История Нового Каллена — Недосягаемая

ElleNikita

— Я с тобой еще не договорил, Каллен! — Цепкая кисть Мэнголда заставила меня развернуться.

В ушах шумело, сердце отбивало бешеный ритм, я чувствовала, как от щек отливает кровь и как начинает знакомо покалывать кончики пальцев.

— Прошу тебя, оставь меня наконец в покое! — взмолилась я, делая шаг назад и беспомощно упираясь в кирпичную стену. — Мне и так влетело за попойку с тобой, — прошептала я одними губами, не поднимая глаз от его сжатых кулаков. — Сейчас ты выпустишь меня, и я пойду к машине. Я не собираюсь больше задерживаться в этом городе. Отойди в сторону, и ты больше никогда меня не увидишь. Обещаю.

Я подняла на него взгляд

и увидела на его лице замешательство. Он отступил; я облегченно вздохнула, наслаждаясь кратковременным личным пространством. Я не могла, не хотела или боялась вглядываться в его глаза, похожие на осколки мутного льда, а он наоборот — будто силился меня прочесть: хмурил брови, поджимал губы, жмурился, замирал, словно от резкой боли в виске.

— Тогда объясни мне одну только вещь перед твоим торжественным отъездом, — сквозь зубы произнес парень, и я замерла в ожидании, чувствуя ладонями края выступающих кирпичей и пытаясь переключиться. Шершавая поверхность приятно щекочет кончики пальцев. Он не посмеет меня тронуть. Я все еще в безопасности. — Как ты отбросила меня тогда на газон? Я в два раза тяжелее тебя.

Злость и обида моментально переползли через воображаемый край. Да какая разница, так я это сделала или эдак? Почему он просто не оставит в покое эту несуразицу? В этот самый момент я остро почувствовала необходимость как можно скорее покинуть Форкс. Пора было спрятаться за ледяными спинами вампиров, разжалобить их своей неустойчивой психикой, попросить позволить мне прозябать в их бессмертном обществе с бесконечным кино и разговорами обо всем, что только станет им интересно. Но сейчас этот чертов придурок нарывается на самый резкий ответ из моего арсенала.

— Знаешь, как это было? — зло произнесла я. — Ты понятия не имеешь о личном пространстве. Подошел ко мне слишком близко, прямо как сейчас! И я тебя оттолкнула, на что имела полное право. Ты не удержался, споткнулся о сумки со своим спортивным барахлом и рухнул на землю. И об асфальт заодно башкой приложился, вот и бесишься! — Мое раздражение отмело в сторону осознание того, что он сильнее. Что он может загнать меня на затворки школы и унизить так, как не сумел бы никто. Но мной двигала слепая ярость. — С меня довольно. Больше я ни за что не приму твои извинения, пьяный ты будешь или под кайфом! Я откажусь от истории, и к черту всех сорока четырех президентов, лишь бы больше никогда с тобой не пересекаться, Александр Дубина Мэнголд! — закончила я и решительно потопала прочь.

Мне было больно и обидно от собственной непредупредительности. Я могла предотвратить ужасы этого дня, просто оставшись дома, сославшись на болезнь. Но я слишком сильно верила в свое шаткое положение в этом мире, хотела снова проверить себя на прочность. Гордыня! Но если коррозия сковала деталь, то рано или поздно она сломается, пусть и подержится некоторое время на месте. Сломается в самый важный, в самый неподходящий для того момент.

— На этот раз ты так просто от меня не уйдешь. — Он схватил меня за руку и резко развернул к себе, отчего я чуть не выронила сумку. В глазах стояли слезы, на душе скребли кошки, я мысленно взывала хоть к кому-нибудь. У них в доме есть та, что видит будущее. Почему с ее легкой руки здесь еще нет Эмметта или Карлайла? Я не справляюсь, я теряю волю…

— Оставь меня в покое… — Мой голос срывается, я пытаюсь вырваться, кожу обжигает нежеланное прикосновение, сумка с грохотом приземляется на землю, когда я оказываюсь болезненно прижатой к стене. Полупрозрачные глаза Мэнголда будто смотрят сквозь мою грудную

клетку, прощупывая склизкими щупальцами мои внутренности, мои самые уязвимые места.

— Скажи мне чертову правду! — взревел он. Сознание померкло в панике, но я успела равнодушно отметить, что внутри уже совсем скоро оборвется та самая ниточка, что связывает меня и мой недодар. Он не позволит ему меня обидеть.

С губ сорвался вздох, и я обмякла, пока не почувствовала, что меня ощутимо встряхнули — словно он пытался выбить пыль из тряпичной куклы. Пространство вокруг меня замерло, разлилось озоном, как будто в предвкушении первого грозового разряда, разрывающего небо — я не слышала, что отчаянно верещал Мэнголд, продолжая дергать меня за плечи, явно пребывая в замешательстве от отсутствия моей реакции. Бессилие обволокло все мое тело как ощутимая, отвратительно вязкая, липкая субстанция. Я почувствовала, как изнутри поднимается тепло: Кейт как-то рассказывала о том, как она пользуется своим даром, как ток будто скользит по ее венам, мучительно желая выбраться, как доходит до самых кончиков пальцев, как яростно ударяет в противника, упиваясь свободой и дракой. Я разбита и уязвима. Он опасен. Значит, он — враг, а я не жалею врагов. Я отпускаю. Отталкиваю его прочь, и он летит на шершавый асфальт метрах в пяти от меня, прикладываясь теменем о дорогу. Вот и моя последняя фора на пути к дому. К дому, где меня защитят, где беспокойная сила снова задремлет.

Парень распластался на влажном асфальте, в опустевших глазах отражалось пасмурное небо. Я тяжело дышала; мне было все равно, ранен он или нет. В венах гудел адреналин, ноги несвоевременно путались между собой, обжигающий ветер холодил разгоряченные щеки и шею. Я механически нашла ключи от машины в пыльных недрах школьной сумки.

Я не сразу поняла, почему не могу отыскать на парковке свой Порше. Не настолько я сумасшедшая, чтобы забыть, где припарковалась. И машина действительно осталась на месте, вот только… выезд перегородила грязно-серая неухоженная легковушка. Он все продумал. Этот параноик выбил клин клином и загнал меня в ловушку.

Я во второй раз приложила об асфальт единственного блуждающего полузащитника в школе. Самого быстрого игрока в команде. Я не могла отличить громыхающий в ушах пульс от его шагов позади себя; неопределенность пугала. Он мог догнать меня в любую секунду. Он мог схватить меня. Он мог получить сотрясение мозга. Все тело колотило, как в эпилептическом припадке, и я едва не выронила на дорогу ключи, когда забиралась в прохладный салон кроссовера.

Тихий щелчок; все двери закрыты. Потрепанный и перепачканный ассасин с мрачной решимостью на лице неспешно обходит свою машину, почти ласково похлопывая ладонью грязный капот. Я прячу лицо в ладонях; из самого горла рвутся беспомощные рыдания. Он не тронет тебя, Лиззи. Ты в безопасности, хоть и заперта в многоярусной клетке из машин.

Мэнголд настойчиво постучал костяшками пальцев в стекло водительской двери. Я отняла свинцовый взгляд от приборной панели. На его губах расползлась отвратительная, ядовитая, тошнотворно самодовольная улыбка. Я судорожно принялась искать в сумке телефон, чтобы что? Просить меня вызволить и заслужить звание трусливой папенькиной дочки? Все равно, не все равно.

Если позвонить Карлайлу, он узнает о том, что непростые отношения с Мэнголдом сложились давно, и что я не препятствовала зарождению безумия. Эмметт просто оторвет ему голову. Если Таня… она слишком далеко, чтобы хоть как-то мне помочь.