История религии. Том 1
Шрифт:
невещественной причинности. "Я не только материалист, но и панпсихист,
признающий чувствительность всей вселенной" (Циолковский К. Э. Монизм
Вселенной. Калуга, 1925. С. 7). Ученый считал, что одухотворенность присуща
всей природе, каждому атому; он верил в существование разумных
нематериальных обитателей космического пространства (Циолковский К. Э. Воля
Вселенной. Калуга, 1928). Вселенная же в целом, согласно его учению,
восходит к высшей
"То, что происходит и развивается, - писал он, - ход этого развития -
зависит от начальной Причины, вне природы находящейся. Значит, все зависит
от Бога". И несколько далее продолжает: "Бог есть причина всех явлений,
причина вещества и всех его законов" (Циолковский К. Э. Образование Земли и
Солнечных систем. 1915. С. 7, 10). Это уж никак не похоже на материализм! Но
пойдем дальше. В 1925 году Циолковский выпустил в Калуге специальную брошюру
"Причина космоса", в которой он обосновывает свое богопонимание. Ввиду того
что книга эта малоизвестна, мы приведем здесь почти целиком ее заключение,
опущенное в переиздании 1986 года.
"Причина несоизмерима со своим творением, так как создает вещество и
энергию, чего космос не в силах сделать. Для нее ограничено то, что даже для
высочайшего человеческого ума безначально и бесконечно.
Космос для нее определенная вещь, одно из множества изделий Причины. Мы
про другие ее изделия никогда ничего не узнаем, но они должны быть.
Причина, с человеческой точки зрения, во всех отношениях бесконечна по
сравнению со Вселенной, которая, в свою очередь, бесконечна по отношению к
любой части космоса: к человеку, Земле, солнечной системе. Млечному Пути, к
группе спиральных туманностей, ко всему известному миру.
Вся известная Вселенная - то же, что капля в безбрежном океане. Отсюда
видно, что Причина по отношению к человеку и перечисленным частям Вселенной
есть бесконечно большое второго порядка.
Причина должна быть всемогуща по отношению к созданным ею предметам,
например, к космосу, хотя, по-видимому, не касается его. Но он и сам по себе
исправен и умеет жить на благо самому себе. Однако это равновесие
теоретически во всякое время может быть нарушено.
Причина создала Вселенную, чтобы доставить атомам ничем не омраченное
счастье. Она поэтому добра. Значит, мы не можем ждать от нее ничего худого.
Ее доброта, счастье, мудрость и могущество бесконечны по отношению к тем же
свойствам космоса.
Какие же практические выводы? Не осталось ли бы все по-прежнему, если
бы мы и не рассуждали о свойствах Причины?
ПЕРВЫЙ
спокойствие.
ВТОРОЙ. Смирение перед Причиною. Оно поможет нам быть благоразумными и
заставит нас помнить, что если нам дана нескончаемая радость, то она может
быть всегда и отнята, если мы не благоговеем перед Причиной. Это дань ее.
ТРЕТИЙ. Чувство благодарности за некончающееся, всегда возрастающее
счастье. Оно придает нам бодрость в нашей бедной земной жизни и заставит нас
всегда помнить и любить его Причину. Любовь умилостивит ее, потому что
Любовь - также ее дань.
ЧЕТВЕРТЫЙ. Мудрость и благость Причины по отношению к своему изделию
позволяет нам думать, что могущество Причины не принесет нам зла и в
будущем, например, не прекратит существование Вселенной или не сделает его
мучительным.
Причина есть высшая любовь, беспредельное милосердие и разум... Короче:
и Причина, и органические существа Вселенной и их разум составляют одну и ту
же любовь".
x x x
Как же согласуется подобное исповедание веры со статьей в газете
"Коммуна"? Может быть, за эти три года (с 1925-го по 1928-й) Циолковский
изменил свои взгляды? Но тогда почему же в 1931 году он писал, что в книге
"Причина космоса" выражен "его личный взгляд, которого он никому не
навязывает"? (Циолковский К.. Атлас дирижабля из волнистой стали. 1931. С.
22). Приходится лишь изумляться мужеству ученого, который в обстановке
штурмовой антирелигиозной пропаганды ся отстаивать свои идеи, пусть порой и
в завуалированной форме.
Что же касается интервью в газете, то оно, скорее всего, дошло до нас
наполовину искаженным. Лишь начало его, кажется, подлинно. На вопрос
корреспондента, верит ли он в Бога, Циолковский ответил: "Что, прежде всего,
понимать под верой в Бога? Темная неразвитая крестьянка Богом считает
картинку-икону. Другие под Богом подразумевают бессмертного старца,
восседающего на облаках. Третьи считают Богом доброе начало в жизни". Но
далее почему-то отсутствует определение самого Циолковского, а идет критика
невежества и суеверий.
Здесь интересно провести параллель с высказыванием известного астронома
Н. Морозова: "Когда современного умственно развитого человека спрашивают:
верит ли он в Бога, то ему приходится отвечать: о каком Боге вы говорите?