История варварских государств
Шрифт:
Однако значительную часть своих доходов эти землевладельцы были вынуждены отдавать «дворцу», т. е. вандальскому государству.
Что касается низших слоев афро-римского населения, то они скоро убедились, что власть варваров ничуть не лучше господства римской знати и римского чиновничества. Правда, мелкие и, может быть, средние землевладельцы не много потеряли из своего имущества, поскольку вандалы не были заинтересованы в захвате их сравнительно небольших участков. В этом секторе социальной жизни полностью сохранилась римская система взаимоотношений. Вандалы не уничтожили и римскую систему управления, а подчинили ее себе. В городах сохранилась старая управленческая система с куриями и городскими магистратами. Соответственно сохранилась и прежняя муниципальная элита. Правда, большую роль, чем муниципальные институты, стали играть местные епископы, но это практически продолжало развитие, начавшееся еще задолго до вандальского завоевания. Как и в имперские времена, главной задачей городского самоуправления являлся сбор налогов. Положение городов в разных провинциях было, по-видимому, разное. На территории «вандальских уделов» города, лишенные Гейзерном своей верхушки, видимо, все же потеряли свое самоуправление [277] . На остальной территории старая городская система явно сохранилась. Правда, размеры городов стали сокращаться, и на месте некоторых кварталов начали появляться кладбища, как это было в Волюбилисе. В самом Карфагене вандальское завоевание привело к разрушению некоторых общественных зданий, как, например, одеона и театра, но нижний город, тяготеющий к гавани, продолжал жить своей прежней жизнью. В городах практически исчез такой важный элемент урбанизма и управления, как форум. Его место стали занимать церковные сооружения. Иногда в домах создаются мастерские для снабжения домочадцев необходимыми предметами и продуктами. Например, даже в одном из карфагенских домов обнаружена мельница, снабжавшая мукой жившую там семью. Некоторые города заключали соглашения
277
Правда, в таком случае не совсем понятна роль проконсула Карфагена.
278
В отдельную группу выделялись циркумцеллионы, но принцип их выделения неясен. Может быть, речь идет о донатистах, стоявших вне романо-католического населения.
Как бы короли и их окружение не относились к покоренному населению, без его культуры, без его управленческих навыков, без его знаний права, без его общего опыта жизни в Африке обойтись они не могли. Поэтому некоторые афро-римляне, поступив на королевскую службу, могли занять определенное место в государственном аппарате. По-прежнему афро-римские адвокаты работали в судах. Будучи в своем большинстве католиками, афро-римляне подвергались преследованиям со стороны ариан, которых активно поддерживала королевская власть. Но вандалы еще не выработали собственного языка администрации, суда, культуры. Для всего этого они, как уже говорилось, использовали латынь. И только в арианском богослужении звучала германская речь [279] . В момент вандальского завоевания Карфаген являлся одним из центров римской культуры. И как только репрессии арианских королей ослабли, в городе возобновилась деятельность местных школ. Вновь стали действовать учителя, риторы, поэты, некоторые из которых приобрели известность далеко за пределами Африки, как Драконций или Кресконций. Возможно, именно для школьных нужд была составлена так называемая «Латинская антология», включавшая избранные стихи различных поэтов. Поэт Флоренций называл Карфаген городом исследований и украшением учительства. При всем преувеличении эта оценка говорит о сохранении вандальской столицей своего культурного значения. Школы имелись, однако, не только в Карфагене, но и в других городах Африки. Эго позволило сохраниться в некоторой степени афро-римской интеллигенции. Такая ситуация создавала у местного населения иллюзию культурного превосходства. Возможно, что оно еще ощущало себя подданными скорее императора, чем варварского короля. Но если такие чувства и проявлялись, то короли это резко пресекали. Стоило Драконцию прославить императора Зенона, как по приказу короля Гунтамунда его вместе со всей семьей бросили в тюрьму, из которой он был освобожден только преемником Гунтамунда Тразамундом, стремившимся поддерживать более или менее хорошие отношения с Империей.
279
На соборе в 484 г. арианский патриарх Цирила даже заявил, что он не понимает латынь. Это, однако, явилось лишь уловкой, чтобы избежать обсуждения заявления католиков.
Третья группа населения — берберы. Современные (и немного более поздние) авторы, говоря о пиратских набегах вандалов, наряду с ними упоминают мавров или маврусиев, т. е. берберов. Они явно занимали более привилегированное место в структуре Вандальского королевства, чем афро-римляне. Во всяком случае, они участвовали в войнах, составляя в армии вандальского короля отдельные подразделения, по-видимому, возглавляемые собственными вождями. После крушения римской власти в Северной Африке в менее романизованных регионах возродились доримские порядки. На поверхность вновь выступили туземные племенные или раннегосударственные образования. Такие государства возникли, в честности, на периферии Вандальского королевства, как, например, государство Капсура (или Капсуса). Гейзерих заставил берберских царьков признать его верховную власть, и какова была степень автономии этих царьков, неизвестно. По-видимому, отношения между берберскими царьками и вандальским сувереном зависели от конкретной ситуации. После захвата вандалами Карфагена и в еще большей степени после вандальского разгрома Рима берберские вожди признали власть Гейзериха, восприняв его в качестве наследника римских императоров. Гейзерих. со своей стороны, стал присылать им знаки их власти, как это делали ранее римляне. После смерти наследника Гейзериха Хунериха в 484 г. положение изменилось, и берберы перешли в наступление. Часть берберов в это время была уже христанами-католиками, и преследование католиков, начатое Хунерихом в последний год его правления, могло стать толчком к выступлению берберов против вандальских королей. Другим толчком могла стать суровая засуха и последующий за ней голод этого же года, что заставило берберов искать новые и более богатые, с их точки зрения, районы для своего поселения. Очень важным фактором, толкавшим берберов на конфронтацию с вандалами, стал договор 474 г., следствием которого явилось прекращение войн с Империей и пиратских набегов, приносивших значительные богатства. В этих условиях вандальским королям уже не было нужды в берберских солдатах и моряках, так что берберы потеряли большую долю своих доходов. Эти потери они стремились возместить за счет африканского населения.
Века римского (а до того во многих местах карфагенского) владычества не прошли даром, и в берберском обществе произошли значительные изменения. Верхушка многих племен романизировалась. Но все же можно говорить о возрождении берберской цивилизации. Характерно, что в одном из таких государств выпускаемые там монеты давали имя правителя в нумидийской форме и нумидийскими буквами: MNASMA. Роль берберского элемента еще более увеличилась в связи с усиленным проникновением берберов извне. Южная граница Вандальского королевства никогда не была четко обозначена и всегда оставалась проницаемой. Отдельные небольшие гарнизоны не могли сдержать берберов, стремившихся, как и те же вандалы, занять более благодатные земли бывших римских провинций. Племена из пустыни или из гор занимали более плодородные территории. Местное население порой пыталось организовать сопротивление. Известно об одном епископе, который погиб в борьбе с маврами. Города, как упоминалось выше, окружали себя новыми стенами, не обращая внимания на королевский запрет. Но не получая действенной помощи от власти, сопротивляющиеся терпели поражения. Все больше территории, особенно в Мавретании, ускользало из-под реального контроля королевской власти. Там образовывались собственные государства. И это были не эфемерные племенные образования, а относительно обширные и хорошо организованные царства. Под власть местных царьков попадали и города. Точные пределы этих государств неизвестны, но ясно, что все большая часть сначала Мавретании, а затем Триполитании переходила под их власть. Берберские правители порой принимали пышные титулы царей. Так, Масуна именовал себя царем племен мавров и римлян (rex gentium Maurorum et Romanorum), а другой вождь — Мастиес — даже провозгласил себя императором, заявив, что он был вождем, а затем стал императором. Мастиес также объявлял себя правителем и мавров, и римлян. Полагают, что он осмелился принять титул императора после исчезновения императорской власти на Западе, предъявляя тем самым претензии на наследование римских императоров. Его «империя» возникла, вероятно, в результате восстания горцев в Нумидии и Мавретании. Тем не менее романское население и в этой «империи», и в государстве Масуны составляло значительную часть и было, по крайней мере, теоретически равноправным с берберами. В государстве Масуны сохранились старые римские порядки. Префекты управляли отдельными территориями и укреплениями (castra), хозяйственными вопросами занимались прокураторы. Мастиес подчеркивал, что он никогда не был клятвопреступником ни по отношению к маврам, ни по отношению к римлянам. Может быть, такое подчеркивание роли римлян в своих государствах было и для Масуны, и для Мастиеса вызовом по отношению к вандальским королям. Эти и подобные им государства. расположенные сравнительно далеко от основного ядра Вандальского королевства, явно были независимыми от вандальских королей и, скорее, предъявляли претензии на преемственность, идущую от римской власти. Они образовались относительно поздно, когда власть вандалов начала ослабевать, и поэтому сразу же вступили в конфронтацию с ними. Те же государства, которые находились ближе к этому ядру или возникли в период вандальского завоевания либо вскоре после него, признавали свою зависимость от королей, что не мешало в ряде случаев им использовать ситуацию для выступления против вандалов.
Фактическим создателем Вандальского государства и его могущества был Гейзерих. Сын короля Годигисела и рабыни, он стал королем еще в Испании после смерти своего сводного брата Гундериха в 428 г. Через год он возглавил переселение вандалов и аланов в Африку. Незадолго до своей смерти он заключил договор с Одоакром.
Гейзерих умер в 477 г. после почти пятидесяти лет правления [280] , оставив своему сыну Хунериху [281] одно из самых мощных государств тогдашнего Средиземноморья. Хунерих был старшим сыном Гейзериха и в соответствии с «Завещанием» возглавлял королевский род Асдингов [282] . Его первой женой была дочь вестготского короля Теодориха I. которая была обвинена в государственной измене и с позором отослана к отцу. Сам Хунерих в свое время жил заложником в Равенне, где и был помолвлен со старшей дочерью Валентиниана III Евдокией, которая стала его женой после захвата вандалами Рима в 455 г. От этого брака у Хунериха было два сына, старшим из которых являлся Хильдерих. Брак не был особенно счастлив, поскольку Евдокия замуж была выдана явно насильно; к тому же она была ревностной католичкой, а Хунерих — столь же ревностным арианином. В результате еще при жизни свекра Евдокия бежала из Карфагена на Восток и остаток своей жизни провела в Иерусалиме. Возможно, эти обстоятельства личной жизни наложили определенный отпечаток на его характер.
280
Год рождения Гейзериха точно неизвестен. Но считается, что он родился около 390 г. В таком случае он прожил много больше 80 лет. Такой возраст для того времени был очень значительным.
281
Его подлинное имя. засвидетельствованное в официальных документах, — Хунирикс.
282
Был ли он изначально старшим сыном, спорно. По некоторым сведениям, старше его был Гентон, но он умер еще до смерти отца. Дата смерти Гентона неизвестна, но ясно, что в 468 г. он был еще жив. Если Гентон был старшим сыном и, следовательно, наследником Гейзериха, то не совсем понятно, почему не он, а Хунерих был сделан сначала мужем вестготской принцессы, а потом женихом, а затем и мужем Евдокии. Такие брачные союзы особенно выгодны были, если в брак вступает наследник. Конечно, у Гейзериха могли быть самые разные основания выдвинуть именно Хунериха. Надо иметь в виду, что свой закон о наследовании Гейзерих издал незадолго до смерти, т. е. много лет спустя после обоих браков Хунериха. Поэтому не исключено, что он собирался и раньше сделать наследником именно Хунериха, а не Гентона. Ведь и сам Гейзерих пришел к власти, как кажется, в обход своего племянника, сына Гундериха, который явно был более законным наследником. Возможен вариант, что для укрепления положения Хунериха после смерти братаи при наличии его взрослых сыновей Гейзерих и издал свое «Завещание». Все это — более или менее правдоподобные гипотезы. Важен факт, что в 477 г. Хунерих являлся старшим сыном Гейзериха и законно занял трон своего отца.
Хунерих в целом продолжал политику отца. Поскольку по германскому обычаю прежние договоры переставали действовать после смерти одного из партнеров, он подтвердил договоры, заключенные Гейзерихом с Одоакром и Зеноном. Чтобы установить хорошие отношения с Империей, Хунерих в 480 или 481 г. разрешил католикам заполнить долгое время остававшуюся пустой кафедру в Карфагене [283] , а также вообще открыть все церкви и разрешить католикам совершенно свободно отправлять свой культ. Одновременно он потребовал от Зенона, чтобы тот также разрешил арианам свободно исповедовать свою веру в Константинополе и «в других провинциях Востока», т. е. во всей Восточной империи, угрожая в противном случае возобновить антикатолическую политику. Это был, конечно, демагогический жест, ибо едва ли он всерьез надеялся на такую уступку императора. Но этот жест позволял ему, с одной стороны, «сохранить лицо» перед своими арианскими подданными, а с другой, использовать несомненный отказ Зенона для начала преследований католиков в случае изменения ситуации, как это и случилось позже.
283
Карфагенским епископом стал Евгений. Поскольку это имя в Африке редкое, то предполагают, что он прибыл с Востока в свите императорского посла Александра.
В отношениях с Империей Хунерих все же занял более четкую независимую позицию, которой затем следовали и его преемники. Гейзерих, по крайней мере, до заключения «вечного мира» в 474 г. старался, по-видимому, не особенно акцентировать юридическое положение своего государства в тогдашней политической системе, удовлетворяясь фактической независимостью. Захват в Италии власти Одоакром и последующее урегулирование с ним отношений, добытое уступкой почти всей Сицилии, изменил ситуацию, тем более что император в Константинополе был занят другими делами. В этих условиях вандальский король и объявляет римское (и берберское) население королевства своими подданными, данными ему Богом. Источником власти над покоренным населением оказывается, таким образом, не император и договор с ним, а Божественная воля. Для всех своих подданных король является господином (dominus). И это — его официальное положение. Отныне для вандалов и их короля не может быть никакого даже чисто формального признания суверенитета императора над их королевством, какой бы точки зрения ни придерживалась Империя.
Как и отец, Хунерих стремился в первую очередь укрепить собственную власть. Он даже переименовал старинный, основанный еще финикийцами город Гадрумет в Хунерихополис. Давая городу грецизированное название со своим собственным именем, он мог подразумевать его противопоставление Константинополю — городу Константина. Это был красноречивый жест, но мало повлиявший на положение короля. Гораздо важнее было другое обстоятельство. «Завещание Гейзериха» создало неоднозначную ситуацию. Оно, несомненно, укрепило королевскую власть, сделав ее полностью независимой от знати и сосредоточив исключительно в королевской семье. Однако введение принципа сеньориата ослабляло позиции каждого конкретного короля. По этому закону наследником короля становился не его сын, а брат, а мог даже и племянник, если он был старше королевского сына. Эго делало почти неизбежным возникновение острых противоречий внутри рода Асдингов, которые могли выливаться не только в интриги, но и в кровавую борьбу. Кроме того, на трон, как правило, мог вступить человек уже в довольно продвинутом возрасте. Сам Хунерих стал королем далеко не юношей. Дата его рождения неизвестна, но если он в 442 г. был послан заложником в Равенну и вскоре помолвлен с Евдокией, а до этого уже был мужем вестготской принцессы, то ему в то время было не менее 20, а скорее, и больше лет. Так что королем он стал в возрасте не меньше 55 лет, но, видимо, еще и старше [284] . Конечно, это могло дать наследнику определенный опыт, но зато во всю предшествующую жизнь делало его и объектом, и субъектом самых разных интриг. К тому же пожилой король не мог лично возглавить армию, и это ослабляло его связи с войском и, следовательно, с вандальским обществом вообще и в случае возникновения непредвиденных обстоятельств делало заложником армии и генерала. «Завещание Гейзериха» делало почти неизбежным приход на трон после смерти Хунериха не его сына, а кого-либо из других родственников. И эта угроза постоянно висела над королем. Он же всеми силами стремился передать власть своему старшему сыну Хильдериху.
284
Предполагают, что Хунерих родился около 420 г.
Совершенно ясно проявляемое стремление Хунериха обойти «Завещание Гейзериха» вызвало недовольство и в самой королевской семье, и в довольно широких кругах знати. Выразителем недовольства стал старый соратник Гейзериха и бывший praepositus regni Хельдика. В ответ Хунерих приказал обезглавить Хельдику, а его жену публично сжечь живой. На вандальскую аристократию обрушился новый вал репрессий. Многие были казнены, другие изгнаны, третьи практически порабощены. На этот раз главными жертвами стала не старая родовая знать, а новая служилая, в основном бывшие приближенные Гейзериха. Репрессиям подверглись и те представители арианского духовенства, которые не соглашались с явными нарушениями королем решения его отца. Даже арианский патриарх Юкунд был изгнан, а потом и казнен. Ранее Юкунд был связан с братом Хунериха Теодорихом, который в соответствии с «Завещанием Гейзериха» должен был стать наследником Хунериха. В самой королевской семье возник фактически союз всех недовольных королем. Хунерих не колебался подвергнуть репрессиям и членов собственной семьи. Теодорих был изгнан, его жена и старший сын казнены. Кара обрушилась и на младшего сына Теодориха и его взрослую дочь. Были изгнаны старший сын Гентона Годагис вместе со своей женой. В изгнании они и умерли, и совсем не исключено, что в действительности они были убиты. Все это должно было расчистить путь к трону Хильдериху. Кроме того, как это обычно бывает в условиях деспотического правления, Хунерих избавлялся от соратников отца, на место которых он приводил своих людей, казавшихся ему более верными [285] . К 481 г. путь сыну казался Хунериху расчищенным, а своя власть укрепившейся.
285
Так Хельдика был заменен Обадом.