История одной (не)любви

Углицкая Алина

Дея сразу поняла, где могла видеть их раньше. На кителе дознавателя.

Она прикусила палец, чтобы не закричать. Ее сердце глухо колотилось в груди, кровь отдавалась в висках.

— Хочешь сказать, что их он тоже создал? — прошептала она, глядя на пуговицы так, словно это были маленькие ядовитые змеи. — Или просто срезал тем ножом с твоей одежды?

— Мои пуговицы на месте, — Йеванн развел руками. — Ну, что теперь скажешь?

Дея почти бездумно опустилась на софу. Ее колотило. То, что показывал Йеванн, не укладывалось в голове.

Она

вспомнила, как Ноэль просил у нее эти дурацкие пуговицы, пообещав, что вернет кинжал. И после та некрасивая сцена за завтраком, когда он устроил истерику. Тогда она испугалась, почувствовав в нем присутствие чужеродной силы. Но до последнего отказывалась поверить, что эта сила — темная. И вот теперь доказательства перед глазами.

— Так не бывает, — пробормотала она, глядя в пространство. — Его никто не учил…

— Бывает, милая, — маг сел с ней рядом и, обняв за плечи, притянул к себе. Она не сопротивлялась, не было сил. — Многие из нас рождаются с магией, но только избранные способны ее подчинить. Обычно этому учат. Долго и очень болезненно. Я знаю, что это такое, потому что мы все от рождения светлые. Но тебе пора понять одну важную вещь: если ты светлый, то ты добыча. На тебя охотятся, тебя используют, тобой хотят обладать. Если ты темный, то ты хищник. Ты охотишься, ты преследуешь, ты используешь в своих целях. Как по мне, лучше быть хищником, чем добычей. И, похоже, твой сын согласен со мной.

— Я не хочу это слышать, — прошептала Дея, закрывая уши ладонями.

Он удержал ее руки.

— Тебе придется. Каждый из нас сам выбирает свой путь. Твой сын уже выбрал.

Поднявшись, потянул ее за собой.

— Идем. Есть еще кое-что, что тебе стоит увидеть…

Она шла, не слишком соображая, куда идет и что делает. Йеванн подвел ее к спальне Ноэля и слегка приоткрыл дверь.

— Смотри. Только очень внимательно.

Дея заглянула в полумрак комнаты.

— Я ничего не вижу.

— Нужно смотреть магическим зрением. То, что ты должна увидеть, недоступно простым смертным.

— Но я не умею…

— Умеешь. Твой взгляд меняется, когда просыпается магия. Вспомни, как ты смотрела на меня сегодня в библиотеке. Ты видела мои раны, хотя они были скрыты под одеждой.

— Но я не знаю, как… Это само собой получается.

— Знаешь. Просто расслабься.

Она машинально подчинилась. Наклонила голову, представила, что смотрит сквозь пустоту в никуда, и почувствовала, как глаза сами смещаются в одну точку.

А потом с них будто упала пелена. Мир обрел четкость и ясность. Тьма отступила, Дея увидела очертания мебели, причем, они немного светились потусторонним зеленоватым светом. И ахнула.

— Что это?!

Над кроваткой Ноэля танцевал рой голубых светящихся стрекоз.

Она хотела броситься к сыну, но Йеванн успел ее удержать. Обнял за талию, прижал к себе и жарко прошептал на ухо:

— Ночные сильфы. Духи ночи.

— Сильфы? — голос Деи совсем ослабел. Теряя опору, она прислонилась к плечу супруга. — Что они здесь

делают?

— Не бойся, они не причинят ему вреда. Их притягивает его сила, как мотыльков притягивает огонь. Ты никогда не задумывалась, почему маги видят элементалей? И почему чем сильнее маг, тем больше таких существ его окружает?

Она смогла только молча покачать головой.

— Элементали это духи природы. У них нет ни плоти, ни разума. Но за каждым магом тянется поток силы, как шлейф. Попадая в этот поток, духи обретают и то, и другое. Вернее, обычно только плоть. Вот как сейчас, — Йеванн кивнул на танцующий рой. — Но если маг очень сильный, а его шлейф длиннее обычного, то у духов появляются и зачатки сознания.

— И что это значит?..

— Он питает их своей магией, а они становятся его свитой. Защищают своего господина, выполняют его приказы. Их сила и возможности растут вместе с ним.

Дея вскинула на него растерянный взгляд.

— Ты говорил… что Ноэль разговаривает с ними… Это правда?

— Правда. — Его руки сильнее сжались на ее талии. — И они отвечают ему. Я еще не встречал магов, способных в таком возрасте наградить элементалей самосознанием и речью.

— Что же с ним будет? Когда Венарий узнает, то захочет использовать его… Я не могу этого допустить!

Она задрожала в его руках. Но не от холода — от страха за сына. Развернулась и уткнулась носом в крепкую грудь.

Йеванн чувствовал, как она прижимается, ища защиту, как цепляется за его плечи.

В тот момент он понял, что готов отдать все, даже собственную жизнь капля за каплей, лишь бы ее страхи никогда не сбылись.

Он зарылся носом в ее макушку, втянул цветочный аромат волос и прошептал:

— Доверься мне, Дея. Хоть раз в жизни доверься мне. Клянусь, ты никогда не пожалеешь об этом.

Остаток ночи она провела в его спальне. Оставаться одной после всего, что узнала, было страшно. Но безоглядно доверится мужчине, которого недавно считала врагом, было еще страшнее.

Йеванн больше ни о чем не просил, ничего не обещал. Просто прижимал ее к себе, как ребенка, и баюкал. В его руках было тепло и надежно. И все же… Все же тревожный червячок грыз девушку изнутри.

В какой-то момент она подняла голову и увидела лицо мужа. Потемневшее, хмурое. Он смотрел в потолок, пока она лежала у него на плече. Его губы были сжаты в полоску, в глазах застыла отчаянная решимость. Он продолжал одной рукой прижимать ее к себе, но мыслями был далеко.

Она не осмелилась задавать вопросы. Тихонько легла обратно, подумала и прижалась к нему плотнее. В эту минуту ей как никогда хотелось чувствовать рядом с собой крепкое мужское тело. Чувствовать, что она не одна, что рядом есть тот, кто защитит и согреет.

— Что бы ни случилось, верь мне, — раздался в тишине хриплый голос. — Что бы ни сказали другие, что бы ты ни увидела, просто верь. Тогда у нас все получится.

— Хорошо…

Тогда она и представить себе не могла, на что подписалась.