История одного гоблина. Два в одном
Шрифт:
– Попить что-нибудь есть? Не выпить, а именно попить? – спросил на пуутском Антонио.
– Мы обычно пьем лаву из реки, но вам это вряд ли подойдет, – нахмурился бармен, не сводя глаз с Гарба. – Есть у меня одна экзотика – гадость редкостная, но для вас, наверное, сгодится. Портится быстро, стоит безумно дорого. Молоком называется.
Друзья расположились за столиком в углу с кубком теплой белой жидкости каждый, с интересом наблюдая, как неуклюже минотавр пытается повторять грациозные движения партнерши.
– Ему понравится, –
Суккуба задумалась и не стала продолжать фразу. Последнюю часть никто не услышал.
– Спорим, ты первый накидаешься? – попытался подбить Адинука на соревнование Антонио.
– Нет, ты, – возразил бард, принимая вызов поднятой керамической кружкой. – Чур пьем только полусладкое гвенидейлское.
Гарб неодобрительно посмотрел на обоих, но не стал портить веселье. В конце концов можно немного расслабиться.
– А откуда здесь это все? – с любопытством разглядывая обстановку, поинтересовался Адинук, не забывая прихлебывать вино большими глотками. – Я слышал, перемещаться вот так запросто между мирами нельзя.
– Совершенно верно, – подтвердила принцесса. – Живым такие путешествия не под силу. Зато обмен золотом и товарами через порталы никто не запрещал. Что не запрещено, то разрешено, а золото везде любят.
Суккуба перекинулась с барменом парой слов. Троица крылатых официантов вскоре притащила поднос с дымящимся мясом, пока Каввель лихо отплясывал вместе с новой подругой.
– Интересно, а почему нас никто не приглашает потанцевать? – задал вопрос Антонио, отправляя в рот кусочек жаркого.
– Потому что он единственный, кто похож на пуута, причем благородного происхождения, – ответила суккуба. – Они считают вас моей собственностью, а его нет.
– Это с какой стати? – возмутился Аггрх.
От алкоголя орк благоразумно отказался, решив побыть бдительным, и теперь маленькими глотками прихлебывал молоко.
– На вас стоит ее метка, – охотно пояснил Гарб.
– А когда она успела… а-а-а, – дошло до зеленокожего, в процессе чего именно на него поставили метку.
– Это так интересно! Почему тогда к тебе никто не подходит или к Бурбалке? – поинтересовался Адинук. – Они же не…
– Ну, на Антонио метка появилась давным-давно, – хихикнула Хиенна, вызвав приступ молчаливой ревности со стороны Михеля.
Заметив это, суккуба ласково потрепала монаха по плечу.
– Когда я его лечила.
– А Гарб? – уточнил смутившийся служитель культа.
– С ним сложнее, – помрачнела демонесса. – Он карлун кюн син саксит. Не могу подобрать правильное слово в вашем языке.
– Я кто? – удивился гоблин.
– Кощунство, если коротко, – услужливо нашел нужный эквивалент Бурбалка. – Там еще много значений есть: гнусность, мерзость, ересь, осквернение…
Гарб побагровел так, что остальные компаньоны посмотрели на него
– Хватит! – обиделся он. – Можешь объяснить, за что ты меня так?
– Не сердись, это не я, – мягко произнесла Хиенна. – В тебе есть кое-что, делающее тебя неуязвимым для наших чар. Никто не сможет выпить твои силы, из-за этого к тебе даже близко никто не подойдет, потому что все боятся последствий.
– Как боялись дьяволы? – спросил шаман.
– Они боялись другого, хотя суть та же, – согласилась после недолгого раздумья суккуба. – Я думаю мары все же больше опасались твоего посоха, который способен посеять ненавистный для них хаос. Пууты страшатся тебя самого.
– И что со мной не так? – не на шутку встревожился гоблин.
Хиенна посмотрела на него оценивающе, как бы раздумывая, стоит ли отвечать.
– Помнишь, Анделефт обмолвился про смертного с божественной искрой?
– Было дело, – поддакнул Адинук. – Я свидетель.
– Свидетели долго не живут, – с мрачной усмешкой попытался ткнуть его пальцем в бок Аггрх, но проворный троу легко отвел руку орка в сторону.
– Так вот, дорогуша, ты в полном смысле этого слова сейчас являешься полубогом. Ну, или скорее четвертьбогом, если такое понятие вообще существует, – шепотом произнесла демонесса.
– Что? – хором вскрикнули компаньоны.
Суккуба шикнула на них, заставив приглушить голоса.
– Да-да! – кивнула она. – И потише, пожалуйста. Почему не знаю, но божественное в тебе нарастает с каждым днем. Сначала ты превратился в великана, потом вырос твой посох, что не является нормальным даже в Девяти кругах. Я все еще сомневалась, пока мы не попали сюда. Единорог тоже вырос тебе под стать после прикосновения.
– Совпадение, – усомнился Гарб. – Может, эти единороги умеют расти по желанию.
– В том-то и дело, что нет! – зашептала демонесса. – Это все влияние твоей божественной природы. К сожалению, как вы понимаете, в Великом разломе пришлых богов не жалуют. Хорошо хоть, что никто, кроме меня, пока не догадался. Остальные просто чувствуют в тебе нечто неправильное. А ты еще и гоблин к тому же.
– И че такого? – подал изрядно пьяный голос Антонио. – Никогда гоблинов не видели?
Соревнование с Адинуком вошло в решающую стадию, и оба начали мухлевать.
– М-м-м, – невнятно промычала Хиенна. – У нас такими, как он, детей пугают.
– Казалось бы, что может напугать демона… – улыбнулся Михель.
– Не смешно! – воскликнула суккуба. – Не просто гоблинами, а гигантскими. Гарб сейчас не такой уж и великан, но явно крупнее своих соплеменников.
– Это что-то из вашей истории, да? – предположил ловец духов.
– Наверное, – ответила демонесса. – Никто толком не помнит, а в книгах про это не пишут. Есть только детские страшилки. Говорят, будешь безобразничать, придет большой злой гобхат и утащит к себе в логово.