История, в части касающейся
Шрифт:
— Вот и я о том же. Ну, женюсь, а дальше что?
— Станешь философом.
— А оно мне надо? Я и так уже в философии жизни по уши,— не унимался я.
— Что ты хочешь услышать?
Я посмотрел на него. Мой друг был совершенно серьёзен. У него и самого не всё было гладко в семейной жизни. Как он мог дать мне готовый ответ? Нет, здесь самому надо искать. Нет готовых ответов на все случаи жизни.
И угораздило же меня вляпаться в эту ситуацию! Ведь знал же, что развивая отношения с Мариной, рискую попасть от неё в эмоциональную зависимость.
Это суровая правда жизни. Мужчины, в большинстве
Я сосредоточился на дороге. Виталий покопался в бардачке, достал диск "Хиты 90-х" и вставил его в проигрыватель. Из динамиков послышалась песня "Ля Буж" "Ты не забудешь меня". Мы слушали песню. Потом Виталий нарушил молчание.
— Знаешь, учёные скрестили сторожевую немецкую овчарку с
кроликом. Теперь пограничная собака не только настигает нарушителя, но и наказывает его.
Я расхохотался, представив себе картину задержания нарушителя границы.
— А, вот ещё была история. Один мужик работает на крыше высотного здания. Подходит к нему Вовочка и спрашивает: "Дяденька, можно я с крыши прыгну?" Мужик отвечает: "Можно, но только один разок."
Виталий продолжал сыпать анекдотами. Я смеялся, даже если слышал некоторые из них раньше.
Через четверть часа после пересечения границы с Россией, я заехал в небольшую рощицу сменить номера у машины на московские. Так проще, меньше вопросов и меньше внимания. Автомобили с иностранными номерами всегда привлекают к себе внимание. В России ехать на машине с белорусскими номерами, означает держать большой транспарант с надписью: "Остановите меня! Братка из Беларуси очень хочет поделиться своими денежными средствами!"
Наша цель—всё шито-крыто. У нас при себе даже были дежурные удостоверения сотрудников московского угрозыска. Так, на всякий случай, а случаи, как всем известно, бывают разные. Такие удостоверения положительно влияют на переговоры с доблестными сотрудниками дорожной милиции. С другими представителями власти и альтернативных структур, удостоверения тоже помогали найти общий язык.
Документы были подлинными, так что, если что, прицепиться было бы не к чему. А почему работники Московского Уголовного Розыска оказались здесь, можно было и не объяснять—служебная тайна. Вблизи Москвы вопрос вообще не мог возникнуть.
База наша, куда мы и держали путь, была совсем уж недалеко от златоглавой.
Глава 2
Стемнело. Мы въехали в неприметные зелёные ворота, неожиданно появившиеся в высоком дерявянном заборе такого же экологически чистого цвета, гармонировавшего с окружающей природой, цвета несбывшейся надежды, как сказали когда-то классики Ильф и Петров.
Сразу за забором в большом тамбуре-шлюзе перед другими, на этот раз железными, воротами у нас проверили наши удостоверения и дали нам проехать. Миновав вторые ворота, машина тихо покатилась по аккуратной асфальтовой дороге, петляя между деревьями. Мы подъехали к центральному, с колоннами, входу в двухэтажное здание. Всё очень походило на какой-то дом отдыха. Может, таковым он когда-то и являлся. Я припарковал машину в стороне от входа. Окна здания оставались тёмными.
Мы
Мужчина молча кивнул нам, и мы вошли в коридор. После недолгого путешествия, мы остановились перед дверью под номером семнадцать, постучавшись и услышав разрешение, вошли.
За столом сидел полковник Александр Викторович Галицкий, он же Князь, наш непосредственный начальник. Мы доложились о прибытии. Виталий повернулся, получив разрешение, и, взяв у меня ключи от машины, вышел. Полковник кивнул и, не тратя времени на вступления, сразу перешёл к делу.
— Предстоит ответственная работа. Мы выходим на новый уровень—межпланетарный.
— Спасибо,—сухо поблагодарил я.—Всегда мечтал быть космонавтом, но выходить в открытый космос без скафандра не буду.
— До этого не дойдёт, я думаю, — хмыкнув, отозвался Викторович. — Тут светилы науки нашли способ скакать по мирам, не выходя в космос вообще. Опусти брови и слушай сюда. Твои старые знакомые с юга не просто исчезли тогда. Произошёл несчастный случай вследствие проведения одного научного эксперемента. В результате этого открылось окно, но не в Европу, а совсем в другое место, которое совсем не рифмуетя с Европой. Каким-то образом образовался проход в другой мир, параллельный, если хочешь, и по этому туннелю боевики быстренько нырнули туда. Окно захлопнулось. Сильный электро-магнитный импульс, сопровоздавший весь процесс, вывел из строя всю вашу аппаратуру. Всё, конец первой познавательной части марлезонского балета.
— Часть вторая, лирически-драматичная, — продолжал Галицкий. — Боевики на удивление быстро сориентировались в обстановке, захватили заложников и заставили на себя работать часть местного населения. Основной профиль этого хозяйства — производство героина. Часть третья, отвратительно-трагическая. Они нашли специалиста по открыванию окон и доставляют свой товар нам, тут же исчезая опять. Часть четвёртая, торжественная. Появляется главный герой, неотразимый красавец на белом верблюде, проникает в мир к злодеям, освобождает заложников, закрывает производство и побеждает вышеозначенных злодеев. Главный герой — это ты сотоварищи. Часть пятая заключительная. Все выходят на сцену, кланяются, летят цветы. Впрочем, пятую часть можно опустить.
— Тебе не руководителем полётов надо работать, а драматургом, — посоветовал я.
— Понимаю и принимаю долю здорового скептицизма. Поэтому завтра с утра первым делом побеседуешь со светочем от науки, потом займёшься подготовкой к большому прыжку.
— Наши светилы способны на такие рукотворные чудеса? — не поверил я.
— Наши — не могут, но у нас в гостях представитель того, другого мира именем Гера, он-то тебе всё и расскажет. Пока вот список твоей группы, коей ты командир и с коей ты пойдёшь на встречу славным свершениям, — с этими словами Галицкий встал со стула, открыл сейф, скрытый в стене, и, достав из него папку спокойного привычного серого цвета, протянул её мне.