История "не"мощной графини

Зимина Юлия

– Думаешь, оно? – судорожно сглотнув, спросила Инесса, смотря на небольшой бумажный конверт, в котором лежал подозрительного вида бледно-зеленый порошок.

К слову, его там было приличное количество.

– Чую, что да, – с силой стиснув зубы, я откинула пуховую перину ведьмы в сторону, наблюдая под ней еще три таких же конверта. – Вот же…

Из меня рвалась такая брань, что у Инессы точно уши свернулись бы в трубочку, но я же теперь барышня на половину голубых кровей, мне не положено так выражаться.

– Пахнет омерзительно, – скривилась Инесса, зажав нос рукой.

–

Очень любопытно из чего же это сделано, – холодно протянула я, оглядывая комнату, а точнее хаос, который мы с Несс устроили.

Мебель была отодвинута, картины сняты со стен, ковры свернуты в трубочку, а дорогущие платья, которые бессовестная дрянь себе накупила, безжалостно выброшены из дубового шкафа, кучей валяясь на полу. Я даже не поленилась, проверяя карманы каждой теткиной шмотки.

Так нам удалось найти на полках между панталонами, ночными сорочками, чулками и лифами около семи мешочков с золотыми, что говорило об одном – мы богаты. Хватит сполна на то, чтобы нанять штат прислуги и восстановить сад, как и чистоту в доме.

Но на этом я не остановилась. Рассказав Инессе о своей задумке отыскать яд, мы начали обшаривать каждый угол, но все оказалось куда проще – ведьма прятала его под своим матрасом.

– Его нужно показать кому-нибудь, чтобы понять, что это такое, – Несс задумчиво нахмурилась.

– И бабулю осмотреть тоже не мешало бы, – согласилась я с ней. – Кстати, проверить ее нужно. Мы с тобой уже больше часа здесь копошимся.

Приняв решение, что эта комната в ближайшее время будет очищена от теткиного шмотья и закрыта, когда дверной косяк починят, я небрежно отпихнула гору ведьмовских вещей в сторону, прихватив платье потеплее.

Стараясь не шуметь, мы шли до моей двери, с целью посмотреть, как там бабушка.

Тихо перешептываясь с Инессой, несшей мешочки с золотыми и конверты с ядом, я осторожно толкнула дверь, заходя внутрь и…

– А где…

Договорить я не успела, так как из-за шкафа выскочила взлохмаченная и агрессивно настроенная женщина, потянув свои руки…

– Баб-буля? – заикнулась я, часто моргая и не зная, как реагировать на увиденное.

– Ох, Ланочка! Деточка моя! – кинулась она ко мне, крепко обнимая. – Я думала, что ползучая гадина пришла! Она всегда перешептывалась со своей мерзопакостной дочерью, когда заявлялась травить меня ночами! А это оказывается вы… Ох, что же я? – качала она головой. – Чуть на свою кровиночку не накинулась. Она тебе не навредила? Ничего не сделала? Скажи мне!

– Все хорошо, – пискнула я.

Понимала, это не моя родственница и переживает она за Ролану, но все же не могла не окунуться во временную печаль, ведь родители никогда меня так не обнимали. Я не видела от них ни ласки ни нежности, только одни сплошные упреки и приказы, а затем и тумаки. Для профилактики, как любил говорить отец.

Пока бабуля крепко сжимала меня в своих объятиях, я стояла, не шевелясь, и смотрела на тихо хихикающую Инессу.

– Проснулась, а тебя нет. Забеспокоилась, решила отправиться на поиски, но вы сами пришли. А где эта паршивка?! – бабушка отстранилась, оглядывая зорко меня и Несс. – Сейчас в моих руках хватит

сил вырвать ее жидкие патлы! Дрянь такая! – тяжело дышала престарелая женщина с молодой душой и воинственным характером. Ловким движением она замотала свои длинные седые волосы в пучок. – Решила мою внучку обижать и из меня душевнобольную сделать?! Я ей устрою!

Не ожидала, что бабушка окажется такой боевой. Сюрприз, скажем так.

– Старая госпожа, не передать словами как я рада, что с вами все хорошо, – счастливо улыбалась Инесса, шмыгая носом.

– А я-то как рада! – смешно фыркнула женщина, комично подбоченившись. – Но вы мне так и не ответили, где Оленсия? Где эта подлюка?

От заданного вопроса я прикусила язык, не зная, как сказать правду, ведь неизвестно, как отреагирует бабуля.

– Что такое? – нахмурилась она, наблюдая наши с Инессой гляделки.

– Госпожа, – нервно улыбнулась Несс, складывая мешочки с золотыми на комод, – мы ее… обезвредили.

– Вы? – удивилась бабушка. – Обезвредили? Да вы муху прибить не можете, а тут целая гигантская жаба!

– Нет, – кашлянула я, чуть прикусив нижнюю губу, – честно.

– Серьезно? – брови пожилой женщины поползли вверх. – И… как именно вы ее обезвредили?

– Закрыли ее в… подвале, – осторожно произнесла Инесса, казалось, забывая, как дышать.

– А Диону в свинарнике, – я решила заранее ответить на намечающийся вопрос.

Секунду бабушка молчала, будто не веря, что мы говорим правду, но потом, когда прошло несколько секунд, а наши с Инессой физиономии не изменились, оставаясь все такими же серьезными, она громко хлопнула в ладоши, рассмеявшись.

– Ай да молодцы! Так их! Пусть одна общается с пауками и мышами, а другая со свиньями!

«Свиньями? – подумала я. – Но свинарник пуст».

– Оленсия продала их, – качнула головой Инесса.

– Что? – послышался возмущенный вздох. – Продала? Всех? – пожилая женщина гневно стиснула зубы, отчего черты ее лица ожесточились.

– Две недели назад, – печально вздохнула девушка. – И слуг всех разогнала.

– Вот дрянь такая!

– Главное сейчас то, – осторожно начала я, – что… ты теперь прежняя, – было сложно обращаться к бабушке на "ты". – Нужно заново оформить опекунство на тебя.

– Нужно! Да! – закивала головой бабуля. – А эту змею завязать узлом и вышвырнуть из дома!

Спустя некоторое время мы уже втроем спускались в кухню.

Я старалась больше молчать, фиксируя в своей голове каждое слово из разговора старой госпожи и Несс.

Мне удалось понять, что бабуля пусть и жила столько лет в поместье графа, но не потеряла своих привычек простолюдинки. Вспыльчивая, бойкая, несмотря на возраст, и готовая покусать любого, кто тронет ее внучку. Вот только… ее внучки больше нет…

– А это… что такое? – ахнула женщина, округляя глаза и смотря в окно, за которым наблюдался никто иной как Бельмон.

Толстопуз раздвинул руками ветви кустарника и просунул в образовавшееся пространство свою красную морду.

– А это… ну… В общем это жених, которого тетка выбрала для меня, – выдохнула я, мысленно слыша звон падающей челюсти бабули.