История свидетеля. Книга 1. Бог не желает

Эриксон Стивен

– Врешь ты все.

– Вряд ли я могу принимать в расчет и тисте анди из Семени Луны, – продолжил Штырь. – Они не наемники, поскольку ни у кого денег не брали. Что касается «Серых мечей»… что ж, к счастью, мы встретились с ними не для того, чтобы сражаться, а чтобы объединить силы. Освобождение Капастана… этот день я никогда не забуду.

Балк поднялся на ноги, придвинувшись ближе к решетке:

– Ты в самом деле рассчитываешь, будто я тебе поверю, сержант? К чему эта игра?

– Лично я не стал бы вам доверять, Балк, – ответил Штырь, глядя на него из-под полуопущенных

век. – Но у капитана Грубьяна есть предложение. Ваш прошлый работодатель мертв. Нам нужно усилить гарнизон в поселке Серебряное Озеро, а Вторая рота не полностью укомплектована. Мы предлагаем вам сотрудничество, у нас вы будете числиться лейтенантом.

– То есть вы хотите заключить контракт? А нас не рассеют по всему легиону?

Штырь оттолкнулся от стены и направился к двери. У него не было привычки повторять свои предложения дважды.

– Подумайте, Балк, а потом сообщите о своем решении охраннику.

– Это противоречит его натуре, – заявила Заводь.

– Какой еще натуре? – спросил Трындец, наклоняясь и собирая фишки. – Белая краска уже сходит.

– Это не краска, – пояснил Чашка, – а свинец. Если постоянно его накладывать, руки у тебя посинеют, а потом сгниют и отвалятся. Но тебе будет все равно, поскольку к тому времени ты уже сойдешь с ума. – Он ткнул пальцем в Аникс Фро. – Я уже говорил, Аникс, тебе нужна правильная краска. Толченый известняк, птичий помет и несколько капель льняного масла. А еще лучше – просто позолоти эти клятые штуки.

– Не будешь ли так любезен заткнуть свою дырку и прекратить словесный понос? – спокойно проговорила Аникс. – Дай человеку подумать.

– Бенгер не умеет думать, – заметил Чашка.

Заводь издала стон и потерла глаза.

– В том-то и проблема. Аникс, маленькие резные фишки – это не Колода Драконов, что бы ты ни говорила. А вся суть Гамбита Скрипача – в том, что его разыгрывают в карточной игре с Колодой Драконов.

– И что? – возразила Аникс. – Может, Заводь, у тебя есть такая колода? Ты вообще ее хоть когда-нибудь видела?

– Один раз, – ответила Заводь. – В Г’данисбане. У Трехпалого Херава, перед тем как он дезертировал. Последнее, что он говорил, – будто нашел старый магический Путь пятерней. Бедняга Херав.

– Ха-ха! – фыркнул Чашка.

Заводь хмуро уставилась на него:

– Что такое?

– Парень, у которого только три пальца, отправляется на поиски пятерней! Ха-ха-ха!

Выпрямившись, Бенгер бросил на стол деревянный диск:

– Ставлю против тебя Госпожу.

– Да это же Рота Смерти, – сказал Чашка. – Ты не можешь выиграть, прячась за вратами.

– Насчет выигрыша я подумаю позже, – отозвался Бенгер, беря кружку и делая большой глоток.

Заводь собралась было фыркнуть, но внезапно испытала странное ощущение, как будто у нее что-то застряло в горле. Она быстро глотнула из своей кружки, удивляясь, почему с ней постоянно происходит нечто подобное.

– Сейчас речь идет о том, чтобы просто выжить, да? Недаром я говорила о натуре Бенгера. Припри его к стенке, и он станет искать окно.

– Припри меня к

стенке, и я поведу себя точно так же, – произнес Чашка, выкладывая пару фишек. – Икарий скрывает прошлое, что дает мне свободу действий. А Нелюбимая бьет Госпожу.

Нахмурившись, Трындец передвинул вперед одну из фишек:

– Черные Перья сбоку.

– Да вы что, все сговорились? – прошипел Бенгер. – Ну же, Заводь, сделай что-нибудь!

– С какой стати? Разве мы с тобой друзья, Бенгер? Но если ты выложишь Корабас, которую прячешь в этой кучке…

– Эй, торговаться нельзя! – крикнул Чашка.

– Кто это сказал? – спросила Заводь.

– В том-то и проблема игры без правил, – заметила Аникс Фро. – Вариантов множество. В каждой роте, где я бывала, играют по-своему.

– Но наша версия официальная, – возразил Чашка.

– Да нет никакой официальной версии!

Тем временем Бенгер пустил по столу Корабас, которую Заводь тут же накрыла правой ладонью.

– Ну вот, – заключила она, – не так уж и плохо, верно?

– Ты разрушила мою победу, – проворчал Бенгер. – Но и слабейшим я тоже не окажусь.

– Что верно, то верно, – кивнула Заводь. – Я играю Церковью Угря. Дальше – Немигающий Глаз, Повелитель Предзнаменований. Нелюбимая отворачивается, и опускается Саван. Слезы льются в Реку, текущую через врата. Катастрофический потоп накрывает поредевшие ряды Роты Смерти. Вы все в замешательстве пропускаете ход, и является Корабас, она же Убийца Магии. Наступает конец света. Я выигрываю.

– Ты отдал ей победу! – рявкнул Чашка Бенгеру.

– Угу, специально, чтобы ты оказался в наихудшем положении! А теперь гони ту фишку – Дважды Живого. Следующий круг начну я, поскольку, завершив игру, Корабас слетела с пьедестала.

– Не хочу больше играть, – заявил Чашка. – Политика, предательство, удар в спину… И почему я не удивлен?

– Можешь тогда отдать все фишки мне, – сказала Аникс Фро. – Их нужно заново покрасить.

– Смотри не забудь, кому принадлежит Дважды Живой.

– Не забуду, Бенгер. Может быть.

– Попробуй только обмануть меня, Аникс, и я тебя прокляну.

– Вот и отлично. Мне как раз нужно испытать Железную Глотку, а ты подойдешь в качестве мишени не хуже любого другого.

– Подумаешь, угроза, – ухмыльнулся Бенгер. – Изобретение, которое не только не работает, но еще и выглядит по-дурацки.

Аникс смахнула фишки в кожаный мешочек и туго его завязала.

– Запомните все слова Бенгера. Сможем повторить их над его могилой. Вернее, над холмиком с горсткой оставшихся от него ошметков.

– Бедняга Бенгер, – промолвила Заводь.

Чашка отхлебнул эля.

– Кого и впрямь стоило бы проклясть, так это Пледа. Бенгер, если ты проклянешь этот вонючий кусок ожившего дерьма, я в следующей игре буду твоим союзником.

– Мне не нужны союзники, поскольку у меня есть Дважды Живой.

– Может, Чашка и прав, – кивнула Аникс Фро. – Хотя, если проклинать всех подряд, останешься вообще без друзей. К тому же ты вроде как целитель, а не какая-то дырка в жопе, которая только и умеет, что изрыгать проклятия.