История одного эльфа
Шрифт:
Мы с сестрой не принимали участия в их разговоре. У нас были свои темы.
– Весной я пришлю виноградные лозы, чтобы и у вас рос свой виноград, госпожа, – говорил лорд Саллор. – Жаль, что ваш сын слишком мал – я бы мог взять его с собой на охоту. Пусть уже сейчас привыкает к делу, достойному настоящего мужчины! Печально и то, что я не могу выучить его фехтованию – у него теперь есть свой учитель!
При этих словах оба посмотрели на меня, и я поспешил покачать головой:
– Прошу простить, но я здесь проездом. Мой путь лежит в поместье-столицу.
– Ах да, – воскликнула
– Есть, раз есть я. – Мне не хотелось говорить на подобные темы. – Кроме того, там меня ждет, – я покосился на Эльфина, но тот увлеченно беседовал с дамами, – …там меня ждут…
Лорд Саллор внезапно взял меня под локоть и увлек в сторону от пирующих.
– Прошу меня простить, лорд Данкор, – заговорил он, убедившись, что нас никто не подслушивает. – Если бы не ваше появление, я бы поступил по-другому, но раз здесь оказался последний представитель рода Дармира, я решил попросить у вас руки вашей сестры, леди Дайнирель.
– Что?
– Это очень просто! Я – вдовец, она – вдова. Леди воспитывает мою дочь, я успел привязаться к ее сыну. Моя мать уже знает о моем решении. Мне трудно было решиться и произнести это вслух, но раз вы приехали, решил озвучить его. Вы согласны?
– Это так неожиданно. – Я повернулся и посмотрел на пирующих гостей и ни о чем не подозревающую хозяйку. – Можно подумать?
– Думайте, – согласился лорд Саллор.
Мы вернулись к столу и сразу были атакованы леди Дайнериль.
– О чем вы говорили? – накинулась она на нас.
– О тебе. – Я со вздохом опустился на свое место и пристроил на коленях левую руку. – Лорд Саллор только что просил у меня твоей руки.
Дайнериль побледнела и покосилась на нашего соседа:
– Это правда?
– Самая чистая! – воскликнул он. – Я люблю вас уже давно. Сначала это была простая благодарность за то, что вы спасли мою дочь, потом – уважение и преклонение перед вашим мужеством, и, наконец, пришла любовь. Я не просто так приезжаю к вам постоянно. Мне необходимо видеть вас, говорить с вами, касаться при встрече вашей руки, но я хочу большего. Я хочу иметь возможность обладать вами. Смею надеяться, что и я вам не безразличен… Конечно, я сейчас не могу дарить вам дорогие подарки – наша сокровищница разграблена… Но смею надеяться, что рано или поздно смогу осыпать вас золотом, как вы того заслуживаете! Вы согласны?
Лорд переводил взгляд с сестры на меня, а я смотрел на Дайнериль:
– Что скажешь? Я совсем не знаю этого лорда, мне трудно однозначно решить твою судьбу. И потом, как же верность Этириру?
– Этирир мертв, – вздохнула сестричка, – прошло почти семь лет со дня его смерти. Я думаю… скажи, а ты сам никого не любишь?
Такой переход меня озадачил:
– При чем тут я?
– Во время войны мы все потеряли родных и близких, – произнесла Дайнериль. – Эта боль никогда не утихнет, но те, кто выжил, не должны оглядываться. Жизнь продолжается. Дети уже забыли ужасы войны и играют в эльфов и орков как ни в чем не бывало. – Она кивнула в сторону камина, возле которого юный Диарир на палках сражался с Озриком, альфаром-полукровкой, и, судя по всему, проигрывал. – Надо жить. Жить
– Откуда ты знаешь, что мое сердце закрыто? – ощетинился я.
– Ты ни разу не посмотрел ни на одну девушку в зале, – вздохнула сестра. – Кем бы ни была твоя избранница, она осталась в прошлом. Надо жить будущим.
– А если в будущем вернется она? – Застигнутый врасплох, я не придумал ничего лучшего, как сказать правду.
– Она не вернется. – К нам тихо подошел Эльфин. – Я знаю, кто она. Могу сказать, что сделаю все для ее возвращения, но… я не всесилен. Не стоит надеяться на чудо. Я волшебник и потому могу сказать – чудеса создаем мы сами. Ничто в мире не происходит само по себе.
– Что же мне делать? – Я сидел, понурив голову, во власти тяжелых дум.
– Сначала – решить судьбу леди Дайнериль и лорда Саллора, – улыбнулся Эльфин, – а потом продолжить путь. Тот мальчик ждет тебя.
– Мальчик? – оживилась сестра. – Ты мне про него ничего не рассказывал! Кто он? Кто его мать? Как вы познакомились? Это и есть она?
Дайнериль буквально закидала меня вопросами, и я, бросив «благодарный» взгляд на Эльфина, начал рассказывать.
4
Проехать мимо поместья-столицы мы не смогли бы в любом случае. Пробирались по старой, заросшей дороге, и я с трудом узнавал места, по которым путешествовал много лет назад с отцом и Этириром. По пути нам попались четыре замка, но только в двух из них жили эльфы. По странной случайности один из опустевших замков, в котором только уцелевшее семейство светлых альфаров продолжало влачить жалкое существование, когда-то принадлежал одной из наших спутниц. Но хотя мы переночевали под его крышей, оставаться в отчем доме девушка не захотела и наутро последовала за нами.
Поместье-столица встретила нас неприветливо. Крепостные стены, которые огораживали ее от остального мира, стояли без присмотра. Многочисленные брошенные замки пришли в запустение, а сады и парки превратились в заросли, где не только человек – привыкший к лесным чащам эльф сломает ногу. Дорожки заросли, тропинки скрылись под травой и опавшей листвой, за кустами и лужайками никто не ухаживал, а посреди буйных зарослей красного шиповника неожиданно встретился замок, окна которого были заложены камнями так, что оставались только узкие щелочки. В самом шиповнике к дверям была прорублена широкая дорога.
– Что это? – спросил я, памятуя о том, что белый шиповник обычно вырастает в тех местах, где слишком много смертоносной магии. Красный шиповник служил символом неразделенной любви. Но что он означал здесь, да еще в таком количестве?
– Здесь живут орки, – спокойно объяснил Эльфин. – В каждом поместье-столице на Радужном Архипелаге есть теперь своя диаспора – от двадцати до пятидесяти воинов и ремесленников. Таково решение императора – когда-то орки жили в этих местах наравне с эльфами, но их сначала превратили в рабов, а потом и вовсе выгнали в горы. А орки, как оказалось, все-таки равнинные жители. Вот они и возвращаются домой.