История теологии

Хеггланд Бенгт

ся». — Прим. перев.

172 «Способность присоединиться к благодати». — Прим. перев.

211

избран, а другой осужден, находится в самом человеке. Обетова-

ние является всеобщим. Если Саул отвергнут, а Давид принят, это

различие должно быть основано на их собственном отношении.

Божественное избрание есть «arcana et aeterna electio»,173 о

котором мы можем судить лишь впоследствии. Избраны

те, кто

верой принимает милосердие Божие ради Христа. Призвание об-

ращено ко всем, и если человек отвергнут, это зависит от того, что

он отклонил призвание. Едва ли можно сказать, что Меланх-тон

выступает в этом отношении как синергист, но он желает под-

черкнуть волевой человеческий аспект в ходе обращения. В то же

время в учении о предопределении он удаляется от идеи Лютера о

«двойном» предопределении и от представления о действии Бога во

всем как основании предопределения.

В учении об оправдании Меланхтон ясно сформулировал точку

зрения Реформации, но в то же время в некоторой степени изменил

основные идеи Лютера. Прежде всего это проявилось в поздних

произведениях Меланхтона. Уже в Апологии Меланхтон может

говорить об истинном «justum fieri»,174 оправдании всего человека, в

то время как он объявлен праведным перед судом Бо-жиим

(«justum reputari»175). Но в дальнейшем Меланхтон использует

такие термины, из которых следует, что оправдание, как говорит о

нем апостол Павел, означает лишь объявление праведным. В связи

с этим говорят о «судебном» оправдании, поскольку оно

представляется как объявление невиновным перед небесным су-

дом. Становится затруднительным связать это объявление правед-

ным с конкретным обновлением. Здесь Меланхтон вводит проб-

лематику, которой нет у Лютера. По мнению Лютера, человек

становится сопричастен Духу, когда по вере прилагает к себе зас-

лугу Христа. Вера означает сопричастность Христу. Само вмене-

ние одновременно становится обновлением. Ибо первое — это не

просто юридический судебный акт, но животворящее Слово Божие,

исправляющее и вновь рождающее человека. Но по мнению

Меланхтона, вменение становится чем-то иным, нежели обнов-

ление: оно является приписыванием заслуги Христа, которое про-

исходит перед небесным судом, тогда как вливание Духа следует

за ним, не будучи органически связанным с ним. В одном случае, а

именно в споре с Озиандером, такое понимание сыграло

решающую роль (подробнее рассматривается ниже). В нем по-

773 «Тайное и вечное избрание». — Прим. перев.

174 «Стать праведным». — Прим. перев.

175 «Считаться праведным». —

Прим. перев.

212

нимание Меланхтоном оправдания оказалось действенной защитой

сущности Реформации, но в то же время было утрачено что-то

важное в точке зрения Лютера.

Меланхтон описывает покаяние как «mortificatio»,176

вызываемое Законом, и «vivificatio»,177 вызываемое Евангелием.

При этом первое представлено как более или менее ограниченное

психологическое явление. Обобщая приведенные замечания

(подчеркивается активность воли в обращении, оправдание и

обновление представлены как различные явления, покаяние

отчасти представлено как две стадии), можно сказать, что в

трудах Меланхтона есть тенденция движения к более позднему

учению об «ordo salutis» с его разделением христианской жизни на

различные стадии. Однако у Меланхтона нет такого учения, но

есть лишь изложение в ясных и четких формулировках

евангельского учения о покаянии, сформировавшегося в период

Реформации.

В богословии Меланхтона Закон занимает несколько иное по-

ложение, нежели у Лютера. Он рассматривается как неизменный

божественный порядок, соблюдать который человек обязан. К

двум использованиям Закона, о которых говорит Лютер, «usus

civilis»178 и «usus theologicus», Меланхтон добавляет третье

использование — «usus tertius in renatis».179 Здесь подразумевается,

что рожденный свыше также обязан соблюдать Закон, и в

проповеди Закона он находит норму и мерило, по которому он

должен исправлять свою жизнь. Слово Закона нужно ему как опора

и указатель пути, ибо он обременен слабостями и ему легко пасть.

(В пиетизме это изначальное учение о третьем использовании

Закона получает иное толкование: оно обозначает особый более

строгий закон, который могут исполнить лишь верующие, что

соответствует католическому учению о евангельских советах).

Уже указывалось, что в богословии Меланхтона явно прояви-

лись дидактические черты. С этим связано подчеркивание важнос-

ти чистого учения. В действительности это стало отличительной

чертой более позднего евангелического богословия не без влияния

лютеранского принципа Писания и учения о вере. Усиление вни-

мания к доктрине у Меланхтона проявляется, среди

прочего, в его учении о церкви. Он явно подчеркивает видимую

церковь, «ecclesia visibilis». Она состоит из тех, кто исповедует

чистое учение и принимает Таинства. Таким образом, признаком