История Византийских императоров. От Льва III Исавра до Михаила III. Том III

Величко Алексей Михайлович

разумие и рассудительность. Понимая, что одной св. Феодоре будет

едва ли по силам примирить все разногласия, таящиеся в византий-

ском обществе, и обеспечить стабильность царствования их сына, император в помощь царице назначил опекунов. Ими стали первый

министр двора евнух Феоктист, брат царицы патриций Варда и дядя

1 Гиббон Э. Закат и падение Римской империи. Т. 5. С. 352.

2 Афиногенов Д.Е. «Повесть о прощении императора Феофила»

и Торжество

Православия. С. 56.

3 «Продолжатель Феофана. Жизнеописание византийских царей». Кни-

га III, глава 5. С. 63.

366

А М М О Р И Й С К А Я Д И Н А С Т И Я

св. Феодоры магистр Мануил; как видим, двое из трех опекунов яв-

лялись этническими армянами и обеспечивали мощную поддержку

могущественной армянской партии1.

Поскольку положение дел в государстве заметно улучшилось, благодаря стараниям императора Феофила, на повестку дня встал

самый главный вопрос — об отношении к иконам. Византийское

общество уже настолько устало от церковного раскола, что дея-

тельность императрицы в этом направлении, что называется, была

обречена на успех. Тем не менее прошел почти год, пока ожидания

переросли в реальность — и как обычно, устранение разногласий

связали с чудесными событиями, должными придать примирению

наиболее красочную и мистическую форму. Как рассказывали, вне-

запно магистр Мануил тяжело заболел и уже не чаял остаться в

живых. К нему явились студийские монахи, с которыми Мануил

имел дружеские отношения, и пообещали, что его здоровье быстро

восстановится, как только он поклонится святым иконам и убедит

в том же правителей Римского государства.

Действительно, так и случилось. Тогда монахи вновь явились к

выздоровевшему Мануилу и настойчиво побуждали его сохранить

верность ранее данному слову. Но Мануила не нужно было уговари-

вать: он, давний почитатель икон, отправился к остальным опекунам

маленького царя Михаила III, и они все вместе решили обратиться с

соответствующей просьбой к св. Феодоре. Стоит ли говорить, что в

ее лице они нашли горячего сторонника Православия? Императри-

ца лишь отметила, что уже давно мечтает только об этом, но мно-

гие сановники и епископы (!) препятствуют ей. На это откровение

опекуны разом высказали мысль, что, как полноправная августа, она сама может принять решение: «Раз ты, госпожа, так похвально

рассуждаешь и мыслишь, что мешает тебе привести все в исполне-

ние и велеть совершить это всенародное торжество?».

Конечно, не

имея твердой уверенности, что данная инициатива будет повсеместно

поддержана, никто бы не решился восстанавливать иконопочита-

ние. И все же, без лукавства и преувеличения нужно сказать, что св.

Феодора совершила настоящий подвиг для Кафолической Церкви, взяв всю ответственность за грядущие события на себя. Никогда

влияние женщины-царицы не могло сравниться в сознании греков

с авторитетом императора-мужчины, и любая ошибка или просчет

с ее стороны могли стоить государыне очень дорого.

1«Продолжатель Феофана. Жизнеописание византийских царей». Кни-

га IV, глава 1. С. 100.

367

И С Т О Р И Я В И З А Н Т И Й С К И Х И М П Е Р А Т О Р О В

Сразу после этого св. Феодорой через друнгария виглы патрикия

Константина по прозвищу «Армянин» был направлен настоящий

ультиматум патриарху Иоанну Грамматику: «Все собравшиеся ото-

всюду благочестивые люди и монахи просят нашу царственность

распорядиться восстановить всесвятые иконы. Если ты с ними со-

гласен и заодно, да восстановит былую красоту Божья Церковь.

Если же пребываешь в сомнениях и не тверд мыслью, оставь трон

и город, удались в свое именьице, жди там Святых Отцов, что го-

товы и обсудить, и поспорить, и убедить тебя, если будешь дурно

говорить об иконах». Этот момент очень важен — не предложение

дебатировать о вере, а приказ принять веру, исповедуемую царицей, передала августа Константинопольскому архиерею. В противном

случае ему дано повеление оставить патриарший престол и удалиться

от дел. Ссылка на монахов, с которыми столичный архиерей мог бы

продолжить беседу, чтобы ему стали ясны его же заблуждения, каса-

лась, конечно, только личного спасения души самого Грамматика, но

не существа вопроса: принимать святые иконы или нет. Очевидно, ответ на этот вопрос был уже предрешен св. Феодорой.

Последующие события, произошедшие вокруг патриарха, не-

сколько туманны и в различных источниках излагаются по-разному.

По одной версии, Грамматик в это время находился в своих палатах

близ храма Святой Софии. Послание царицы глубоко поразило

его, и он решил провернуть хитрую комбинацию, чтобы выиграть

время. Отправив назад посланца августы, он умело нанес себе рану