История времен римских императоров от Августа до Константина. Том 2.
Шрифт:
Стремление к монументальности наблюдается также в надгробных памятниках и памятных местах. Наблюдаемое уже ранее стремление к монументализации надгробных памятников получило дальнейший импульс после сооружения мавзолея Августа. Причем именно в этом секторе преобладало разнообразие впечатляющих архитектонических форм. Они засвидетельствованы не только сооружениями вдоль Аппиевой дороги или в Помпеях, но и памятниками Сен-Реми-ан Прованс и Майнца.
Римское присутствие в провинциях еще сегодня подтверждается прежде всего в архитектуре, и не только в храмах, административных центрах, военных сооружениях, памятниках победы, триумфальных арках, кенотафах и других памятниках религиозного, политического и военного характера, но и в множестве бытовых построек всех видов, в гаванях и рынках, водопроводах и мостах,
Для того, кто хочет получить общее впечатление об архитектурном ансамбле римского города, лучшим объектом являются разрушенные в 79 г.н.э. города Везувия, которые сейчас большей частью откопаны. Когда Гете вместе с Тишбайном в 1787 г. посетил Помпеи, он сказал следующее: «Помпеи вызывают удивление из-за своей тесноты и малой величины. Узкие улицы, хотя прямые и снабженные по краям тротуарами, маленькие домики без окон, комнаты, освещаемые только через двери. Даже общественные здания, банк у ворот, храм, вилла неподалеку являются скорее моделью кукольного шкафа, чем зданиями. Эти комнаты, галереи и проходы весело разрисованы, поверхности стен однообразны, по краям легкие, со вкусом арабески, на которых изображены дети и нимфы, в другом месте — окруженные венками из цветов дикие и ручные животные. Теперешнее запущенное состояние города, покрытого когда-то дождем из камня и пепла и разграбленного гробокопателями, указывает на влечение к живописи и искусству целого народа» («Путешествие по Италии». Неаполь, 1787 ).
Со времени продвижения раскопок «запущенное состояние» было устранено, а «теснота и малая величина» стала относительной. Образованная в 80 г.н.э. колония Венеры Корнелии Помпейской была построена на тогда еще судоходной реке Сарно, до этого это место находилось под переменным греческим, оскским, этрусским и самнитским влиянием. У подножия Везувия город с одной стороны располагал плодородными землями, а с другой — благоприятной связью с Неапольским заливом, таким образом пересекались сельское хозяйство и морская торговля. Вино из окрестностей Помпей имело хороший сбыт; амфоры этого происхождения были найдены в Северной Италии и в Галлии. Из почти 20 000 жителей, которые жили ко времени гибели Помпей, лишь небольшая часть принадлежала к богатым семьям, городские виллы их свидетельствуют о необычайно высоком уровне жизни. Преобладающая часть населения принадлежала к средним и низшим слоям.
Город, занимающий около 66 га населенной площади и который может считаться репрезентативным для процветающего средней величины города, имел все архитектурные элементы. В нем был обычный форум на месте старой агоры. На северной стороне располагался Капитолий, на котором возвышался храм Юпитеру и Минерве, по другим сторонам были большие общественные здания, храм Аполлону, продовольственный рынок, залы для судебных заседаний, портик для торговли текстилем, служебные помещения, евмахия, лавки и термы. В Помпеях были также два театра, один амфитеатр, гладиаторские бараки с большой, окруженной колоннами площадью для упражнений.
В августовское время произошло характерное изменение в типах постройки: преобладали критерии надежности, которые выражались в глухих внешних стенах без окон и в крепких воротах. Тогда как большая часть населения Помпей проживала в тесных жилищах, которые произвели такое впечатление на Гете, богатые семьи владели городскими домами типа атрия. Для них характерны два основных элемента: во-первых, открытый сверху зал атрии, вокруг которого были сгруппированы различные помещения входных частей дома, и, во-вторых, перистильный ансамбль в задней части здания. Речь шла об окруженном колоннами саде, к которому примыкали столовая, кухня, спальни, иногда также маленькая ванна.
Дома этого
Герхард Роденвальдт считал искусство времени между Нероном и Траяном «классическим стилем» римского искусства. С этой точки зрения Колизей, арка Тита и Траяна из Беневента привели к апогею римскую идею строительства. При Адриане, даже в самом Риме, последовал синтез греческих и римских традиций, который воплотился в Пантеоне: «В круглом здании Пантеона Траян оставил после себя одно из величайших творений мировой архитектуры. Он представляет единение римской конструкции и греческой декорации. Система конструкции... состоит в том, что окруженный арками контрфорс купола поддерживается восемью огромными колоннами. Мы не чувствуем ничего от движения этой кирпичной конструкции, когда заходим во внутреннее помещение. Равномерной выпуклостью окружает нас пространство, целостность которого не нарушается нишами нижней части. Над ним возвышается, как будто сделанное из абстрактного материала, чудо единого купольного пространства, которое кассеты лишили всякой тяжести. Из центрального отверстия проникает свет, равномерно заполняющий пространство, и ни один луч не преломляется. Бродящего по помещению охватывает впечатление классического покоя и совершенства. Простота порождает большую монументальность, когда она соответствует абсолютным пропорциям» (Г.Роденвальдт «Искусство античности». Берлин, 1927).
Эпоха принципата тождественна, кроме того, расцвету скульптуры всех видов. Города империи, а не только сам Рим были украшены множеством статуй. Не прекращалась потребность в изображениях правителей и членов дома принцепса. Политико-исторические рельефы высочайшего качества были необходимы для римских триумфальных арок и монументов, тем более для длиною в сотни метров изображений на колоннах Траяна, Антонина и Марка и, хотя и в более скромных размерах, для репрезентативных зданий и памятников городов Италии и провинций.
Тысячи надгробных памятников и плит, которые скапливались на кладбищах каждого города империи, требовали, хотя и простого, типизированного скульптурного украшения. Местные традиции стиля, границы ремесленнических возможностей и образцы эллинско-римских мотивов определяли оформление рейнских надгробий, особенно широко распространенные, начиная с времени Флавиев, «рельефы трапезы мертвых». Гораздо более высокие запросы удовлетворяли рельефы саркофагов, которые с начала 2 в.н.э. изготовлялись для представителей римского правящего слоя. Тогда как у них преобладала классическая стилизация, со времени Антонинов обнаруживается влияние так называемого народного искусства. Долгое время обычной тематикой были сцены из греческой мифологии, например, Медея, Левкиппиды, Эндимион, которые должны были свидетельствовать о высоком образовании покойного или заказчика, а также о надежде на вечную жизнь. Однако наряду с этим с ранних пор появились саркофаги с изображением битв и экземпляры специальных тематических групп.
Смена соответствующих стилевых направлений, воздействие традиционных тенденций и форм в эпоху Юлиев — Клавдиев и Траяна, а также индивидуальных признаков при Нероне, Домициане и Адриане и, наконец, развитие новой техники при обработке волос и лица отражали не только изменения личных вкусов различных принцепсов, но и равным образом созданную ими стилизацию власти.
Для понимания римской скульптуры существенным является то, что ее нельзя соответствующим образом постичь изолированно и как бы автономно. Она предполагает, как правило, принятие во внимание соответствующих архитектонических рамок, и также функциональные связи и постановки цели.