История русской литературы: 90-е годы XX века: учебное пособие

Минералов Юрий Иванович

Подите прочь – какое дело Поэту мирному до вас!

В самом же кузнецовском тексте сатана изображается как «добродушный малый», который глубоко презирает врагов лирического героя, доносчиков на него:

Ударил снизу смрад глубинный И дым от адского огня. То сатана с брезгливой миной Сжигал доносы на меня.

Впрочем, образ сатаны, борющегося за поэта, вряд ли можно признать удачей автора. Поданный так, он либо содержит в себе нечаянную художественно-смысловую

ошибку крупного поэта и заносит стихотворение, что называется, «не в ту степь», либо содержит ошибку нравственную. Может быть, это и очередной акт небезызвестного в свое время читателю кузнецовского «футуристического эпатажа» («тряхнем и мы футурстариной», как говаривал Маяковский). Однако, учитывая конкретного вышеназванного его «фигуранта», нечистого, эпатаж на редкость не к месту. Не будем иронизировать по поводу вселенски-гиперболических «доносов» из цитированных строк, но по-человечески ясно, что сатана стал бы бороться только за сатаниста. Вряд ли поэту нужна такая коллизия.

В лучших стихах из новой книги Ю. Кузнецов мыслит и говорит о современности в том же интонационном ключе, который характерен для других российских писателей 90-х годов. Русская трагедия справедливо понимается им как трагедия всего мира:

– Все продано, – он бормотал с презреньем, — Не только моя шапка и пальто. Я ухожу. С моим исчезновеньем Мир рухнет в ад и станет привиденьем — Вот что такое русское ничто.

Лев Ошанин,один из старейших русских поэтов, издавший более 60 книг, известный лирик и песенник, в 1992 году опубликовал последний сборник «Осколки любви».

Ошанин Лев Иванович(1912–1996) – поэт, лауреат Государственной премии СССР, автор книг «Этажи» (1930), «Москва моя» (1947), «Детиразных народов» (1950), «Сто песен» (1966), «Вода бессмертия» (1976), «Пока я дышать умею…» (1985) и мн, др. Был профессором Литературного института им. А. М. Горького.

В нем человек, много повидавший и на всякое насмотревшийся за долгую свою жизнь, заговорил о том, как не новы для него, хотя, слава Богу, и хорошо забыты, многие перипетии, характерные для 90-х:

Я помню глухое голодное небо И мамину боль, что еды никакой. Я шел, ослепленный витринами НЭПа, Мальчишеский локоть кусая с тоской. Тому уже с лишним полвека. Нелепо — Свершенья, награды легли на весы. И что же? Я прожил от НЭПа до НЭПа И снова не в силах купить колбасы.

Поскольку это литература(стихотворение «Жизнь»), перед нами не просто жалоба еще одного брошенного на произвол судьбы старика, которых так много было в реальности 90-х годов. Возврат на круги своя исторически и философски нелеп –он вовсе не следовал как нечто закономерное из более чем полувековой эпохи свершений, пролегшей между точками «от НЭПа до НЭПа». Но вот, в конце столетия, над головой опять нежданно «глухое голодное небо», под которым современным детям уже не поется:

Пусть всегда будет солнце, Пусть всегда будет небо, Пусть всегда будет мама, Пусть всегда буду я!

Напомним, что процитированное – строки знаменитой некогда замечательной песни Льва Ошанина. Нынешние дети в подавляющем большинстве

своем песни этой не только не пели, но и не слышали. Тоска у «витрин НЭПа», а не упоение жизнью и солнечным небом – таков их удел, как удел недавно прославленного и вдруг словно никому не нужного старого поэта. Между тем слово этого поэта в последней книге не раз обретает немалую силу:

Художник, не надо души и таланта, Но правды, прошу тебя, не пожалей: На тысячных простынях русских рублей Не лик мудрецов и профиль вождей — Рисуй вездесущий оскал СПЕКУЛЯНТА.

Последняя книга Льва Ошанина, в которой есть и еще далеко не одно художественно яркое гражданственное стихотворение («Перед будущим», «Судите меня» и др.), достойно венчает его творческий и жизненный путь.

Поэт Валентин Сорокинв 90-е годы издал две книги новых стихов – «Будь со мной» (1996) и «Лицо» (1997).

Сорокин Валентин Васильевич(род. в 1936 г.) – поэт, автор книг «Ручное солнце» (1963), «За журавлиным голосом» (1972), «Признание» (1974), «Плывущий Марс» (1977), «Посреди холма» (1983) и др. Проректор Литературного института им. А. М. Горького. Живет в Москве.

В первой из них две поэмы с гражданско-политическим сюжетным разворотом: «Последняя встреча» (о беседе стареющего Сталина с патриархом православной церкви) и «Батый в Кремле» (о событиях «перестройки» и 4 октября 1993 года). Поэма «Батый в Кремле» написана вскоре после октябрьской защиты Белого дома как свежая кровоточащая рана. Тогдашние деяния властей на Москве уподоблены здесь хозяйничанью на Руси Батыя. Трагедия Родины стала темой и многих стихотворений:

Свинцовые ветры поют над страною моею, И к нашим границам толкает дивизии Запад, Мой Кремль ненаглядный, на площади вновь я немею, Отбросив ползущий предательский рыночный запах. И голосом горя кричат колокольно куранты, А мы, закаленные в дерзком победном горниле, Как ту Атлантиду вознесшие к небу атланты, Россию родную на камни вчера уронили.

(«Свинцовые ветры»)

Однако Валентин Сорокин – поэт по преимуществу лирический. Лирика и составляет основное содержание обеих его книг 90-х годов. Здесь она часто несколько созерцательна, но все же в лучших стихотворениях автора энергически-проникновенна:

Зачем твои груди таятся под белой рубашкой? Они ведь, зарею омытые, позолотели?.. К тебе пробирался я с пикой да с грубою шашкой, Да с атомной бомбой летел в хиросимской метели. ‹…› Люби меня, чуткого, сильного, умного зверя, Люби меня, русского витязя и стихотворца, Скачу я, скачу я: Россия для русских – потеря, И к русской могиле антихрист оплакивать рвется. Ты нежностью веешь, ты веешь покоем и домом, И все преступленья, кровавые смуты прости нам, Бывает такое – как в зеркале нам не знакомом Одна вдруг качнется, до боли родная, тростина.