на излучину Вислы и далее почти прямо на восток, оставляя к югу (внутри прародины) весь Западный Буг и Припять. Припять могла быть важным магистральным путем с запада на восток к Днепру. Северо-восточные рубежи прародины захватывали устья таких рек, как Березина, Сож, Сейм; нижнее течение Десны оказывалось внутри прародины. Вниз по Днепру граница доходила до Роси, а иногда до Тясмина (древней Тисмени). Южная группа шла от Днепра к Карпатам, пересекая в верхнем течении Южный Буг, Днестр и Прут. Далее граница скользит по северному склону Карпат и идет к верховьям Вислы и Одера» [492] . Это была зона лиственных лесов с большим количеством болот и с почвами, пригодными для земледелия, хотя и не слишком плодородными. Большая, почти непрерывная цепь европейских гор, протянувшихся с запада на восток (Рудные горы, Исполинские горы, Судеты, Татры, Бескиды и Карпаты), играли важную роль в истории первобытных европейцев, разделяя их на южных и северных, и, по мнению Рыбакова, составляли для праславян прочную южную границу, переступить которую они не могли до середины I тысячелетия н. э. Юго-восточная граница проходила примерно по южной окраине лесостепи. Горного барьера здесь не было, а реки Днестр, Буг, Днепр, текущие в Черное море, облегчали связь с более южными племенами. На севере территория расселения праславян, как утверждает тот же ученый, первоначально не доходила до Балтийского моря, однако проникновение к его берегам было возможно благодаря рекам, текущим с юга на север и впадающим в него. Никаких естественных границ, кроме лесных массивов и болот, на севере и северо-востоке не было, что облегчало расселение племен в этом направлении.

491

Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. С. 229.

492

Там же. С. 228.

Таким образом, Б.А. Рыбаков (вслед за лингвистом Б.В. Горнунгом [493] ) начинает праславянский период с XV в. до н. э., а далее намечает пять этапов его эволюции. После тшинецко-комаровского (XV–XII вв. до н. э.) следует второй этап, условно называемый лужицко-скифским (XI–III в. до н. э.), на протяжении которого славяне были носителями разнохарактерных культур: лужицкой, белогрудовской, чернолесской и скифской лесостепной. Третий этап (II в. до н. э. – II в. н. э.) представлен пшеворской и зарубенецкой культурами, четвертый (II–IV вв. н. э.) – пшеворской и черняховской и пятый (V–VII вв. н. э.) – культурой пражского типа.

493

См.: Горнунг Б.В. Указ. соч.

Иной точки зрения придерживается В.В. Седов. По его мнению, славяне как самостоятельная этноязыковая единица начали формироваться в середине I-го тысячелетия до н. э. в результате взаимодействия и «метисации» носителей восточной части лужицкой культуры с расселившимися на их территории племенами поморской культуры. Самыми ранними славянами он считает носителей культуры подклошовых погребений (400–100 гг. до н. э.), памятники которой территориально охватывают бассейны средней и частично верхней Вислы и почти целиком бассейн Варты, а в среднелатенское время на западе достигают среднего течения Одера и на востоке – Припятского Полесья и Волыни [494] (см. илл. 30).

494

Седов В.В. Происхождение и ранняя история славян. М., 1979. С. 48–51.