История одного вампира v 2.0
Шрифт:
Девочка выгнулась дугой и пронзительно закричала. Ей показалось, что от сердца по венам разливается жидкое беспощадное пламя, выжигающее из ее тела нечто важное, а вслед за пламенем приходило нечто незнакомое, но также болезненное и неприятное. Девочка не слышала громких слов то на латыни, то на гоббледуке, но она очень отчетливо услышала одну фразу на странном, певучем языке, не похожем ни на один другой, и от этой фразы словно исходило дыхание вечности. Гермиона почему-то запомнила ее и остро ощутила, что этот язык куда старше современных человеческих
И боль прекратилась, осталось лишь странное ощущение магии, заполняющей каждую клеточку ее тела. Изменения продолжались, Гермиона это чувствовала, и какая-то часть ее сознания была уверена в том, что слова на неизвестном языке прогнали боль прочь. Было такое ощущение, словно она плавает в каком-то пространстве, состоящем из одной лишь энергии, но так продолжалось недолго.
Когда к ней вернулась способность видеть, слышать и чувствовать свое тело, девочка оказалась на холодном каменном полу в центре догорающей пентаграммы, ее одежда и волосы насквозь промокли от пота, все тело дрожало и отказывало слушаться.
Гермиона повернула лицо туда, где должен был быть Поттер, и лишь то, что она не могла шевельнуть и пальцем, удержало ее на месте. Вокруг бледного мальчика, устало сидящего на полу и едва дышащего, хлопотал Грипхук с какими-то флаконами.
— Как себя чувствуешь? — услышала она обеспокоенный голос гоблина и отметила, что на нее этому карлику плевать.
— Паршиво, — едва слышно ответил Гарри, одним движением отодвинул гоблина и поднялся на ноги, слегка покачнувшись.
— Что это была за магия, которой ты воспользовался?
— А ты поищи, полистай учебники, может, и найдешь чего, — ухмыльнулся мальчик, вытащил из-под мантии какой-то амулет и сильно сжал. Гермиона охнула: ей показалось, что она увидела разноцветное свечение из сегментов, плавно переходящих друг в друга, это свечение было переплетено множеством ярких пульсирующих нитей, напоминающих сосуды на картинке учебника анатомии, а в груди, рядом с сердцем, сиял сгусток мягкого красного света, и этот сгусток собирал в себя все эти нити. По этим нитям от амулета пошла волна свечения, восстанавливая некоторые разорванные и заставляя сгусток светиться так ярко, что Гермиона зажмурилась… и утратила эту картинку.
— Мне показалось, или она использовала истинное зрение? — пытливо спросил мальчик у гоблина. Гермиона попыталась возмутиться, но не смогла вытолкнуть ни звука из онемевшего горла.
— Подлечи ее, — коротко велел Гарри гоблину. Грипхук сразу почувствовал, что этому приказу надо подчиниться, и не просто подчиниться — немедленно. И не пререкался, каким-то задним чувством поняв, что неподчинение может стоить очень дорого.
После трех влитых в рот флаконов с мерзкими зельями, девочка смогла наконец немного говорить и даже встать на ноги.
— Подойди! — властно произнес ее новообретенный брат, и Гермиона почувствовала его волю. Девочка не
— Наклони голову вправо и отбрось волосы!
Гермиона отбросила черные, как смоль, волосы в сторону и покорно отклонила голову. И только потом спросила:
— Зачем?
Голос больше напоминал карканье вороны, чем человеческую речь, и девочка невольно смутилась.
— Ты поделишься со мной кровью? — прошептал ей на ушко Гарри.– Я принадлежу к расе вампиров, видишь ли, а ритуал вытянул из меня немало сил.
— А если я откажусь? — Гермиона почувствовала себя очень странно. Она должна была испугаться, но не испугалась, слишком теплые и родные эти объятия, слишком теплый и родной этот человек Гарри Поттер… или не человек?
— Тогда тебе будет больно, — проговорил Гарри.– Не бойся. Чтобы стать вампиром нужно пройти довольно сложный ритуал превращения. Ты моя сестра, моя кровь в твоих венах не позволит магии вампира превратить тебя в трэлла.
— А это не больно?
— Не беспокойся и расслабься, и тогда тебе будет даже приятно, — заверил мальчик. Гермиона прикрыла глаза, пытаясь расслабиться, и тихо охнула, почувствовав укол. Девочка помимо воли расслабилась, ее тело стало легким-легким, ее словно подняло, закружило и понесло куда-то, и это было так приятно…
— Хватит, — донеслось до ее слуха, и эйфория исчезла, оставив лишь слабость.
— Прости, Гермиона, но по праву Главы Рода я запрещаю тебе любым образом, прямо или косвенно передавать информацию о моей природе кому бы то ни было и чему бы то ни было.
— Хорошо, — согласилась Гермиона, — брат…
Гермиона пробормотала это слово несколько раз, словно пробуя на вкус. Девочка почувствовала, как между ней и Гарри словно протянулась незримая, но очень прочная нить. Мальчик также это заметил, а так же то, что Долг Жизни повел себя очень странно, повлияв на их чувства. Пока что влияние не вступило в силу, но обязательно вступит.
— А теперь пойдем. Мастер Грипхук, я хотел бы уладить кое-какие вопросы касательно Гермионы.
— Какие именно?
— Для начала я хотел бы создать для нее сейф, а так же получить кошелек, связанный с ее сейфом, обговорить начальную сумму и сумму ежемесячного поступления, ну и прочее.
Гоблин кивнул и заговорил с Гарри о делах. Гермиона к своему стыду поняла, что просто запуталась во всех этих схемах и операциях. Потом было обсуждение последних новостей, в которых девочка тоже не разобралась, но поняла одно: эти новости сильно отличаются от того, что пишут в «Пророке».
— Итак, Гермиона, — проговорил Гарри уже в холле Гринготтса.– Держи, твой кошелек, называешь сумму– она там появляется. Можешь назвать галлеоны или фунты, курс обмена– семь с половиной фунтов к галлеону. Твой ученический сейф создан на сумму полторы тысячи галлеонов, из которых тысяча пущена в оборот под восемьдесят три с половиной процента годовых.