История одного безумия
Шрифт:
Порыв ветра сорвал с нее платье...
Услышав мои шаги, она обернулась, вскрикнула и сокрылась в воде, а я остался стоять... стою неприкаянный, как будто в землю врос, корни пустил, и чувствую, как жены обвиваются вокруг меня, словно гибкие стебли виноградной лозы... притиснулись... лоно свое открыли... черную щель... и приняли меня обессиленного, опутанного безумьем...
Астма меня душила и почти удушила... разума вовсе лишила...
Мне показалось, что я снова родился, выпал из лона матери в пыль... мать родила меня на этапе...
Я снова стал младенцем... я тянул руки к лицу монаха и вовсе его не боялся, хотя лицо его было исписано морщинами, а в глазах жил огонь...
Это был сон, морок...
Смеясь, жены бросились в зыби и стали кто нимфой, кто наядой, а кто и рыбой...
Я хотел стать тритоном, но остался на берегу, запел плач...
Не богом я был, а хромым и слезливым стариком..."
Размышления Бенедикта прервались... он умолк, увидел мать у рифов... в волнах она качалась нагая, слушала песни ветра и смеялась глазами...
Бенедикт растерянно смотрел на мать, позабыв слова плача...
"Это же мать... я узнал ее... ее трудно не узнать, тонкая, рыжая, грациозная... я помню, как выскользнул из ее лона, потом она ушла жить на небо, дети ее не заботили... и вернулась в видении мне, уже старику, не в состоянии быть даже ее сыном, сил нет..."
Ночь Бенедикт провел в пещере с матерью...
Утром он вернулся на дорогу, смешался с толпой беженцев от войны...
Ближе к вечеру кто-то окликнул Бенедикта... он обернулся и увидел Марка...
На слабых ногах, хромая, Марк пытался догнать его...
"Сознаюсь, я бежал от Марка...
На пароме я перебрался на другой берег залива и потерялся в переулках и тупиках города...
Я забыл, зачем вернулся в город, пострадавший от нашествия грязи, войны с собаками и прочих несчастий, предсказанных дядей и описанных им в мужской версии замогильных записок...
Ночь я провел в руинах женского монастыря на ложе монахини...
Я спал и проснулся, выполз их руин и очутился в зарослях татарской жимолости...
Ветки и листья тесно переплетались, образуя полость, лоно... ни солнце не пробивалось туда, ни дождь...
Я незаметно выполз наружу и, увидев Марка и толпу людей, которых он собрал плачем...
Поодаль стояли машины с надписью "люди", оттуда, как горох, высыпали солдаты...
Я снова заполз в заросли, затаился, стал ждать...
Послышался шорох, чье-то дыхание...
Пес Пифагор заполз в мое убежище... заскулил, придвинулся ближе...
– - Тише... молчи... откроешь всем мое убежище... они видят во мне не бога, шпиона бога, заговорщика... правда, заговорщики прячутся не в зарослях татарской жимолости, а в толпе, лукавят, притворяются, будто они заодно с толпой... а я вовсе не хочу стать героем смуты и хаоса...
– шептал Бенедикт на ухо псу...
– Однако пора нам покинуть эти дебри... да и толпа, кажется, расходится... эй, просыпайся...
Пятясь,
Толпу уже окружали солдаты, сдвинули щиты...
Из толпы полетели в солдат камни, комки грязи...
Щиты загудели...
Толпа с воплями, гамом попыталась прорвать прогнувшийся строй солдат прямо посередине, но это была уловка... толпу, надеявшуюся победить, рассекли на части и заставили рассеяться...
На брусчатке остались раненые...
Вот один лежит неловко боком, стонет, дух испускает...
Вот другой, распростерся навзничь...
Третий скребет ногтями камни брусчатки в агонии...
Тела мертвых и раненных солдаты погрузили в машины...
Площадь опустела...
Туча с ливнем разогнала и собак...
Всех уцелевших и бегущих сопровождал молнии и гром с высей...
Бенедикт ощутил вкус крови на губах...
Камень пролетел мимо, только оцарапал щеку... боли он не почувствовал... еще один камень ударился в стену, и еще...
"Кажется, меня забрасывают камнями..." - подумал Бенедикт, протискиваясь в щель в ограде...
– Пифагор, помоги, я застрял... за что-то зацепился...
Бенедикт услышал треск и очутился в воде... течение понесло его вниз, к каменному мосту и дальше, как и многих других...
На море был отлив...
Среди плывущих горожан были и утопленники...
Женщины плыли ничком, мужчины смотрели в небо, постепенно темнеющее...
Солнце погружалось в море...
Закат был кровавым...
Мертвые поплыли дальше, а живые выползали на берег, барахтались в осоке и тине...
Их ждали спасатели...
Бенедикт увернулся от багра спасателя, проплыл под мостом и скрылся в осоке...
Поодаль плескались дети... нагие они ныряли, прятались в воде и среди камней... дети играли в прятки...
Воцарилась ночь...
Ночью приливная волна подняла Бенедикта... течение унесло его в открытое море и высадило на каменистый остров...
Утром в камнях Бенедикт увидел женщину, скрытую наполовину в воде... волны ее колыхали... она то пыталась уплыть, то ползла по песку на берег...
Бенедикт встал и увяз в иле, упал на колени... он попытался ползти, но сил не было...
До крови он искусал губы, наблюдая за муками несчастной женщины...
Весь берег острова был усеян живыми и мертвыми людьми... живые люди разными способами стали переправляться на берег илистого пролива... некоторые завладели лодками, собственностью рыбаков... правда, лодки были без весел...
* * *
"Не помню, показалось мне или нет, но я шел по воде, сохраняя ноги сухими... и зыбь не поглотила меня пешего...
– размышлял Бенедикт...
Помню, плывущая поодаль дева посмотрела на меня в изумлении, и поплыла за мной, перебирая ногами, чтобы выгрести по течению...