История Византийских императоров. От Льва III Исавра до Михаила III. Том III

Величко Алексей Михайлович

лицам. Едва ли этот рассказ являлся выдумкой, как иногда пола-

гают: святая Феодора была не той женщиной, чтобы сознательно

опуститься до клятвопреступления. То, что данная история ранее не

стала достоянием гласности, также не представляет собой чего-то

необычного: уход человека из жизни часто сопровождается многими

личными подробностями и тайнами, которые совершенно необяза-

тельно делать публично-доступными. И императрица оповестила

о раскаянии любимого

мужа только тогда, когда в этом возникла

острая необходимость.

После таких слов деваться было некуда. Св. Мефодий и клир

дали письменное удостоверение царице в том, что если ее рассказ —

правда, то Феофил обязательно будет прощен Богом. Целую первую

неделю Великого поста епископы и народ молились в церквях о

даровании императору Феофилу прощения его грехов. В ночь с

пятницы на субботу царица уснула, и ей привиделся сон. Будто

она стоит на форуме около колонны императора св. Константина

Великого, а какие-то люди с орудиями пыток тащат впереди себя

императора Феофила. Вот его привели к престолу, на котором сидел

некий великий Муж (Христос), а напротив располагалась громад-

ная икона Спасителя. Царица пала перед престолом на колени и

умоляла простить своего мужа, на что Человек сказал: «О, жен-

щина, велика твоя вера! Итак, знай, что ради твоих слез и твоей

веры, а также по просьбам и молениям архиереев, Я даю прощение

твоему мужу». Затем Он повелел стоящим возле Феофила слугам:

«Развяжите его и отдайте жене!».

372

А М М О Р И Й С К А Я Д И Н А С Т И Я

На следующий день, едва наступил рассвет, св. Феодора на-

правилась в храм Святой Софии, где публично рассказала свой сон.

После этого ни у кого не возникло сомнений в том, что Господь

даровал Феофилу полное прощение грехов. И эта уверенность

была подкреплена св. Мефодием. Он поклялся, что в свитке, куда

вписаны имена лиц, запрещенных к поминанию в диптихах, либо

анафематствуемых, имя императора Феофила чудесным образом

было ночью стерто1. И в Синодике, читаемом в Неделю Право-

славия, содержатся анафемы всему написанному или сказанному

против патриархов св. Тарасия (784—806), св. Никифора (806—815), св. Мефодия (843—847), всему нововведенному или содеянному или

имеющему быть содеянным против Церковного Предания и Учения

и наставлений Святых и славных Отцов.

Кроме этого, анафеме предаются все еретики, кто отрицает

иконы

и остается в иконоборческой ереси. Далее — патриархи—

иконоборцы: Анастасий (730—754), Константин II (754—766), Ни-

кита I (766—780), «предводители ереси при Исаврах, наставники

погибели»; Феодот Каситера (815—821), Антоний I (821—837), Ио-

анн VII Грамматик (837—841), «друг другу предавшие зло и сме-

нившие друг друга». Вслед за ними анафематствуются участники

иконоборческого Собора 754 г., сравниваемого с синедрионом,

«возмутившиеся против честных икон». А затем следует … славос-

ловие царям! Причем, оно обращено не в адрес императора Михаи-

ла III и св. Феодоры — их славословят дальше, а всем императорам

Византии без указания конкретных имен.

А в первое воскресенье Великого Поста, 11 марта 843 г., отцы

Собора вместе с императрицей совершили всенощное песнопение

в храме Святой Софии и торжественно объявили о восстановлении

иконопочитания2. Так был установлен праздник «Торжества Право-

славия», отмечаемый с тех пор Кафолической Церковью каждое

первое воскресенье Великого Поста. После этого состоялась ин-

тронизация св. Мефодия.

Однако до полного спокойствия было еще далеко. Начались

«чистки» столичного и восточного клира, и хотя точного числа

архиереев-иконоборцев, освобожденных от кафедр, не сохрани-

лось, можно легко догадаться, что они представляли значительное

1 Афиногенов Д.Е. «Повесть о прощении императора Феофила» и Торжество

Православия. С. 107, 109.

2 «Продолжатель Феофана. Жизнеописание византийских царей». Кни-

га IV, главы 5 и 6. С. 102, 103.

373

И С Т О Р И Я В И З А Н Т И Й С К И Х И М П Е Р А Т О Р О В

количество. Шли годы, а незримая граница в определении «своих»

и «чужих» продолжала сохраняться. В одном из писем патриарх

св. Мефодий горько сожалеет, что оставил многих иконоборцев, поскольку те при встрече с православными епископами пытаются

сделать горделивый вид и всегда бросают какую-нибудь укоризну.

Пришлось испытать на себе патриаршую немилость и монахам Сту-