История одного безумия
Шрифт:
– - Все эти бумаги нужны лишь историкам, чтобы нас запутать... или запугать...
– - Я видела эти железные сундуки... там хроники без имен сочинителей, попадаются и трактаты о приобщении к святым тайнам: о превращении хлеба и вина в тело и кровь Христа...
– - Стоит ли понимать это буквально?..
– - Автор пытался соединить мистицизм веры с разумом...
– - И кто автор трактата?..
– - Очевидно монах и аноним...
– - Посмотрите на небо, что там творится... вы слышите шум, вопли... трубы страшного суда поют, зовут на суд тех, кто погубил Христа...
– - Говорят, его убийцы все еще живы...
– -
– - О чем вы говорите?..
– - А вы кто?..
– - Я скиталец... паром, на котором я плыл, потерпел крушение... я очнулся на острове... почти год жил в пещере... представьте только... сырость, плесень... и тьма постоянно... я пел плачи богу с мольбой в голосе, рыдал, ломал руки, разрывал одежду, расцарапывал грудь... слезы и жалобы только и пребывали со мной, и еще мокрицы... я думал, что останусь без могилы и отпевания, но бог мне помог... я не противился... кто же противится сочувствию... глаза он мне закрыл и из промозглой пещеры забрал на небо... небожителем меня сделал... мне казалось, что я сплю... сны порождают чудовищ... в припадке безумия я принял пролетающих мимо птиц за ангелов, хлопающих крыльями... они же, сложив крылья, расселись на ветках... они пели, отпевали меня, пока тучи не заняли все небо... начался потоп... в исступление и море пришло... среди волн стали появляться острова один за другим... они строились в шеренги по ранжиру и росту отрогов... потом так же неожиданно установился штиль... помню, я шел по воде, забросив волосы за согбенную спину и хромая на обе ноги... я созерцал зрелище творения... и пел... мыслей и чувств я не скрывал... что?.. да, разные звери водились на этих островах... были и люди... обогнув заросли, я услышал визг... свинья опоросилась... разродилась дюжиной поросят... странным мне это показалось... я даже лишился дара слов и речи... поросята были черные кожей, как эфиопы...
– - Продолжай, что же ты умолк...
– - Не помню, как я очутился в стране эфиопов... случилось все это во сне или после сна, с толку меня сбившего, сеющего среди очевидцев этого призрачного представления ужас и панику... на меня эфиопы смотрели как на бога... узнали меня, но когда я лицо омыл в ручье от копоти и грязи, заволновались... я поднял голову, огляделся, увидел, что творится вокруг... в толпе эфиопов я увидел бледнолицую женщину... она стала спрашивать, кто я?.. я сказал ей, что родом я с неба, после чего я скрылся с ней в пустующей пещере с высоким сводом... вскоре ко мне явился посланник... тоже рыжий, как и я... и хромой на обе ноги... ветер волосы его разметал... мне показалось, будто языки пламени лизнули его лицо, не обжигая...
– - Они плачут...
– сказал посланник...
– - Кто?..
– спросил я...
– - Эфиопы...
– - Пусть плачут...
– сказал я...
Посланник стоял под округлым сводом, против воли танцуя ногами...
За его спиной я увидел отроги гор и потоки мятежной грязи, творящей хаос, водовороты...
Добычей грязи стали эфиопы... я не вмешиваться... и не собирался...
– - Помилосердствуй, помоги, защити, не допусти погибнуть...
– завопил посланник...
– - Увы... не в моих силах остановить нашествие грязи... потом придут собаки...
– - Я знаю вас...
– заговорила женщина в мантии...
– - И что?..
– - Вы Бенедикт Кириллов... вы жили в замке примадонны...
– - Может быть, и жил... и что?..
– - У вас там
– - Все это уже в прошлом... было некогда...
– Бенедикт умолк...
– - Написать мемуары вам не удалось, несмотря на все ваши и мои усилия... вину за неудачное начинание вы возложили на меня, на неподходящее время и обстоятельства...
– - И, разумеется, на этот город и проклятое одиночество... скажите, кто вы?..
– Бенедикт умоляюще сложил ладони у груди...
– - Это не важно... скажите, что будет с городом?..
– - Бог не оставит город и горожан без защиты...
– пробормотал Бенедикт...
Подняв взор, он увидел среди облаков лестницы эфиопов... они спускались, шли, поднимая клубы пыли... собрались в толпу вокруг него, теснили его, хотели быть ближе к нему...
"Они видели во мне бога и хотели прикоснуться к моей одежде...
Помню, от одежды остались одни лохмотья...
Когда ко мне подошла Рая, их царица, невольные слезы пролились из моих глаз, вырвались восклицания и рыдания...
Разрыдалась и Рая... разрыдалось и небо... и ветер стенал, терзал листву на деревьях...
– - Что было дальше?.. было лето... потом в город вошла осень, женственная, хрупкая... что?..
– - Продолжайте...
– - Опять провал в памяти... не помню, как я очутился в руинах женского монастыря, разрушенного безумством грязи и войной с собаками...
Бенедикт умолк... глянул на толпу эфиопов, превратившихся в толпу монахинь... ноги их заплетались, плясали, подводили колени, гнущиеся невольно...
Горожане узнали в толпе монахинь примадонну... стали аплодировать ей, но внимание толпы ее только злило и пугало...
Бенедикт пришел примадонне на помощь... он утешал ее словами плача... увы, ей от слез делалось только больнее...
Примадонна превратилась в старуху... она вызывала сострадание даже у собак... собаки подняли вой...
Бенедикт обнял примадонну... они заснули на ступеняхтеатра, послушные велениям сна и старческой сонливости...
Бенедикт проснулся...
"Спит несчастная, одинокая в мантии примадонны, как в доспехах... улыбается во сне, сквозь слезы... сон послал ей видение, призрака, бога...
Я дремлю рядом с ней, изменницей, знавшей только притворные страсти...
Не было ее на острове и в пещере, ставшей мне домом с кровлей, загаженной птицами... не я от нее ушел... она бросила меня хромого на обе ноги, возомнившего себя богом...
Кто похитил ее?.. соперник?.. или она по собственной воле ушла?..
Попался я в ее сети... влюбился в ее голос, в ее тело, в походку...
Ночью с ложа невесты бежала она, не разбудила меня, девой ушла в спешке...
Кажется, она пришла в себя... смотрит... не узнает меня... или притворяется, что не узнает?.."
Бенедикт погрузился в воспоминания...
"Театр сгорел... а примадонна покончила с собой на сцене... не смогла выйти из роли...
Ее еще можно было спасти, отвлечь, потрясти чем-то неожиданным, сломить в тот момент, когда она еще не опомнилась... однако не словами, словами можно было только укрепить ее решимость... и безумие...