История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 1

Святополк-Мирский Дмитрий Петрович

х годов. Они далеко не дают полного представления об его гении. Как

и в предшествовавших им пушкинских сочинениях, тут форма выше

содержания, и форма эта (язык и стих) совершенна. В некоторых

отношениях даже сам Пушкин никогда не создавал ничего лучшего, а

из других поэтов никто к этому даже не приблизился. Читатели

наслаждались чистой красотой слов и звуков, и эту красоту поэт-

триумфатор с начала и до конца выдержал на том же безупречном

уровне. Эффект

тем более поразителен, что пушкинский стих не был

«певучим». Красота и гармония тут чисто словесная, вербальная,

основанная на полном взаимном соответствии ритма и синтаксиса и

на необычайно тонкой и сложной системе аллитераций, если это

слово можно применить для определения столь разнообразной и

постоянной, но ненавязчивой системы. В Бахчисарайском фонтане

эта словесная гармония достигает совершенства. В дальнейшем

Пушкин сознательно избегал чрезмерно плавного и ласкающего

эффекта, который производит эта манера.

Как я уже говорил, байроновский элемент в обеих байронических

поэмах сводится к теме и построению повествования. Восточная

красавица, с ее яростной или преданной любовью, разочарованный

герой, у которого в прошлом большие страсти, угрюмый и

молчаливый восточный властелин, атмосфера «знойного Востока» –

все это взято Пушкиным из Байрона. Фрагментарная, драматическая

манера повествования, которое начинается in medias res(с самого

главного), резкие переходы и лирические эпилоги – следы

байроновского рассказоведения. Но байроновский дух был усвоен

Пушкиным только поверхностно, и обе поэмы следует рассматривать

как еще два безличных упражнения на заемную тему. Самые

прекрасные и самые оригинальные места в каждой из них – это

чистые описания: в Пленнике– рассказ о воинских обычаях черкесов,

точный и фактически достоверный, как рассказы умнейшего

путешественника XVIII века, а в Фонтанеболее лиричное и с

«атмосферой», но такое же точное и пластичное описание гарема и

воспоминания о Крыме. К тому же периоду относится более короткая

романтическая и байроническая поэма Братья-разбойники(1821),

менее прекрасная в гармоническом отношении, но интересная тем,

что она приобрела необычайную популярность в народе и даже стала

частью народной пьесы.

В лирических стихах Пушкина этого времени бросается в глаза

полное отсутствие формальных и почти полное отсутствие

эмоциональных следов байронизма. Они являются прямым

продолжением стихов 1816–1819 гг. Но

в них постепенно начинает

звучать болеестрастная и мужественная интонация, они становятся

субъективнее и совершеннее по форме. Прямое влияние Шенье

проявляется в ряде описательных и элегических эпи грамм, полных

прекрасной сдержанности и пластической выразительности. То же

влияние, в более преобразованной и освоенной форме, видно в

лучшем лирическом стихотворении этого периода (и одном из

величайших пушкинских стихотворений вообще) – в изумительном

Наполеоне(1821).

Чисто французский, вольтеровский, XVIII-вековый элемент

оставался в поэзии Пушкина еще некоторое время после его

знакомства с Байроном. Именно тогда он написал самую вольтеров -

скую из своих поэм – богохульную и сладострастную Гаврилиаду

(1821), которая доставила ему много неприятностей в следующее

царствование и была впервые напечатана только через много лет

после его смерти (Лондон, 1861). Написанная совершенно в стиле

антирелигиозных стихов Вольтера или Парни, она отличается от них

тем, что она несерьезна, – это не антирелигиозная пропаганда, на

которую она и не рассчитана, а просто пена непочтительной,

чувственной и необузданной юности.

Средний период творчества Пушкина совпадает с писанием

Евгения Онегина, его самого длинного, самого популярного и

влиятельного и, пожалуй, самого характерного произведения. Это

«роман в стихах», в восьми песнях, которые называются главами. Он

был начат весной 1823 г. и закончен осенью 1830-го; несколько

завершающих штрихов были добавлены в 1831 г. Начальный импульс

шел от Дон Жуана, но кроме общей идеи – написать длинную

повествовательную поэму стансами, с сюжетом из современной

жизни, в полусерьезной, полушутливой тональности – Евгений

Онегинимеет мало общего с байроновским эпосом. Он не имеет

достоинств Дон Жуана– ни широкого, как море, размаха, ни

сатирической силы. Достоинства его совершенно иного порядка. Он

менее разбросан, и хотя, когда Пушкин его начинал, он еще не знал,

как его кончит, это история с началом, серединой и концом. Его

единство – не заранее заданное и обдуманное единство, но нечто

подобное органическому единству жизни отдельного человека. Он

отражает периоды жизни поэта между его двадцать четвертым и