История, в части касающейся
Шрифт:
Тишина в комнате была почти идеальной. Спустя три минуты Галицкий прокашлялся, что означало, что он совсем не доволен раскладом.
— Вопрос очень сложный. Ни я, ни ты, ни кто-либо другой не может быть в безопастности с этим излучателем.
— Верно, — ответил я. — Переместить излучатель — означает перенести боевые действия на Землю, причём в самом ближайшем будующем.
— Какой же выход? — вступил в разговор Микульский.
Галицкий посмотрел на профессора и слегка прищурил левый глаз.
— Мы должны нанести упреждающий удар, — заключил Галицкий.
Пан Директор не сказал ни слова, только вопросительно поднял бровь.
— Таким образом мы перехватываем инициативу, — вступил в разговор я. — Нет нужды прятаться и ждать с моря погоды.
— Пожалуй, это наиболее подходящий вариант, — согласился Микульский и в задумчивости протянул трость Галицкому.
Викторович взял её, обыденно опёрся на неё, как будто это была его собственная, и он только что её здесь оставил.
В этот момент воздух в комнате всколыхнулся. У стены стояли четверо человек. Трое мужчин и одна женщина. Всех их я уже видел раньше, когда специалисты с Геры проводили нашу подготовку на базе в Кракове.
Профессор быстро повернулся к ним и побледнел.
— Что? — Только и спросил он.
— Они завладели Орлом, — сказал один из мужчин.
— . . . И принесли его сюда, — продолжила женщина.
Микульский рухнул в кресло и закрыл лицо руками. Один из вновь прибывших открыл было рот, но захлопнул его, побледнев. Научные коллеги нашего профессора бессильно опустились на пол, где стояли.
Я тоже сел в кресло. Внутри я ощущал пустоту. Новость, которую принесли посланники, была не просто плохой, она была концом всего. Сейчас не осталось более иных миров, только тот, в котором мы находились. Произошла гигантская зачистка. Все, кого я когда либо знал, более не существуют.
— .? — Тревожно молча спросил Галицкий.
— Да, — обратился к нему Микульский. — Мы опоздали. Наши миры, вообще все миры, кроме этого, где мы сейчас находимся, погибли.
В комнате повисла тяжёлая тишина.
— Как же вы сюда попали? — с надеждой спросил я.
Я думал о том, что если мир погиб, то как они тогда сюда попали?! Для перемещений нужна прочная связь на обоих концах.
— Перед тем, как они прыгнули, мы зацепились за Глеба, и он вытянул нас сюда.
Я посмотрел на профессора, тот кивнул.
В комнате снова повисла тишина. Я думал о том, что мне надо было самому в тот же момент, как я получил в руки эту трость, отправляться на Землю.
— Это ничего бы не дало, — внезапно прервав молчание,
отвечая мне, сказал Бруцевский. — В Пророчестве сказано, что Великих Три соеденятся, и мир очистится. К этому шло. Давно шло.
Оказалось,
Всего час назад наш самолёт приземлился в Константинополе. Всего час назад я чувствовал себя победителем. Теперь всё это казалось нереальным, как-будто, и не было ничего.
За окном время близилось к вечеру. Птицы ещё щебетали о своих делах и не знали, что они теперь — прародители всех остальных птиц в нашей вселенной. Может Адам тоже чувствовал такую же пустоту? Может и не было создания мира при нём, а произошла зачистка, перезагрузка? Кто теперь ответит?!
Все, кого я когда-либо знал, просто исчезли, испарились. Нет ни тёти Клавы, ни Марины, ни её мужа. Нет больше Цигуна и Цигунши, нет нашей базы и в нашей специальной лаборатории очаровательного оператора машин с необъятной грудью. Я не услышу больше цокота её каблучков. Нет Палыча с его смешной лысиной . . .
Я ещё мысленно пытался цепляться за мелькающие образы, но они уходили всё дальше и дальше, погружаясь в густую и вязкую массу небытия.
Уходящий день за окном своей последней вознёй, казалось, говорил о том, что всё это неправда, что так не бывает. Что не бывает бесполезных побед. "От ненужных побед остаётся усталость, если завтрашний день не сулит ничего . . ." Именно так я и чувствовал себя в тот момент.
Внутри у меня было пусто. Именно это ощущение пустоты подтверждало, что всё было реальным. Мозг отказывался воспринимать действительность.
А она была. Беспощадная и суровая. И слепая, как Фемида. Вот и ответ на вопрос, как исправить мир! Кто же тот шутник, кто так решает проблемы?! Есть только один ответ. Как ни верти, как не изголяйся с разными излучателями, а, если сказано, что будет зачистка, значит будет зачистка!
Может, "тот, кто указ и не больно-то помнит про нас" всё-таки вспомнил про нас? Наверное. От этого Спецназовца с большой буквы не укроешься!
На плечи навалился груз последних нескольких месяцев. Говорить ничего не хотелось, да и нечего было сказать . . .
Я повернулся и поглядел на присутствующих. Все молчали и тупо глядели в пространство. Бруцевский хранил деликатное молчание, понимая наши чувства. Галицкий поднял на меня взгляд. Бедолага, он потерял семью. А как я сообщу такую новость Виталию?!
В голове начали крутиться варианты банальных фраз, которыми обычно пользуются, когда хотят сообщить трагическую новость. Я глянул на Викторовича ещё раз. Лицо его было каменным, но не было в нём той безысходной отрешённости, которая характерна для тех, кто только что потерял всё.