История, в части касающейся
Шрифт:
Я выехал из города по Рублёвскому шоссе в направлении дачного посёлка, где проживал Рукавишников. Асфальтированная дорога ушла к посёлку. Проехал некоторое время по ней, затем свернул на лесную грунтовую дорогу.
После недолгой езды, убедившись, что машину не видно с дороги, я остановился и вышел из машины. Машина, угнанная мной, была серебристого цвета Лэнд Крузер. Эту машину я позаимствовал у одного из солнцевских бандитов. Он наверняка сейчас писал кипятком, обещая убить злоумышленника, как только поймает его. Этого я, как раз, не слишком сильно боялся.
Я
Я остановился в тени деревьев вдали от забора. Применив несложное заклинание, я удерживал мой запах рядом с собой, так что собака не могла учуять меня. Затем я достал свой коммуникатор и стал наблюдать за происходящим внутри посёлка.
Елена Петровна уже собралась и села в свой белый мерседес, готовая уехать к матери. Ворота открылись, и машина выкатилась на улицу посёлка. Семён Алексеевич находился в доме у себя в кабинете на первом этаже.
Он сидел за столом с большим бокалом армянского коньяка и просматривал бумаги. Мне оставалось ждать, когда окончательно стемнеет. Не хотелось, чтобы меня видели в посёлке, еще меньше хотелось, чтобы видели, как я перелезаю через забор.
Наконец тьма сгустилась, пора было двигаться. Я подождал, когда пройдёт патруль, и быстро заскользил над землёй, не касаясь травы. Совершенно несложный трюк, если знать как делать. Я знал. После подготовки на Гае, это было легко.
Слегка воспарив, я пронёсся над забором и опустился на дорогу, ведущую к нужной мне даче. Я неслышно двигался по асфальтовой дорожке в моих ботинках на толстой резиновой подошве. Впереди метрах в пятидесяти шли двое патрульных, мирно беседуя друг с другом.
Они шли прямо по своему маршруту, мне нужно было свернуть направо. Через два дома, я подошёл к воротам дачи Рукавишникова. Я преодалел забор вокруг дачи тем же приёмом, что и забор, окружавший посёлок.
Не касаясь земли, проскользил к задней двери здания, затем опустился на ступеньки перед дверью. Поднеся руку к замку, я медленно стал поворачивать её, открывая дверь. Это был ещё один очень полезный в жизни несложный трюк, один из многих, которые я изучил, сравнительно недавно.
Вошёл в дом. В небольшой комнатке, где я стоял, было темно, что не являлось для меня помехой. Прислушался. Через две стены я слышал дыхание Руковишникова и его причмокивание, когда он отпивал коньяк из бокала. Негромкий стук — это он поставил бокал на стол. Я протянул руку, чтобы открыть дверь в кухню. В этот момент я услышал звонок по телефону. Семён Алексеевич поднял трубку.
Чёрт возьми! К нему прибыл визитёр. У меня был выбор: валить его сейчас или валить вместе с визитёром. Я быстро вытащил свой коммуникатор, пробежался по клавишам. Ага! Визитёром оказался полковник из генштаба Рахметов Дмитрий Викторович — один из тех, кто был в деле и сливал информацию боевикам.
Он был моей целью номер два, в принципе. Хотя командование
Смысла ждать более не было. Я тихо отворил дверь и шмыгнул сквозь кухню и зал к кабинету и молча появился в проёме двери. Рукавишников стоял в пол-оборота спиной ко мне, Рахметов был ко мне лицом. Полковник сразу же увидал меня и застыл в недоумении. Черес секунду он всё понял. Видя его реакцию, Рукавишников стал поварачиваться в мою сторону.
В это время рука Рахметова скользнула к плечевой кобуре за пистолетом. Движение было почти неуловимым, но я был готов к такой развязке событий. Я выхватил из потайной кобуры на поясе мой трофейный ПСС, тот самый, который я приобрёл в одной из своих командировок на юг более года назад.
Время замедлило свой бег.
Рахметов медленно поднимал руку с ПМ. Большой палец снял пистолет с предохранителя. Рука продолжала подниматься.
Рукавишников всё ещё был в движении поворота.
Левой рукой Рахметов стал отталкивать своего подельника с лини огня. Я упал в сторону на левое колено и левую руку, выбросив руку с пистолетом в сторону стрелка.
Когда рука с пистолетом наконец достигла положения для выстрела, Рахметов осознал, что его цель уже ушла с линии прицеливания, но было уже поздно, ничего изменить уже было нельзя.
Я выстрелил снизу вверх в тело полковника. Рахметов дёрнулся и, всё ещё сжимая свой Макаров, медленно стал обмякать. Я выстрелил ещё раз, но теперь в голову. Пуля ударила Рахметова в под скулу и вошла в мозг.
Негромкие кашляющие выстрелы моего ПСС отразились от стен, несколько усиливая звук. Для тех, кто никогда не слышал этих выстрелов, определить что это, было бы трудно, особенно если находиться снаружи.
Рукавишников наконец повернулся и увидел меня, пока не поняв, что только что произошло. Рахметов шмякнулся на пол. Семён Алексеевич поглядел на него, потом опять на меня.
Я поднялся с колена, подобрал "Макаров" полковника и, ни слова не говоря, выстрелил генералу прямо между глаз. Гром от выстрела был намного сильнее, чем от бесшумного ПСС. Закрытое пространство многократно усилило эффект, возвращая звук. Мужчина упал навзнич. Всё было кончено для этих двоих.
Я вложил свой ПСС в руку генерала, а ПМ обратно в руку полковника, повернулся и вышел.
Произнесённое заранее заклятие позволяло не оставлять отпечатков пальцев. Все детали пистолета я протёр ещё раньше, там тоже следов быть не могло.
Номер пистолета обязательно всплывёт, вот пусть и попляшут. Конечно, криминалисты определят, что всё было подстроено, что в комнате был третий, исходя из характера выстрелов и положения тел. Однако пристегнуть это будет не к чему. Появится загадка, для тех, кто понимает. Именно это мне и надо было. Выйдя наружу, я пробормотал заклинание, убирая все следы моего пребывания в доме и двинулся в обратный путь.