История одной практики
Шрифт:
— Вы знаете, что сами Штепелтини считают, что ла Локо послали за ними Дома? — спросила я.
— Нет, — ответил эльф после краткой паузы. — А зачем Домам за ними кого-то посылать?
Я бросила взгляд на лейтенанта. Тот внимательно смотрел на меня, с таким, знаете ли, живым любопытством.
— Вроде как это они спровоцировали ту гражданскую войну, о которой вам говорил ла Локо. Раскрыли личность тайного патриарха Дома Синего Шелка, его главы, если точнее. Насколько мы понимаем, Орнер и Айлин прежде работали на него, но он мешал их взаимоотношениям, и они таким образом избавились от него. А потом бежали в Ицкарон, опасаясь мести Домов. Ла Локо же был послан за ними, чтобы доставить их обратно.
Эльф в задумчивости потер
— Ну, в принципе… Синий Шелк в мое время контролировал морскую торговлю с Катаем. Лакомый кусок. Другие Дома, конечно, воспользовались бы ситуацией, если бы узнали, кто именно руководит Синим Шелком. Это действительно могло привести к крупной буче. Но мне как-то очень сомнительно, что Вивьена могли послать за отступниками. Тем более для того, чтобы доставить их обратно.
— Почему? — спросил лейтенант.
— Ну, во-первых, Вивьен из Дома Розовой Воды. Чего бы вдруг послали именно его? В таких случаев поимкой отступников занимается либо сам пострадавший Дом, либо он кого-то нанимает. Розовая Вода на таких вещах не специализируется. Они торговлю и производство вина контролировали, это очень большой рынок сам по себе, и очень хлопотный. С Синим Шелком они не то чтобы на ножах были, но и совсем не союзники. Конечно, за то время, что я не живу на родине, многое могло измениться. Опять же… зачем этих Штепелтини живьем обратно через полмира в Тропиканию тащить? Это очень хлопотно, да и смысл? Убить на месте — это я еще понимаю.
— А если несколько Домов пострадали от действий Штепелтини и Розовая Вода в том числе? — спросила я.
— Ну, тут я могу только гадать. В принципе, конечно, такое могло быть. Передел сфер влияния — штука непредсказуемая, задеть кого угодно может. Может быть, и верно, Вивьен оказался лучшим охотником из имеющихся у них вариантов. Ведь, если подумать, очень талантливый молодой человек оказался — смотрите, что тут устроил. Раньше он мне не казался столь серьезной фигурой. С другой стороны, столько лет прошло… Но, все равно, зачем Орнера и Айлин возвращать живыми? Какой в этом прок? Столько возни — зачем? Устроить публичную казнь? Может быть и такое, конечно… Дома иногда склонны к некоторой театральности.
В голосе эльфа звучало сомнение.
— Могу добавить, — вдруг сказал он, — что когда Орнера и Айлин привезли к нам в клинику, они оба были не в лучшей форме. Побои, ссадины, синяки; у Орнера была едва залечена рана на ноге. Но Айлин пострадала много меньше. То есть, ее били так, чтобы остались следы, но чтобы не было ничего повреждено. Орнера жалели меньше.
— Это вы к чему сейчас сказали? — спросил Свиклай насупившись.
— Не знаю. Просто мне версия Вивьена кажется более убедительной, чем версия Штепелтини. Он, когда про Айлин заговаривал, у него хвост очень характерно дергался. Резко выпрямлялся. Как будто она и верно что-то для него значила. А характер побоев позволяет предположить, что ее хоть и били, но жалея. Для такого человека, как Вивьен это могло быть… жестом… ну не знаю… расположения, что ли…
— Еще скажите, что он ее любил, — фыркнул Свиклай. — И все, что он натворил — это просто такой способ ухаживания.
— Любовь — штука странная, она по-разному может выражаться, — пожал плечами Катани. — Она может толкнуть человека на странные поступки. Вот что! Если ваши эльфы все же правы, и Вивьена послали за ними, то очень даже может быть, что он тут не один.
— Еще бы, — сказал лейтенант. — Целую банду с собой притащил.
Катани поморщился.
— Я не об этом, лейтенант, — сказал он. — Я про второго охотника. Дома всегда работают по одной схеме: если нужно убить отступника, за ним посылается охотник. Если охотник не справляется, то в следующий раз посылается уже пара. Один непосредственно работает, другой наблюдает со стороны, и, если у первого не получается, то вступает в дело уже он. Если команда проваливается, то в следующий раз могут послать несколько таких команд. История
Слова Катани заставили задуматься не только меня, но и Свиклая. Глубоко задуматься.
— То есть, вы намекаете, что еще ничего не закончилось? — спросил Свиклай.
— Ну, если Вивьен действительно был охотником — однозначно, — ответил Катани. — Во всяком случае, для эльфов.
— А если есть этот второй, то как скоро он начнет действовать? — спросила я.
— Не могу ничего сказать определенного. Все что я знаю по этому поводу — это слухи, которые в Винчеции все слышали. С охотниками я, лично, имел дело только тогда, когда они охотились на меня, Моя личная история, мой личный опыт — эти слухи подтверждают. Впрочем, может быть, я и ошибаюсь, может быть, в этот раз послали только одного охотника.
— В этот раз? — переспросила я.
— Разумеется. Если на Штепелтини объявлена охота, то неудача ла Локо — это в любом случае не конец. Это только начало. Для них все закончится только тогда, когда их вернут на родину или когда они умрут.
— Так же, как умерли вы? — спросила я.
Эльф пожал плечами.
— Можно и так. Впрочем, тут вы сами думайте и решайте.
Вот уж действительно, было над чем подумать. Хорошо, что хоть решать не мне. Как хорошо, что есть лейтенант Свиклай и есть сержант Уиллис, правда?
Квентин Уиллис, сержант Стражи
— Стой, дальше не надо, — предупредил я Илиса, который собрался было пролезть между прутьев решетки и подойти поближе к белому двухэтажному особнячку с широкими окнами под зеленой крышей. — Пошли дальше, до вон той пивнушки. И обернись. Да не в этом смысле… в человека обернись.
Дубравная улица, где мы сейчас находились, была почти пуста, лишь в самом ее конце, спиной к нам, прогуливалось какое-то почтенное семейство, так что на то, как из рыжего лиса получается рыжий парень в светло-сером мундире стража, смотреть было некому.
— А почему нельзя к дому подойти? — спросил Илис, приняв человеческий вид. — Кошак же оттуда пришел.
Утром, отпустив всех отдыхать, домой я не пошел. Решил дойти до Управления и подремать там, на диванчике. Однако, несмотря на усталость, поспать не получилось — в голову лезли всякие мысли. В основном, о маме и отце, и о Лазурике и обо мне. Мысли были невеселыми: я хорошо знал, как отец любил маму и, по некоторым признакам, я догадывался, что эти чувства были вполне взаимны. Однако эта любовь не соединила их, не сделала их счастливыми. Аналогий проводить не хотелось, но будущее сегодня представлялось мне совсем не радужным.
Мне подобные настроения обычно не свойственны, я, лично, себя считаю оптимистом. Подозреваю, что это встреча с демоном мне сегодня кровь портит. Я взял себя в руки и усилием воли заставил мозг думать о работе, о том деле, что мне предстояло довести до конца. И, знаете, такой настрой принес свои плоды, так что к тому моменту, как в кабинете начала собираться моя команда, я уже знал, как найти место, где прятался все это время ла Локо и где, возможно, до сих пор скрывались его сообщники.
Селену я оставил в кабинете — скоро лейтенант должен был доставить доктора Катани для допроса, и я считал, что лучше ее это никому не сделать. Вэнди на службу не пришла, прислав вместо себя записку с просьбой об отгуле, сославшись на состояние своего здоровья и состояние пострадавшей от замещения квартиры. Фиги я послал в тюрьму, допрашивать арестованных. Бригира с его людьми — опрашивать потерпевших. Сам я с Илисом отправился с ними, но лишь до дверей клиники. Что до Эрика и Банни, то они, видимо, опаздывали, и их я ждать не стал, наказав Селене сделать им внушение. Я, конечно, понимаю, что у этих двоих наверняка нашлось очень важное дело на двоих, но это совсем не повод, чтобы на работу опаздывать.