История, в части касающейся
Шрифт:
— Может ты теперь объяснишь, как ты вышел на Шакала? — Спросил слабо улыбаясь Пан Директор.
— Я просмотрел записи и сделал некоторые выводы. В отношении излучателя: во-первых, он должен быть мобильным, настолько, что может быть свободно перемещён одним человеком.
— Почему одним? — Поинтересовался профессор.
— В целях сохранения секретности. Если опираться на древний трактат, описывающего умельца, создавшего излучатели, то действовал он в одиночку. Вот и ответ. Во-вторых, мы знаем имя излучателя — Шакал. Имя исключительно личное, намекающее на внешний облик. Значит, что-то мобильное в
— Получается слишком большой ареал, — вставил Бруцевский.
— Совершенно верно.
— Тогда как же ты выдвинулся на поиски?! Ведь искать неизвестно что, пусть даже с твоими допущениями, в таком огромном районе, это что искать иголку в стогу сена! — Весско заявил Микульский.
— Конечно, — согласился я. — Тут пришёл на помощь ещё один фактор, на который я ни как не мог расчитывать ранее. У меня появилось стойкое чувство, что надо двигаться именно туда.
— Ты продолжаешь морочить мне голову всеми своими секретами!
— Работа такая, — просто ответил я.
Я не мог открывать тайну трости и своё отношение к ней. Как говорил старина папаша Мюллер: "Что знают двое — знает свинья". Не смотря на то, что трость сейчас у нас, партия ещё не сыграна.
С точки зрения сохранности миров, большой роли место нахождения трости не играло. Если бы её не надо было перемещать обратно на Землю, где она и должна была быть, её лучше бы было вообще не трогать.
Теперь надо было закончить дело и отправить излучатель на Землю. Вопрос только: кому доверить?
— Странно только, что конкурирующие группы ринулись туда же, — задумчиво сказал я.
— Ничего странного, — отозвался Бруцевский. — Одна группа шла по вашему следу, а вторая, которая, собственно, и уничтожила деревню, о вас не знала, но шла на перехват соперников шедших за вами. Это был бельгийский отряд "коммандос" из Конго. Занесло их далековато — через всю Уганду, но тут уж ничего не поделаешь. У Бельгийцев была своя информация об активности в Найроби.
— А кто такой расторопный шёл за нами?
— Это была британская команда. Хорошо сработали. Они пасли немцев, а когда вы с ними поцапались, сели вам на хвост.
— Я не чувствовал наблюдения, странно . . .
— Не было наблюдения, — заверил меня Бруцевский. — Просто британцы вербанули одного из немецких коллег и знали всё, что знали они, а так же что поведал тевтонам наш друг. После удивительного исчезновения последнего с появлением горы трупов на одной из вилл в Найроби связали всё в месте и двинулись на север. На определённом этапе след прятать было уже невозможно — Шакал начал активно подавать сигналы почему-то.
Да, так и было — вспомнил я. Действительно пульсация была очень
— Откуда вы это всё знаете? — Поинтересовался я, зная ответ наперёд.
— Работа такая, — съязвил Бруцевский.
Мне нечего было ответить на это. Назвался груздем, полезай в кузов!
— Я боялся, что в нашего профессора вживили какой-нибудь жучок.
— Так и было, — вновь ответил Бруцевский. — Их было даже два. Один на левой голени в виде татуировки колибри, но её обнаружил и удалил Литмановский.
При этих словах Микульский поморщился и потёр ногу.
— Второй был внутри, рядом с лёгкими. С ним пришлось повозиться на нашей вилле в Тунисе. Но все маячки убрали, теперь чисто.
— Это хорошо, теперь надо бы закончить дело, — перешёл я к главному.
— Тут тебе решать, — заявил Микульский.
Я сидел и думал, взвешивая все за и против. Меня не торопили. Вопрос был серьёзным. От того кому я доверю излучатель, зависела судьба миров. Наконец я решился.
Едва я раскрыл рот, чтобы огласить своё решение, дверь в комнату раскрылась, и в проёме нарисовался месье Галицкий собственной персоной. Я громко захлопнул челюсть. Лязг моих зубов, казалось, мог разбудить мёртвого, если бы таковой имелся поблизости. Я собирался пригласить его на совещание, и вот он явился, не запылился без приглашения.
Галицкий прошёл через комнату и сел в кресло, поздаровавшись со всеми. Я посмотрел на профессора. Тот вертел в руках трость, разглядывая её то с одной, то с другой стороны.
— Скажи, Феликс, что случилось там в деревне, потом в самолёте? — Поинтересовался Микульский.
— Не знаю, устал, наверное. Не пришлось особенно спать последние несколько дней, да и я уже не тот, что был раньше. Наверное, возвраст даёт о себе знать.
Я врал самозабвенно, как Остап Бендер расказывал мадам Грицацуевой о его любви к ней. Не хотелось мне проливать свет на свою связь с излучателями. Для меня и самого это было сюрпризом. Ещё можно было понять связь с Драконом, но с Шакалом произошло то же самое.
— А как можно использовать излучатель в личных целях? — Спросил я, уводя разговор в сторону.
Микульский задумчиво посмотрел на меня.
— Я знаю очень немного. Я знаю, как проверить если это то, что я ищу, но больше ничего. Те, кто знает, как это использовать, несомненно, будут использовать, как только приберут излучатель к рукам. Другие излучатели — тоже не в безопасности. У нас занимаются поиском нашего, но пока я ничего определённого не слышал. Где-то здесь у вас, есть ещё один, — профессор взглянул на Бруцевского.
— Да, я что-то слышал, — пожал плечами тот, показывая всем видом, что ничего не знает об этом.
— Может тогда оставить его в покое? — Предложил я.
— Может быть, — задумчиво ответил Микульский.
Я не надеялся, что Пан Директор надолго забудет этот разговор. Пройдёт не так уж много времени, и он вернётся к нему, зайдя с другой стороны. Может быть, к тому времени я сам буду знать больше.
Я кратко изложил суть проблемы. Викторович молчал. Ни одной эмоции на его лице не проявлялось. Я достаточно хорошо его знал, чтобы догадываться какая работа сейчас идёт в его голове.