История Украины. Научно-популярные очерки

Коллектив авторов

Серьезной проблемой стала эстетическая и психологическая непривлекательность политики этносимволизма. Школьный курс украинской литературы оказался перегруженным произведениями классиков украинской литературы XIX в., заполненны ми достаточно депрессивным содержанием. Курс истории концентрировал внимание на многострадальности украинского народа, его утратах, особенно в XX в. Памятники национальным героям, впопыхах устанавливаемые в городах, поражали своей архаичностью. Т. Шевченко, замерший на фоне символической волны в позе классического поэта во Львове, М. Грушевский, понуро сидящий в Киеве и в очень неудобной позе во Львове, явно не заряжали историческим оптимизмом.

Пожалуй, наиболее удачным приобретением нового государства в этой сфере стало празднование Дня независимости 24 августа. Поначалу выдвигалась идея приурочить этот праздник к 1 декабря, дню референдума, однако выбор был правильно сделан именно в пользу лета. Кроме

того, государство официально признало церковные праздники — православное Рождество, Пасху и Троицу, объявленные выходными. Из советского времени были унаследованы 1 и 9 мая, также ставшие выходными днями. Несмотря на активное сопротивление коммунистов, из разряда общегосударственных праздников был исключен день 7 ноября.

По сути, «создание украинцев» в 1990-е гг. превратилось в процесс украинизации самих этнических украинцев. В этом смысле национальный проект худо-бедно, но был в основном реализован.

Если же говорить о реализации проекта построения гражданской нации, того варианта, при котором слово «украинец» означало не этническую принадлежность, а гражданство, то он замер на стадии политических деклараций, перманентных дискуссий и законодательных форм, которые весьма непоследовательно реализовывались в практической жизни. Украина представляла собою многоэтническое государство, где народы, не относящиеся к этническим украинцам, составляли 25 % населения, в том числе около 22 % — русские. Формирование гражданской (или политической) нации предполагало стандартную схему — этническое ядро (украинцы), дающее название государству, и национальные группы и меньшинства, объединяющиеся вокруг этого ядра в гражданскую нацию. Поскольку этническое ядро само пребывало в стадии обретения национального самосознания, процесс возглавили бюрократические элиты, для которых построение гражданской нации было не столько вопросом реализации принципа исторической справедливости (который был достаточно опасен), сколько делом их собственной легитимации и самосохранения. Отсюда — имитационный и декларативный характер многих действий власти, направленных на формирование гражданской нации, и в то же время — умеренность и крайняя осторожность ее действий в этой области, выдаваемые некоторыми ее представителями и идеологами за мудрость и взвешенность.

Наиболее показательным примером решения вопроса о построении гражданской нации на уровне идеологическом может быть Конституция Украины 1996 г. Она содержала в себе ряд обтекаемых формулировок, которые позволили избежать употребления слова «нация» относительно всей совокупности граждан Украины — вместо этого был применен термин «украинский народ». Словосочетание «украинская нация» упоминается в Конституции один раз по отношению к этническим украинцам. Они же называются там «украинским народом». Весьма своеобразными выглядят формулировки о государственном языке и языках национальных меньшинств. Согласно Конституции государственным является украинский язык. При этом основной закон гарантирует «свободное развитие, использование и защиту русского, других языков национальных меньшинств в Украине». Особое упоминание о русском и одновременное уравнивание его с языками национальных меньшинств создало массу разночтений и неоднократные попытки конституировать русский язык или как второй государственный, или как региональный с его внедрением в государственное делопроизводство и т. и. В декабре 1999 г. даже понадобилось отдельное постановление Конституционного суда, пояснившее, что украинский язык является обязательным к употреблению как язык официального общения на всей территории Украины во всех государственных учреждениях.

При всем этом этнические украинцы и их культура и далее оставались в положении бедных родственников в государстве, где они, согласно языку официальных документов, играли «государствообразующую роль». В середине 1990-х гг. из 461 названия периодических изданий общий тираж украиноязычных составлял 34,7 %, тираж украиноязычных газет составлял 29,5 % от общего количества, в библиотеках 37 % книжных фондов составляли книги на украинском языке.

Можно сказать, что в 1990-е гг. проект создания гражданской украинской нации был сформулирован в самых общих чертах. Его реализация только начиналась, и в этом процессе было гораздо больше вопросов, чем ответов, причем вопросы формулировала сама жизнь, а ответы приходилось искать политикам и государственным чиновникам, иногда от реальной жизни весьма далеким. Украинизация этнических украинцев была достаточно успешной, о чем свидетельствовали результаты переписи 2001 г., согласно которой доля этнических украинцев в составе населения возросла по сравнению с переписью 1989 г. на 5 % и достигла 77,8 %. Интеграция национальных меньшинств в политическую нацию оставалась делом будущего — в Крыму чрезвычайно острой оставалась проблема реализации культурно-национальных прав крымских татар и этнических украинцев, на востоке страны

периодически (и в основном в связи с политической конъюнктурой) вставал вопрос о статусе русского языка и правах русскоязычного населения. При этом культура «государствообразующей» нации была еще достаточно архаична и не имела достаточного потенциала, чтобы определять культурную идентичность формирующейся политической нации, она сама еще находилась в состоянии модернизации. Культура русскоязычного населения не представляла собою целостного и самостоятельного явления. Помимо того, что они периодически вступали в реальный или искусственно раздуваемый политиками конфликт, эти культуры в 1990-е гг. стали также объектами агрессии транснациональной масс-культуры, что в свою очередь крайне осложнило формирование общей культуры новой политической нации.

2. Переходный период: шаг вперед, два назад

Вторая половина 1990-х — начало 2000-х гг. — весьма противоречивый период становления Украины как независимого государства. Переход к экономической стабилизации и последовавший за ней рост сопровождались колоссальной поляризацией в распределении общественного богатства, расцветом «теневой экономики», чудовищным размахом коррупции, пронизавшей все этажи общества и породившей в нем невиданный ранее цинизм. Развитие и упорядочение политической системы шло нога в ногу с доходившей до абсурда многопартийностью, постоянным конфликтом между ветвями власти, стремлением к ее узурпации и превращением в источник обогащения, всеобщим правовым нигилизмом, произволом государственной бюрократии и нарушением базовых прав человека, включая право на жизнь. Постепенное утверждение Украины на международной арене сопровождалось лавированием между «Востоком» и «Западом», международными скандалами, конфликтами с соседями и союзниками.

Этот период хронологически совпадает с пребыванием на посту президента страны Леонида Кучмы, поэтому довольно часто его называют «эпохой Кучмы». Любая оценка Л. Кучмы как политика и личности, вошедшей в историю и собственно делавшей эту историю, в настоящее время была бы или слишком односторонней, или слишком нарочитой в претензии на «объективность». Определенно можно сказать одно — Леонид Кучма стал едва ли не самым совершенным олицетворением и воплощением противоречий переходной эпохи, будучи и создателем целой иерархии общественных отношений, и наиболее завершенным ее продуктом.

Государство, общество, личность: хроника отчуждения

Сложившаяся в 1990-е гг. в Украине система отношений между государством, обществом и гражданами была, с одной стороны, результатом распада, трансформации или реадаптации государственных и общественных институтов коммунистической системы, а с другой — следствием попыток выстроить новые структуры власти и наделить их не только юридической, но и общественной легитимностью. В идеальном варианте суть общественно-политических трансформаций, происходивших в Украине после 1991 г. можно было бы охарактеризовать как движение от авторитаризма к демократии, однако реальность оказалась гораздо более сложной и драматичной.

В Украине удалось выстроить иерархию государственных институтов, создать государство как институт легитимного насилия, однако этот процесс приобрел признаки самодостаточности, когда государство фактически стало заниматься самообслуживанием, а насилие и принуждение вышли за рамки необходимой достаточности. В результате возникла ситуация масштабного и глубокого отчуждения общества и граждан от государства, что спровоцировало серьезнейшие проблемы в построении гражданской нации. Вся пятнадцатилетняя история независимой Украины — это хроника отчуждения государства, общества и личности.

Согласно Статье 3 Конституции Украины, защита прав человека является обязанностью государства. Украина ратифицировала 16 из 25 международных конвенций, принятых ООН в области прав человека. С ноября 1995 г. как член Совета Европы она присоединилась к ряду соответствующих европейских конвенций. Граждане Украины имеют право непосредственно обращаться в Европейский суд по правам человека. Формально украинское законодательство соответствует большинству современных критериев в области защиты прав человека. Однако жизненная реальность существенно отличается от виртуальной реальности документов: Украина не представляет собой исключения в общем списке большинства постсоветских республик — права человека нарушались и нарушаются грубейшим образом и главным нарушителем является тот общественный институт, который по закону должен эти права защищать, — государство. Следует заметить, что это было как следствием предыдущей традиции, где права и интересы индивида были второстепенными по отношению к коллективу, так и своего рода «этатистского экстаза», когда ради построения государства можно было пренебречь правами индивида. Соответственно, бюрократия, находящаяся на службе у этого государства, получала карт-бланш на произвол.