История варварских государств

Циркин Юлий Беркович

Тем не менее вестготы принимали участие, по крайней мере, в одном из военных предприятий Империи. В 446 г. в Испанию для борьбы со свевами был направлен Вит, сделанный по этому случают магистром обеих армий. К его армии присоединились и вестготы. Подчинились ли они приказу императора (а фактически, конечно, Аэция) или добровольно решили поддержать римскую армию, сказать трудно. Вероятнее все же вторая возможность. Во всяком случае, вестготы активно использовали этот повод для грабежа местного испанского населения и не очень горели желанием сражаться со свевами. Во время сражения они покинули поля боя. Армия Вита была разгромлена, а вестготы предпочли с добычей вернуться в Галлию. Этот эпизод довольно ясно показывает отношения между вестготами и Империей. Участие вестготов в войне, какую вела Империя, ограничивалось получением выгод от этой войны. Ни о каком подчинении вестготов военно-стратегическим целям Империи не было и речи.

Вероятно, именно с Теодорихом связано появление первых вестготских законов. Во всяком случае, его сын Эврих неоднократно ссылается на законы своего отца [302] . Еще 1 января 415 г. Атаульф жаловался на отсутствие у вестготов законов. Разумеется, вестготы, как и все другие народы, имели свои правовые нормы, регулировавшие их жизнь. Этими

нормами были какие-то белагины (belagines) [303] . Мы ничего не знаем об их содержании, кроме того, что ими были «обузданы варварские нравы» и они определяли жизнь готов «в соответствии с природой». Несомненно, это были нормы племенного права. Пока вестготы представляли собой «блуждающую армию», сопровождаемую остальным народом, этого было вполне достаточно. Поселение в галло-римской среде создало новую ситуацию, которую белагины урегулировать уже не могли. Различные споры между вестготами и галло-римлянами могли возникнуть уже вскоре (или даже сразу) после поселения готов. Одним из законов Теодориха определялось, что не возобновляются споры, если не урегулированы в течение 30 лет. Это дает дату появления закона 448 (если отсчет шел от времени поселения вестготов в Аквитании) или 449 г. (если считалось от прихода к власти самого Теодориха). По-видимому, стабилизация общей обстановки после заключения договора с Аэцием позволила вестготскому королю заняться проблемами законодательства.

302

Многие историки права полагают, что Эдикт Теодориха был издан вестготским королем, а не его остготским тезкой. Если это так, то автором этого закона или, точнее, сборника законов был Теодорих I.

303

Вопрос о белагинах очень спорный. Иордан даже сообщает, что они были записаны. Для того времени, когда они появились, а Иордан приписывает их появление I в., это было совершенно невероятно. Но текст Иордана можно понять и так, что записанными они были в его время (nunc), что совсем не означает существование их письменной формы в момент появления. Другой спорный вопрос: относятся ли эти белагины ко всем готам или только к остготам. Окончательно решить эти вопросы пока невозможно.

Положение резко обострилось в начале 50-х гг. в связи с вторжением Аттилы в Галлию. Хотя Аэций сумел собрать огромную армию, состоявшую из варваров, находившихся в различных юридических отношениях с Империй, в том числе федератов, как бургунды, этих сил могло быть недостаточно для отпора грозного и до сих пор непобедимого предводителя гуннов, под началом которого тоже действовал целый ряд подчиненных ему племен. Поэтому императорскому правительству пришлось обратиться к вестготам. Император Валентиниан III направил послов к Теодориху, убеждая его помочь римлянам. Хотя в этом письме и говорилось, что вестготы являются «членами государства», но связь их с этим государством определяется даже не как союз, а как сообщество (societas). Эго по существу явилось признанием фактического равноправия Вестготского королевства с Римской империей. Наряду с официальными послами императора Аэций, уже появившийся в Галлии, послал к Теодориху Авита, чтобы использовать и его дипломатические способности, и его давно установленные связи с вестготским двором. Может быть, тогда же был пущен слух, что Аттилу подговорили совершить этот поход вандалы и его действительной целью являются именно вестготы. Совершенно ясно, что никаких действенных средств, чтобы заставить вестготов в качестве федератов участвовать в войне против Аттилы, у императорского правительства не было. Дипломатические усилия римлян принесли свои плоды. Теодорих согласился принять участие в этой войне.

Решение об участии в войне с гуннами Теодорих явно принял после совета со своими приближенными (комитами), и это решение было одобрено народом. Оставив в Тулузе своих сыновей, кроме старшего Торисмунда, и часть вельмож. Теодорих с большим войском (и это не могла быть только его дружина) выступил в поддержку Аэция. В битве на Каталаунских полях в июне 451 г. армия Теодориха, как уже упоминалось, составляла совершенно отдельный корпус и действовала хотя и под общим командованием Аэция, но вполне самостоятельно [304] . В кровопролитном сражении гунны были разбиты и отступили. Аэций, боясь своих вестготских союзников не меньше, чем гуннов, предпочел не преследовать врагов.

304

Проспер Тирон в сообщении об этой битве выразительно различает «наших», т. е. собственно римскую армию Аэция, и готов. Такой же вывод ясно следует и из рассказа Иордана.

Во время этого сражения погиб сам Теодорих. После его похорон непосредственно на поле боя вестготы по старинному германскому обычаю, гремя оружием, передают королевское достоинство (regiam deferent maiestatem) его старшему сыну Торисмунду. В чрезвычайных обстоятельствах войны войсковое собрание снова выступает в качестве высшей инстанции, облекающей человека королевской властью. Едва ли кто из воинов сомневался, что старший сын убитого короля и должен стать его наследником, но официальное провозглашение совершалось все же на собрании воинов. Кроме того, в рассказе об этом событии недаром особо отмечается, что Торисмунд был fortissimus. Как бы ни переводить это слово (храбрейший, энергичнейший, мощнейший), ясно, что речь идет о воинских доблестях. По-видимому, не только само по себе происхождение, но и воинские качества играли (по крайней мере, официально и пропагандистски) важную роль. Важно еще одно соображение. Торисмунд не мог не учитывать наличие четырех братьев, оставшихся в Тулузе, и когда Аэций, стремясь добиться как можно скорейшего ухода вестготов, посоветовал ему вернуться в столицу, чтобы братья не успели овладеть королевскими сокровищами и с ними королевской властью, он воспринял этот совет со всей серьезностью. Было ясно, что никто, кроме сыновей погибшего Теодориха. не мог овладеть властью, которая теперь была фактически закреплена не только за всем родом Балтов, но и за конкретной семьей, однако в рамках этой семьи само по себе старшинство еще не определяло безальтернативно личность конкретного короля.

Поспешность, с какой Торисмунд последовал совету Аэция, дала нужный результат. Возращение Торисмунда в Тулузу прошло беспрепятственно, и он был там полностью признан. Провозглашенный королем на поле сражения и во многом благодаря своим воинским качествам. Торисмунд стремился продемонстрировать эти качества и в дальнейшей своей деятельности. Естественными объектами

его военной активности являлись римляне и их союзники в Галлии. Отсюда его резко выраженная антиримская политика. И римляне, в свою очередь, воспринимали его крайне негативно, называя его самым необузданным (или безумным) королем Готии. Эту необузданность очень скоро ощутили аланы, поселенные Аэцием в долине Лигера. Торисмунд разгромил их и подчинили себе ту часть аланов, которые обитали южнее этой реки. В результате этой войны владения вестготов на севере достигли Лигера. Выступил он и непосредственно против галло-римлян, продвигаясь вплоть до Родана и снова, как и его отец, пытаясь захватить Арелат. По-видимому, изменилась и его позиция по отношению к братьям. Если в начале своего правления он такую уверенность, что никаких попыток сопротивляться его власти никто (а речь явно может идти только о братьях) не делал, то затем он допустил какие-то «преступные распоряжения». В чем они заключались, неизвестно, но они дали братьям повод составить заговор, в результате которого Торисмунд был убит всего лишь через два года после его торжественного провозглашения на Каталаунских полях. Совсем не исключено, что какую-то роль в этом заговоре играло западноримское правительство. Во время войны между вестготами и римлянами на стороне римлян появился Витерих, активно воевавший против готов. Существует очень правдоподобное предположение, что это был сын Амала Беремуда. неудачного претендента на вестготский престол после смерти Валлии, и что его фигура была выдвинута Аэцием для ослабления позиции Теодориха. После заключения договора этот Витерих сходит со сцены за ненадобностью. Учитывая резкую антиримскую позицию Торисмунда, вполне возможно, что Аэций решил повторить прежний опыт, но уже в других условиях и с другими фигурантами. Надо иметь в виду, что Италия незадолго до этого пережила опустошительное вторжение гуннов, и у западного правительства не было реальных сил для активного противодействия наступлению Торисмунда. Дело защиты римских городов взял в свои руки префект претория для Галлии Тонанций Ферреол, и он сумел добиться отступления вестготов от Арелата. но лишь дипломатическими мерами, а по существу подкупом: он, пригласив короля в свой дом, подарил ему блюдо, украшенное драгоценными камнями, после чего тот и ушел назад. Но было ясно, что это — лишь временное решение. Более радикальным решением было устранение Торисмунда вовсе.

Преемником Торисмунда стал второй по старшинству брат Теодорих И. Приняли ли римляне участие в организации заговора или нет, но Теодорих II действительно изменил политику брата и пошел на сближение с западным правительством. В 454 г. он даже послал по римскому поручению армию в Испанию для борьбы с тамошними багаудами. Во главе этой армии встал брат Теодориха Фредерик. Это было неслучайно. После убийства Торисмунда и восхождения на трон Теодориха II Фредерик стал фактически вторым человеком в Вестготском королевстве. Некоторые ученые даже называют его вице-королем. Все, что известно о дальнейших событиях, показывает, что все важнейшие решения Теодорих принимал или совместно с Фредериком, или после совета с ним. Если по каким-либо причинам сам король предпочитал оставаться в Тулузе, то армию возглавлял Фредерик. Теперь именно он был направлен в Испанию для подавления восстания багаудов. Это восстание уже пытались подавить римские полководцы Астурий и Меробауд, но после их на первый взгляд совершенно удачных действий восстание принимало новый размах. Стало ясно, что ни центральное правительство в Равенне, ни местные магнаты справиться с ним не в состоянии. В этих условиях римляне и обратились к Теодориху, а тот двинул в Испанию армию во главе со своим братом. Его действия оказались гораздо более успешными, чем акции римских генералов. Восстание было окончательно подавлено.

Положение внезапно и радикально изменилось в второй половине 454 и первой половине 455 г. 21 или 22 сентября 454 г. Валентиниан собственноручно убил Аэция, а 16 марта следующего года сам был убит. Императором стал Петроний Максим. Теодорих II счел, что эти события аннулируют заключенный ранее договор. и возобновил наступление на римские владения в Южной Галлии. В это же время и другие варвары пришли в движение. С целью урегулирования ситуации в Галлии новый император назначил Авита магистром обеих армий. Авиту удалось быстро справиться с франками, саксами и аламанами. После этого Авит направил часть своего войска во главе с Мессианом, чтобы сдержать готов, а сам прибыл к тем же готам уже в качестве посла императора. В Тулузе Авит встретился с вестготским королем. Его переговоры с ним облегчались тем. что Теодорих был его бывшим учеником.

Во время переговоров в Тулузу пришло известие о взятии Рима вандалами и смерти Петрония Максима. Это сразу же изменило ход переговоров. Вестготы решили воспользоваться образовавшимся политическим вакуумом и наконец получить своего императора. Теодорих 11 предложил стать императором Авиту. При этом он заявил: «Я — друг Рима, когда ты — полководец, и воин, когда ты — государь». Это было недвусмысленным предложением военного союза. Острие этого союза, по крайней мере официально, было направлено против вандалов, которые издавна были врагами вестготов, а теперь стали и врагами римлян. Теодорих якобы заявил, что он искупит старое разрушение Рима готами местью за его нынешнее разрушение. Был заключен новый договор, конкретные условия которого неизвестны, но явно подразумевающий не только прекращение войны в Галлии, но и помощь вестготов в утверждении Авита в качестве императора. Создание этого союза на деле означало полное признание самостоятельности вестготов.

Вестготы в это время представляли значительную силу, и, пожалуй, ее было достаточно, чтобы в условиях сумятицы, наступившей после смерти Петрония Максима и вандальского разгрома Рима, утвердить Авита на троне Западной империи. Однако приход к власти исключительно с помощью варваров был бы совершенно неприемлем для римского общественного мнения как на Западе, так и на Востоке и мог бы даже привести к разрыву между двумя частями Империи. Важная была еще поддержка галло-римской знати. Местная знать собралась в Угерне, находившемся в девяти милях от Арелата, и это собрание поддержало кандидатуру Авита. Через два дня, 9 июля 455 г., уже в самом Арелате на собрании местных аристократов (proceres) и воинов (milites) Авит был официально провозглашен императором. Вероятнее всего, это было то собрание провинций, consilium provinciarum, которое давно уже существовало в Галлии, позже исчезло и, как это упоминалось, было восстановлено по инициативе Констанция в 418 г., хотя его состав мог быть и явно был более широким. Вероятнее всего, и готы, в том числе король и его братья, участвовали в этом собрании. Так, пожалуй, впервые был оформлен союз между Вестготским королевством и галло-римской знатью. Обе силы сгруппировались вокруг фигуры Авита. После этого Авит двинулся в Италию, и его сопровождали вестготы. Вестготы снова вошли в Рим, но уже не как завоеватели, а как союзники нового императора. Впервые варвары навязали свою креатуру Западной Римской империи, и эта креатура в этой части Империи была признана.