История теологии
Шрифт:
непосредственно действует Своим Духом, а не только силой
благодати, которая сообщается человеку. В богословии Лютера
благодать в первую очередь выступает не на фоне отсутствия в
человеке сверхъестественного блага, но на фоне гнева Бо-жия,
осуждающего человека из-за греха. Единственное основание
спасения — это явленная в Христовом Евангелии тайна примире-
ния. Воля божественной благодати соединена с Божиим всемогу-
ществом и поэтому является единственной
нимающей Божий обетования, так же как и причиной всякого блага,
которое есть в человеке.
Связь между благодатью и всемогуществом Божиим
становится для Лютера отправной точкой прежде всего для
представленного
159 «Свобода в отношении внешних дел». — Прим. перев. 194
в «De servo arbitrio» понимания предопределения. Человек не сво-
боден и полностью не способен содействовать своему спасению,
но все совершает Бог, и с неизменной необходимостью Он участ-
вует во всем, что происходит, как в добре, так и во зле. Становится
ли тогда Бог, по мнению Лютера, причиной зла? С одной точки
зрения, Он становится ей, ибо ничто не происходит без Его воли и
без Его активного содействия. Он является действующей и
побуждающей силой во всем. Но происходящее зло не зависит от
Бога, но заложено в действии греховных орудий. Лютер использует
здесь образ плотника, который работает плохим топором и поэтому
достигает плохого результата, хотя он сам — хороший плотник.
Самая сложная проблема возникает, когда эта мысль, о содействии
Бога всему связывается с учением о благодати.
Если неизменная власть и решение Бога определяют спасение и
погибель человека, почему Бог тогда не позволяет всем людям
спастись? Разве тогда вина за погибель не ложится на Самого
Бога, который в Своем всемогуществе допускает осуждение че-
ловека? Лютер следующим образом рассматривает возникающие
здесь проблемы:
Следует проводить различие между тем, что относится к скры-
тому Богу, и тем, что Бог открыл в Своем Слове. То, что
Бог в Своем всемогуществе действует даже во зле, относится к
тому, что характеризует скрытого Бога («Deus absconditus»). В
Евангелии же, напротив, сказано, что благодать Божия
предлагается всем, и что Бог хочет, чтобы все люди спаслись.
Человек должен держаться этого откровения, а не предаваться
тщетным размышлениям о скрытом и неисследимом
божественном величии.
Осуждение постигает человека как справедливое наказание за
его грех, и таким образом, является следствием Божией
праведности. Но если спасение
находятся в руках Божиих, возникает вопрос о том, почему Бог не
изменит волю тех, кто идет к погибели. Ответить на этот вопрос
нельзя, он относится к тому, что не дано в откровении. Лютер в
этой связи использует различие между природным светом, светом
благодати и светом славы. Существуют такие вопросы, которые
получат объяснение лишь в свете благодати, например, почему
добрые страдают, тогда как злые благоденствуют; человек не
может понять этого лишь в естественном свете. Также есть такие
вопросы, которые становятся понятны не в свете веры или
благодати, но лишь в свете славы. К ним относится тайна
предопределения. Лишь в вечности будет ясно, что совершенная
справедливость и любовь Бога проявляется в том, что Бог
допускает погибель некоторых людей.
195
е. Учение о призвании и взгляд на общество. Само слово
призвание («Beruf», «vocatio») может использоваться как по
отношению к призыву Евангелия в царство Божие, так и по
отношению к занятию или положению человека в земном
сообществе. Оно также может обозначать причины, благодаря
которым человек принимает на себя духовный сан,
проповедническое служение. Когда говорят об учении Лютера о
призвании, это понятие рассматривают во втором из трех значений.
Кстати Лютер впервые стал использовать в этом значении
немецкое слово «Beruf».
Призвание связано с сотворением. Бог Своей поддерживающей
силой дает людям различные призвания и определяет их в
разные сословия. При этом между призваниями не существует
никакого различия по значению, и чисто мирские занятия не менее
важны перед Богом. В идее призвания заложена критика римского
учения о духовном и мирском сословиях. Те, кто считают, что
наилучшая форма служения Богу реализуется в монашеской жизни,
нарушают установленный Богом порядок. Вместо того чтобы
служить ближнему согласно действительному призванию, они
бегут от этого служения и сами выбирают свое поклонение Богу.
Не внешняя природа дела определяет, является ли оно добрым или
нет, но вера, которая предшествует или не предшествует делу.
Поэтому самое простое занятие, если оно совершается с
верой и по доброй совести, более угодно Богу, чем все
придуманные людьми «добрые дела». Не дело, а только вера
делает человека блаженным. В чем же тогда цель призвания?