История ворона
Шрифт:
Он наверняка заметит существо, вышедшее из моей комнаты.
Он увидит ее. Увидит мою демоническую музу! Боже правый!
Нервно оборачиваюсь и распахиваю занавески, надеясь успеть затащить таинственную девушку в дом, спрятать ее где-нибудь.
Но ее нигде не видно.
Глава 4
Линор
Ах… От вида моего имени, выведенного причудливым, петлистым почерком моего поэта, сердце в груди моего нового, такого непривычного тела начало колотиться сильнее. А когда я оказываюсь
– Покажи меня всему миру! – восклицаю я, с радостным вздохом приглаживая перья на платье.
Я ненароком забредаю в ту часть города, где ряды печных труб выпускают в свинцовое зимнее небо густые клубы дыма – туда, где мрачные кирпичные поместья и земельные владения богачей уступают место маленьким деревянным домикам, теснящимся на улочках, расходящихся от нарядного здания городского капитолия, построенного на холме и украшенного колоннами в неоклассическом стиле.
С востока и с севера раздается колокольный звон, но этот тревожный шум меня нисколько не трогает, ибо напоминает о разглагольствованиях седовласого епископа. От каждого звучного удара плечи у меня подрагивают.
Не. Слу. Шай. Те. Муз!
Не. Слу. Шай. Те. Муз!
Ко мне подъезжает повозка, запряженная одной-единственной лошадью. На месте кучера сидит старик с морщинистым, словно чернослив, лицом. Он испуганно подскакивает, заметив, что я иду навстречу.
– Приветствую! – кричу я и приподнимаю подол платья, чтобы удобнее было шагать по глубокому снегу. – Судя по вашему виду, сэр, вы вот-вот встретитесь с моей доброй знакомой, Смертью! Еще чуть-чуть – и ваше уставшее сердце остановится, и вы вперед ногами ускользнете в могилу!
Он удивленно округляет глаза, да так широко, что они, кажется, вот-вот выпрыгнут из орбит.
– Ч-ч-что?!
Его ужас трогает меня, и я улыбаюсь.
– А то, что еще немного – и Смерть выхватит вас из уютной постельки и отправит прямиком в холодную, красную, глинистую ричмондскую землю!
Старик резким движением стегает лошадь, та срывается с места, и повозка проносится мимо меня, да так быстро, что порыв ветра спутывает мне волосы.
Через кирпичную садовую ограду перепрыгивает черная кошка и заграждает мне путь. От взгляда ее пронзительных зеленых глаз, похожих на озера подземного царства Аида, совсем недавно обретенная кровь стынет в моих жилах.
– Это еще что такое?! – недовольно спрашивает женский голос со стороны дома, стоящего за оградой. Решаю, что незнакомка имеет в виду грязную кошку.
Таинственный зверь изгибает спину и шипит, обнажив острые, словно иглы, клыки. Эбонитовая кошачья шерсть встает дыбом.
Я тоже скалюсь и шиплю в ответ, с силой выдыхая. Кошка тут же отлетает в сторону с воплями испуганного котенка и черной молнией пересекает улицу. Наклоняюсь вперед и утробно кричу, чтобы эта мерзавка больше не смела попадаться мне на пути.
– Господи боже! Да что же это такое? – вновь вопрошает женщина. Оглядываюсь и вижу, что на ступеньки
Все смотрят на меня, открыв рты и сцепив руки, оценивают, гадают, кто я такая. Я вновь приподнимаю край платья, чтобы уберечь припорошенную золой ткань от снега, и поворачиваюсь так, чтобы всем было меня прекрасно видно, красуясь перьями, которые переливаются зеленовато-фиолетовым. Мои туфельки оставляют на девственно-белом снегу угольно-черные пятна, и это приводит меня в восторг.
Окинув взглядом собравшихся, я провозглашаю:
О, бойтесь девы в саже черной,Поэтом мрачным порожденной,Что не восторгов жаждет – страха!Гляди, народ, гляди и ахай,Как пишет в мира круговертиСтихи об ужасе и смерти!– Кто привел в наш город эту мерзкую девчонку? – кто-то кричит у меня за спиной, и я резко оборачиваюсь.
Его Преосвященство епископ Мур спешит ко мне по заснеженной земле. Тонкие пряди белоснежных волос подпрыгивают на плечах, на которые накинуто серое шерстяное пальто, а вокруг шеи обмотан шарф цвета ржавчины. Ветерок доносит до меня исходящий от епископа плесневелый запах его церкви.
Он сжимает ладони в перчатках в кулаки и решительно шагает ко мне, будто хочет ударом сбить меня с ног.
– Кто ее привел, а?!
– Домой! – восклицает мама на крыльце углового дома, затаскивая своих детей в дом. – Вы еще маленькие для этой возмутительной жути!
– Какая безвкусица! – замечает мужчина, высунувшийся в окно второго этажа дома по соседству. – Жители Ричмонда не потерпят такой дикости! Да еще в воскресенье! – Он захлопывает ставни с таким стуком, что я невольно морщусь.
– Принести мушкет? – уточняет женщина из ближайшего ко мне дома. Присмотревшись к ней, я замечаю весьма крепкого представителя рода человеческого – с широкими плечами, большими руками и зоркими, недобро глядящими глазами, которые наверняка превосходно умеют сосредотачиваться на движущейся цели.
– Кто же тебя наколдовал? – спрашивает епископ, подходя ближе. Его голос эхом отдается от стен соседних домов. – Неужто тебя подослал сам дьявол?
Слегка наклоняюсь вперед, всё так же приподнимая юбку, и отвечаю ему новым пронзительным воем, который пробудил бы и мертвецов. Ха! Надеюсь, он и впрямь их пробудит!
Неподалеку слышится громкий хлопок, и мимо меня, едва не задев правую руку, проносится что-то маленькое, подняв волну горячего воздуха. Отскакиваю, и на мгновение взор мне застилает слепящая вспышка, в ушах звенит, а во рту появляется металлический привкус. Когда я наконец прихожу в себя, мне удается рассмотреть моего обидчика – на противоположной стороне улицы стоит мужчина в серовато-коричневой шляпе, а в руке у него дымится револьвер.