История, в части касающейся

Дубровин Александр

Двигались мы теперь опять на север, придерживаясь второстепенных дорог. К вечеру я решил сделать полноценнный привал, чтобы подкрепиться и отдохнуть, так как все уже начинали выбиваться из сил.

Костёр мы не разводили, ограничась только необходомыми кухонными принадлежностями, чтобы было хоть какое-то подобие удобств. После обильного ужина все, измотанные долгим нудным путешествием, повалились спать. Я первым заступил на пост, охраняя наш маленький лагерь. Ночь прошла без приключений.

Утром, едва встало солнце, мы, позавтракав,

стали собираться в дорогу.

Пока я шатался по кабинетам в столице, слыхал кое-что о не слишком спокойной ситуации в области, куда мы направлялись. Меня это не пугало, наоборот, легче потом будет списать что угодно, а потом скрыться незамеченным в сутолоке, но ухо надо держать востро.

Саванна стала сменяться пустынными местами, всё реже стали попадаться деревья. Местность поднималась, переходя в плоскогорье. Справа и слева к дороге мягкими склонами спускались холмы.

Три раза я вдалеке видел местных жителей, шагающих по своим делам. Один раз неопределённого вида мужчина проехал мимо на мотоцикле. Где-то там на северо-востоке от нас лежало озеро Теркана. Мы выехали к реке, впадающей в это озеро. Теперь наш путь лежал вдоль реки.

Я съехал с дороги и скользил над землёй. Скорость движения была теперь небольшой. Машина петляла вокруг величественных деревьев. Мимо в стороне проскакала стадо средних по размеру антилоп с небольшими тонкими рогами. Картина была живописной и мирной.

Я покосился на Мадлен. Та молча сидела и во все глаза смотрела вокруг. Тем же занимались и её братья. По всему было видно, что они очень довольны путешествием. Мне тоже нравилась природа.

Стоял октябрь и по африканским меркам было ещё не жарко. Путешествовать в эту пору было одно удовольствие. Где-то через неделю должен был начаться короткий сезон дождей. Вот тогда начнутся трудности.

Я мысленно одёрнул себя, всё же мы были не на прогулке, а занимались очень серьёзным и опасным делом.

Солнце начало склоняться к закату. Наступало время подыскать место для устройства лагеря. Я остановил машину, вышел и размял тело, повернувшись всем корпусом сначала в одну, затем в другую сторону.

 Достав свой коммуникатор, я сверился с картой. Местность не кишела обилием населённых пунктов, но всё же, опять таки, по местным стандартам, была вполне обитаема. Здесь жила довольно большая племенная группа. Группа эта не слишком дружелюбно относилась к залётным туристам, особенно в свете событий последнего времени, когда то и дело происходили стычки и разборки. Контрабандисты, браконьеры, наёмники и дезертиры выясняли между собой отношения, а крайними, как всегда, были местные племена.

Я сложил коммуникатор и стал прислушиваться к внутренним голосам. Зов, который, как я полагал, принадлежал Шакалу, чувствовался сейчас намного сильнее. За дни путешествия, чувства мои обострились. Теперь я не только мог определить более-менее точное направление, но и примерное расстояние до источника.

Теперь я

был совершенно уверен, что я чувствовал Шакала, как чувствовал Дракона. Теперь они не были похожими для меня. У каждого была своя характерная особенность, свой голос, было что-то ещё, что я не могу описать словами. Я покрутился в разные стороны, проверяя направление. Всё правильно, мы были на верном пути. До цели, по моим прикидкам, оставалось километров двадцать.

Я решил, что не стоит показываться в гостях на ночь глядя. Лучше завтра, при свете дня произвести разведку, а потом решить что делать.

Мы собрались в центре лагеря и собирались с комфортом поужинать. Я ещё размышлял о том, стоит ли нам всем ехать в деревню или только мне одному.

После взвешивания всех за и против, решил, что лучше будет, если поедем все вместе. Учитывая обстановку, другого шанса может и не быть. Проведём разведку боем. Означает это: войдём в деревню, попытаемся установить контакт, завладеем излучателем и — ноги. Если не получится с первого раза, тогда будем думать над вариантами.

Я попробовал связаться с Микульским. Он тут же ответил. Я поинтересовался его состоянием здоровья. Пан Директор заверил меня, что чувствует себя прекрасно. Я пытался определить соответствует ли действительность его словам, но каких-то необычных интонаций не уловил. Само сабой до полного исцеления ещё далеко, но, похоже, мой друг уже оклимался.

 — Я уже в Кении с нашей группой, — неожиданно сообщил мне Глеб.

 — Так быстро?! Ну, молодец! Честно говоря, не ожидал.

 — Ничего, я же понимаю, что надо торопиться. Как ты?

 — Нормально. Мне кажется, я знаю где излучатель, — решил поделиться я.

 — Шутишь!

 — Ничуть. Я меньше чем в полсотне километров от источника.

 — Откуда ты знаешь?

 — У тебя свои фокусы, а у меня мои тузы в рукаве.

 — Понятно. Тогда надо, чтобы группа была на месте сегодня.

 — Да, — коротко ответил я, понимая, что сейчас напрягать

Микульского не следовало бы, но ставки в игре были слишком высоки, и личные неудобства не имели никакого значения, мало того, даже жизни отдельных людей не считались большой ценностью.

Для меня это обычным условием работы, но вот для остальных . . . Я оглядел моих спутников. Они сидели и с удовольствием закусывали нашими нехитрыми продуктами, не подозревая ни о чём происходящем.

 — Я дам знать, когда будем готовы, — сказал профессор.

 — Часа через три-четыре? — Попытался уточнить я.

 — Что-то около того. До встречи.

 — Бывай.

Я отключился и навалился на еду, как ни в чём ни бывало. Костра мы по моему настоянию, по-прежнему, не разжигали. Я пока никому решил не сообщать о том, что мы находимся совсем рядом с целью нашего путешествия. Матильда улыбалась мне, сидя напротив. Я улыбался в ответ. Не хотелось прерывать хороший вечер в кругу, в общем-то, вполне невинных людей.