История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 1

Святополк-Мирский Дмитрий Петрович

созданию нового литературного жанра, находящегося между

художественной литературой и публицистикой. Первым и самым

замечательным из этих полуроманистов-полужурналистов,

единственным, завоевавшим более или менее общее признание и

причисленным к классикам, был Михаил Евграфович Салтыков,

более известный в свое время под псевдонимом Н. Щедрин.

Салтыков родился в 1826 г. в Новгородской губернии в

помещичьей семье. Он учился в том же лицее, где когда-то

учился

Пушкин. Закончив в 1844 г. лицей, он поступил на государственную

службу. В это же время он сошелся с прогрессивными кругами

молодежи и начал писать для западнических изданий. Два его

рассказа в стиле «натуральной школы» появились в 1847–1848 гг. под

псевдонимами. Их появление совпало с ужесточением реакции, и в

результате Салтыков внезапно был выслан в Вятку – (город на

северо-востоке, куда за четырнадцать лет до него был выслан

Герцен). В Вятке Салтыков продолжал оставаться на службе и,

несмотря на свою опалу, довольно скоро стал старшим чиновником

особых поручений при губернаторе. После того, как на престол

вступил Александр II, Салтыков был возвращен в Петербург, а в

1858 г. назначен вице-губернатором (в Рязань). В 1856 г. он вернулся

к литературной работе. Губернские очерки– сатирические очерки о

провинциальной бюрократии – стали появляться в Русском Вестнике

под псевдонимом Н. Щедрин. В предреформенной атмосфере 1856–

1861 гг. они были встречены всеобщим одобрением, и вскоре он стал

одним из самых общепризнанных авторов. В 1868 г. он ушел в

отставку, полностью посвятил себя литературе и вместе с

Некрасовым стал издавать Отечественные Записки, которые

призваны были заменить запрещенный в 1866 году Современник.

С этих пор Салтыков становится лидером радикальной

интеллигенции и остается им до самой своей смерти. Его журнал был

самым передовым из всех левых органов русской прессы. Но реакция

после убийства Александра II стала для него роковой; в 1884 г.

журнал был запрещен. В восьмидесятые годы Салтыков оставался

последним могиканином героической эпохи реформ и прогресса и

был окружен глубоким уважением передовой интеллигенции. Умер

он в 1889 году.

Большая часть произведений Салтыкова представляет собой

некую неопределенную сатирическую журналистику, по большей

части бессюжетную, по форме нечто среднее между классиче скими

«характерами» и современным «фельетоном». Она чрезвычайно

злободневна. В свое время Салтыков был невероятно, повсеместно

популярен,

однако с тех пор потерял значительную часть своей

привлекательности по той простой причине, что его сатира

направлена на давно исчезнувшие жизненные условия и большая

часть ее без комментариев непонятна. Такая сатира может жить,

только если в ней содержатся мотивы, имеющие вечное и

всечеловеческое значение, чего в большинстве произведений

Салтыкова не было.

Его ранние произведения ( Губернские очерки, 1856–1857;

Помпадуры и помпадурши, 1863–1873 и т. д.) – это «улыбчивая»

сатира, более юмористическая нежели злая, на пороки

дореформенной провинциальной бюрократии. В этих ранних сатирах

не слишком много серьезности и отсутствует какая-либо

положительная программа, и крайний нигилист Писарев был не

совсем неправ, когда осудил их как безответственное и неостроумное

зубоскальство в знаменитой статье Цветы невинного юмора,

возмутившей других радикалов.

В 1869–1870 гг. появилась История одного города, в которой

суммируются все достижения первого периода салтыковского

творчества. Это нечто вроде пародии на русскую историю,

сконцентрированную в микрокосме провинциального города, где

градоначальники – прозрачные карикатуры на русских монархов и

министров, и самое название города дает его характеристику – город

Глупов.

В дальнейшем творчество Салтыкова одушевлялось чувством

острого негодования и высоким понятием о нравственных ценностях.

Сатира его обратилась на новых, пореформенных людей:

просвещенного, но, в сущности, не изменившегося бюрократа;

вырванного из привычной почвы, но не переродившегося помещика;

жадного и бессовестного капиталиста, поднявшегося из народа.

Ценность этих книг ( Господа ташкентцы, 1869–1872; В царстве

умеренности и аккуратности, 1874–1877; Убежище Монрепо, 1879–

1880; Письма к тетеньке, 1881–1882 и т.д.) больше, чем

предыдущих, но крайняя злободневность сатиры делает ее явно

устаревшей. Кроме того, они написаны на языке, который сам

Салтыков называл эзоповым. Это постоянные околичности из-за

цензуры, которые все время требуют комментария. К тому же стиль

глубоко укоренен в дурной журналистике эпохи, порожденной