История одного оборотня

Elinberg

– Может хоть щекотку?
– с надеждой посмотрел Сириус на нашего друга.

– Ну так и быть, - милостиво разрешил тот.

Я даже не успел обдумать эти слова, как на меня грохнулся нелегкий Сириус и принялся щекотать. Я и кусался, и пинался, не отпускали они меня и все тут - боюсь я щекотки! Когда у меня уже не хватало сил на смех, я тихо предложил:

– А может Джеймса?

Сириус прикинул себе что-то в уме, и широко улыбнулся, посмотрев на Джеймса.

– Согласен, - и ринулся за успевшим уже отбежать Джеймсом, пока я пытался отдышаться.

– Ремус, я буду мстить, и мстя моя страшна!
– пообещал мне Поттер, нарезая пятый круг по спальне, не замечая того, что пока он носиться, Сириус спокойно уселся на

моей кровати и ждал, когда тот остановится.

– Я Сириуса больше боюсь, - сообщил я Джеймсу.
– И вообще-то он за тобой не бегает уже давно.

Джеймс покраснел и ринулся в атаку, а Сириус только и рад был подраться. Создав невероятный переполох, эти двое покатились по моей многострадальной кровати. Я улыбался, глядя на удивленные взгляды наших соседей. Я удивительно быстро привыкал к дурдому, который Сириус так и норовил устроить для Джеймса. Так и сидели мы втроем с Фрэнком и Питером и наблюдали за ни на минуту не прекращающимся боем, пока Джеймс не выдохся и не объявил временное перемирие. Почему-то опять же на моей кровати. Развалившись на моей кровати, с блестящими глазами и растрепанными волосами, они разглядывали друг друга.

– А Сириус похож на девчонку, - сообщил нам Джеймс

– Ремус, докажи, что я очень мужественно выгляжу?
– поинтересовался у меня Сириус.

– Видишь, он просто очарован твоими буйными кудрями и огромными синими глазами! Ой!- я метко опустил две приличных своих подушки на не в меру болтливых друзей как раз в тот момент, когда к нам в спальню заходил префект. Впрочем, он не обратил внимания на свершение убийства.

– Завтрак в восемь часов в Большом Зале, - сообщил префект и, круто развернувшись, вышел.

– Это он нам или стенке?
– глухо спросил Сириус, отбиваясь от моей руки с зажатой в ней подушкой.

– Спроси стенку, - не замедлил ответить Джеймс, бесцеремонно спихнув чистую подушку на пол.

– Мне и тебя хватает, - отмахнулся Сириус и ушел-таки на свою кровать.
– Предлагаю оценить местные душевые!

В какой-то момент жизни, посмотрев на свое отражение в зеркале, ты понимаешь - ба, да это ж я! Ты понимаешь, что никогда не смотрел на себя как на единое целое - ну нос там испачкал или волосы не причесал. Мы всегда обращаем внимание на мелочи, не смотря на то, как выглядим в целом. Я уверен, найдутся люди, которые начнут возражать. А вы закройте глаза и попытайтесь представить себя в целом, не пропуская не одну мелочь. Не пытайтесь вспомнить фотографию - просто представьте, как сейчас выглядите со стороны. Единый образ вы не получите никогда - он будет расплывчат, будет ускользать от взгляда. Вы сможете четко представить собственные глаза (вы часто их разглядывали), но представить их в сочетании с носом и вашей же прической не сможете, потому что никогда не смотрели на себя как на единое целое. А я увидел. Тогда, в зеркале нашей общей спальни я увидел себя целого: я был невысоким и худым мальчиком, с тонкими запястьями и не менее тонкой шеей. Я выглядел лет на восемь: огромные светло-карие глаза, которые можно назвать теплыми, не очень послушные светлые волосы, которые я не причесывал с утра. Но это все детали - в том зеркале я увидел мальчика, которому действительно можно было доверять. Этот мальчик не был опасным зверем, разве что котенком спросонья. Я просто не был таким, каким меня считали люди, знавшие о моей «болезни».

– Сириус, какой я?

– Эгоистичный, - тут же ответил мне Сириус с другого конца спальни, оторвавшись от созерцания новой мантии.

– Почему это?
– опешил я.

– Потому, что твои друзья хотят есть, а ты сидишь тут и разглядываешь себя, как фамильную ценность, - невозмутимо проговорил Сириус, и, схватив меня и Джеймса за руки, потащил в Большой Зал.

Не заметить разительную перемену в этом помещении я просто не мог. Выслушав комментарии по поводу моих вчерашних прений с лестницами Хогвартса, я влетел в Большой

Зал первее, чем Сириус и Джеймс. И застыл - на потолке светило солнце. Не так ярко, чтобы резало глаза, но и не незаметно. Оно не дарило тепла, однако выглядело пугающе настоящим. Если бы я не знал, что это были чары, я бы на полном серьезе подумал, что Альбус снес крышу. Мне казалось, что директор может все. По идеально голубому небу Большого Зала плыли белые и пушистые облачка, изредка закрывая солнце. С утра в Зале не было летающих свечей - света от двух солнц, настоящего, которое проникало сквозь огромные окна, и магического, хватало с избытком. В Зале стоял легкомысленный шум, звенели бокалы и тарелки с кашей, шуршали листочки с расписаниями, и невероятно аппетитно пахло свежеиспеченными тостами. Казалось, что Сириус учуял именно этот запах и на всех парах припустился к красно-золотому столу, забыв даже про нас. Но и мы не заставили себя ждать - после ужина прошло более двенадцати часов, а для нас это был огромный промежуток времени. Когда мы подошли к свободным местам рядом с Сириусом, тот уже заканчивал явно не первый тост.

– Потолстеешь на одном хлебе, - не удержался от высказывания Джеймс, выкладывая себе на тарелку всю яичницу с беконом, которая была рассчитана минимум на нас троих. Сдается мне, это было вторым любимым блюдом Поттера после мандаринов. Или же он просто кашу не любил, как и мы все.

– Я расту, - уверенно ответил Сириус и переключился на кукурузные хлопья, которые обнаружил позади пустующей тарелки с тостами.

– Правильно, вширь, - улыбнулся Джеймс и пихнул мне пачку таких же хлопьев, только шоколадных.
– Рем, я тебя знать не знаю, если ты будешь есть эту овсянку!

Я мысленно согласился с неаппетитным видом овсянки и принялся топить бедные хлопья в теплом молоке в то время, как Сириус получал от префекта наши расписания и внимательно их изучал.

– У нас сегодня столько всего!
– с трагичным видом заключил Сириус и, отложив листочки, горестно закусил Джеймсовой мандаринкой.

– Даже сдвоенные уроки трансфигурации с МакГонагалл не стоили моей мандаринки!
– Джеймс грустно наблюдал, как Блэк жует последнее оранжевое чудо из его запасов.

– А у нас сдвоенные уроки трансфигурации?
– поинтересовался я, оторвавшись от хлопьев.

– Нет, просто зельеварение со слизеринцами, одна трансфигурация и еще чары после обеда!
– на одном дыхании выпалил Сириус.

– Ерунда, - пожал плечами я и забрал один из листочков, не удержался и посмотрел в сторону слизеринского стола - я все еще надеялся подружиться с тем странным темным мальчиком. Мне казалось, у нас действительно много общего.

– Рем, скажи мне, что ты смотрел на Филча, а не разглядывал слизеринцев?
– спросил меня Джеймс по пути в подземелья.

– А почему я не могу рассматривать слизеринцев?

– Джейми, врагов надо знать в лицо!
– с умным видом объяснил Сириус, идя слева от меня и копаясь в сумке.

– Ребят, по-моему, мы крупно заблудились, - проигнорировал я выступление Блэка, заметив статую, изображавшую обвитый змеей земной шар, в пятый раз.

– Да с чего ты взял?
– жизнерадостно оглянулся вокруг Сириус.

– Я вижу эту статую в пятый раз, - указал я на змею и шар.

– Мало ли, может фантазии не хватило на разные статуи, - философски рассудил Блэк, не обращая внимания на полное согласие Джеймса со мной.

– Не уверен, что наша чистокровная гостиная достойна присутствия здесь осквернителя традиций рода и его свиты, - раздался серебряный голос откуда-то позади нас. Я развернулся почти мгновенно, как раз для того, чтобы заметить, как из пролома в стене появляется неприятель Сириуса.

– Повторишь?
– Джеймс подошел вплотную к блондину.

– А ты глухой?
– наигранно заботливым тоном спросил он у Джеймса.

– Нет, тебя жалко, - вполне серьезно ответил за друга Сириус, так же подходя к блондину.