История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 1
Шрифт:
Братьев Карамазовых.
По возвращении в Петербург не все трудности были преодолены
сразу, но постепенно жить Достоевским стало легче. Публикация
Бесовв форме отдельной книги (изданной за собственный счет, 1873)
принесла успех. В том же году Достоевский стал редактором
еженедельника Гражданин, издаваемого князем В. Мещерским. Это
давало ему твердый доход.
писателя, который хорошо расходился. Политические идеи
Достоевского теперь больше соответствовали духу времени, и его
влияние стало расти. Он был окружен атмосферой сочувствия и
понимания. Его популярность достигла апогея за год до смерти, когда
появились Братья Карамазовы. Кульминацией была его знаменитая
речь на открытии памятника Пушкину в Москве 8 июня 1880 года.
Речь эта вызвала восторг, подобного которому не было в истории
русской литературы. На следующую зиму он серьезно заболел и в
январе 1881 года умер.
Достоевский – очень сложная фигура, как с исторической, так и с
психологической точки зрения, и необходимо проводить различие не
только между разными периодами его жизни и разными линиями его
мировоззрения, но и разными уровнямиего личности. Высочайший,
или, вернее, глубочайший уровень присутствует только в
художественных произведениях последних 17 лет его жизни, начиная
с Записок из подполья. Более низкий, или, вернее, более
поверхностный уровень встречается во всех его произведениях, но в
первую очередь – в журнальных статьях и в художественных
произведениях, написанных до 1864 г. Глубокий, главный
Достоевский – одна из самых значительных и зловещих фигур во
всей истории человеческой мысли, одно из самых дерзких и
разрушительных явлений в сфере высших духовных поисков.
Поверхностный Достоевский – человек своего времени, которого
можно сравнивать, и не всегда в его пользу, со многими другими
романистами и публицистами эпохи Александра II, среди которых
немало соперников, равных ему по уму; этого Достоевского никак не
поставишь выше Герцена, Григорьева или Леонтьева. Другой же,
главный Достоевский, по глубине, сложности и значению своего
духовного опыта во всей русской литературе имеет только двух
соперников – Розанова и, конечно, Толстого, который, кажется, и
появился на свет для того, чтобы стать контрастом Достоевскому.
Сравнение Толстого с Достоевским много лет было для русских
иностранных критиков любимой темой обсуждения. Много было
сказано об аристократизме одного и плебействе другого; о
люциферовой гордыне одного и христианском смирении другого;
материальности одного и духовности другого. Нужно ли добавлять,
что уже с начала 1900-х годов сравнение всегда кончалось в пользу
Достоевского? Ведь все «модернистское» движение в России
утверждало дух Достоевского в противовес Толстому. Не говоря уже
о разнице социального положения и образования, главная разница
между ними в том, что Толстой пуританин, а Достоевский символист.
Это означает, что для Достоевского все относительные ценности
связаны с абсолютными и приобретают положительное или
отрицательное значение в зависимости от того, как они эти
абсолютные ценности отражают. Для Толстого абсолютное и
относительное – два отдельных мира, и относительное уже есть зло
само по себе. Отсюда презрение Толстого к ничего не значащему
разнообразию человеческой истории, и историческое по сути
мышление Достоевского, которое роднит его с высшими
представителями русской мысли – Чаадаевым, славянофилами,
Герценом, Григорьевым, Леонтьевым и Соловьевым. Достоевский
один из них: его мысль всегда исторична. Даже в самых своих
спиритуалистических формах проблемы, которые его занимают,
обращены не на вечный, недвижный и неизменный закон, а на драму,
которую высшие вселенские силы разыгрывают в человеческой
истории. Все исторические и культурные факты для Достоевского
осмысленны и имеют определенную, положительную или
отрицательную ценность. Отсюда – великая сложность, текучесть,
многосторонность его мысли, по сравнению со строго геометриче -
ским, прямолинейным мышлением Толстого. Толстой (несмотря на
свою чуткость к мельчайшим мелочам жизни) в своей нравственной
философии, как на высоком уровне Исповеди, так и на значительно
более низком уровне своих антиалкогольных и вегетарианских
брошюр – Евклид моральных величин. Достоевский имеет дело с
ускользающими дифференциалами текучих ценностей. Отсюда то,
что Страхов так удачно назвал «чистотой» Толстого и что можно
назвать безусловной «загрязненностью примесями» Достоевского. Он
никогда не имел дела со стабильными единицами, он занимался
текучими процессами, которые нередко оказывались процессами
распада и гниения.
В социально-историческом плане важно отметить, что в то время