Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Шрифт:

Целиком полк переправился 1 октября. Бойцы до рассвета спешили установить орудия и замаскировать их. Не прошло и полдня, как под огнем противника бойцам пятой батареи пришлось на себе везти пушки в укрытие, где стояли автомобили. Такой приказ был вызван тем, что вдоль берега Днепра — с севера на юг — фашисты бросили в атаку танки и пехоту.

Прицепив пушки к машинам, батарея направилась в заданный район. На пути показался небольшой хуторок. Оттуда послышался шум моторов. Остановились. Разведчики во главе с лейтенантом Хитровым, в их числе был и Н. Толокольников, вошли в хутор и увидели, как в него втягивается колонна немецких танков. Тут же созрело решение: отцепить одно орудие, чтобы создать у врагов замешательство. Так и сделали.

Не ожидавшие нападения немцы вдруг услышали орудийный выстрел и увидели, что один из их танков загорелся. Пока они приходили в себя, пятая батарея уехала к Днепру, где до самого вечера вместе с другими батареями обстреливала наступающую колонну немецких танков.

Фашисты не добились успеха. Они понесли большие потери, но и наши артиллеристы не досчитались многих. В числе раненых был командир батареи. Его место занял командир

взвода управления лейтенант А. И. Хитров.

В эту же ночь батарею направили в глубину плацдарма. Оборону заняли километрах в пяти-шести от берега. Одно орудие — первое — установили в лесополосе, остальные — в кукурузе, где стояли также пушки четвертой батареи.

«Впереди нашей огневой позиции находилось кукурузное поле — метров за триста, далее метров восемьсот — озимое поле, а за ним снова кукуруза — передний край противника, — вспоминает бывший разведчик Толокольников. — Оттуда всю ночь слышался шум танковых моторов. Каждую минуту мы ждали атаки, потому вели у орудий усиленное дежурство.

Ежедневно с наступлением утра появлялись вражеские самолеты и бомбили нашу позицию, переправу. «Хейнкели» налетали стаями — до семидесяти самолетов. Разбросают бомбы, а потом обстреливают из пулеметов. Эти налеты изрядно проредили нашу батарею.

Как-то проснулся я октябрьским утром: туман — словно молоко. Тишина. И вдруг — грохот артобстрела. Минут через пятнадцать — двадцать залпы прекратились, и сразу послышался шум моторов. Из рассеивающегося тумана на расстоянии менее полукилометра показались вражеские танки. Наша малочисленная пехота отступила в район расположения артиллерии.

Танки шли на батарею не спеша, уверенно, а под их прикрытием — солдаты. Наши орудия молчали. И только когда танки вышли на открытое поле, пушки начали бить прямой наводкой. Впереди идущие бронированные машины загорелись. Немцы замешкались, расстроили свои боевые порядки.

По всему фронту — до самого Днепра — била наша артиллерия. Вражеская пехота причинить нам большого вреда не смогла, но сильно пакостила немецкая авиация: бомбы и пули сыпались с самолетов непрерывно. Шум моторов, грохот орудий. Сильный, до удушья, запах гари.

Один из танков был расстрелян в упор — в ста метрах от орудия. Другой внезапно вынырнул перед самой батареей. Несколько снарядов, ударившись о его лобовую броню, отлетели рикошетом. Танк, стреляя, прошел через батарею в тыл. Там и остановили его гранатами».

Всего на поле боя остались семь фашистских танков, пять из них были подбиты из первого орудия, командовал которым старший сержант Н. В. Колесников.

Комсомольский билет

1846-й полк, как и 1848-й, переправлялся на западный берег через остров Глинск-Бородаевский. По песчаному острову машины не шли — буксовали. Саперы рубили деревья, сооружая настил. Василий Нежурин, получив задание наломать веток для маскировки машин, тоже лазил по кустам, деревьям.

С острова переправлялись на машинах вброд — через мелкий залив. Постепенно весь полк сконцентрировался у подножия прибрежных днепровских круч. Получив задания, командиры повели свои батареи на указанные рубежи.

Третья батарея поднялась наверх и оказалась в зеленой деревушке с названием Бородаевские хутора.

«Пока командир выбирал позиции, мы шутили, пели, как было всегда в часы отдыха, — вспоминает Нежурин. — Я зачем-то полез в карман, и сразу стало не до шуток: пропал бумажник, где хранились все мои документы. Расстроенный, доложил об этом командиру орудия и старшине. Они приказали мне найти документы, и я тут же отправился на поиски.

Пошел обратным путем — через пролив, по острову, вспоминая, где останавливались и сходили с машин. Дошел до переправы, над которой уже кружились вражеские самолеты, швыряя бомбы. Не думая об опасности, я рвался на левый берег, на оставленные огневые позиции, где, возможно, и даже наверное, лежит себе полеживает выроненный бумажник.

Мне казалось, что паром, на котором я плыл, двигался очень медленно. Едва он коснулся берега, я пулей вылетел на сушу и побежал.

Вот они — вчерашние окопы, огневая. Все обегал и даже кое-где порыл — напрасно.

Сгущался воздух. Вечерело. Пока я дошел до деревни — стемнело. Во дворе, где вчера стояла наша кухня, было много подвод и бойцов. Спрашивал о бумажнике у ребят, у хозяев, но все отрицательно качали головами. Убитый окончательно, я как-то внезапно почувствовал жуткую усталость и голод.

Перекусил стаканом молока и куском хлеба, что дала хозяйка, посмотрев на мое горестное запыленное лицо. Ночевал в копне сена, обняв автомат руками и ногами и обмотав его ремень вокруг руки.

Утром снова двинул к берегу. Вот переправа, но это другая. Пошел по берегу к тому месту, где переправлялся. Решил еще раз тщательно поискать на острове. Когда лазил на деревья, высоко поднимал ноги. Тогда и мог выпасть бумажник. Лежит сейчас где-нибудь присыпанный песочком, а я тут сбиваюсь с ног.

Шел по берегу, усеянному оглушенной взрывами рыбой. Она протухла и воняла неимоверно. Переступил кабель, уходящий под воду, а недалеко от берега увидел связистов в лодке. Значит, связь через Днепр проложена. Сейчас ее проверяют.

Долго рыскал я по острову, но снова безрезультатно. Медленно, с опущенной головой и невеселыми думами возвращался на свои позиции. Что теперь будет? Пропали красноармейская книжка и комсомольский билет… Комсорг батареи без комсомольского билета! Как пить дать, исключат из ВЛКСМ.

Подошел к тем хатам, откуда вчера ушел на поиски. В вишневом садочке нашел свою кухню. Там сидит Волков.

— Нежурин, — говорит, — где ты пропадал?

— Молчи. Будто не знаешь?! — отвечаю угрюмо.

— Ах, да! Я и забыл. Ну, что, не нашел? — и вдруг улыбнулся. — Ладно. Успокойся. Садись за стол. Ничего не ел, наверно, со вчерашнего дня?

Я сразу кинулся к нему:

— Где бумажник?

Он, смеясь, рассказал, что бумажник выпал у меня в машине, а Хорин решил пошутить:

поднял и припрятал.

— А когда ты убежал искать, он не видел.

— Да, как же, — с обидой крикнул я, — не знал он! Я же всех спрашивал.

Волков кивнул:

— Шутка вышла злой. Хорин — под арестом, а бумажник — у комбата.

Комбат, старший лейтенант Коноплев, отчитал меня за отлучку в напряженный момент:

— Немцы прут, а наводчик орудия где-то шляется! Марш на огневую! Виновных накажу после боя.

После этого случая мой комсомольский билет так «прирос» к груди, что до конца войны чуть не сопрел от пота».

На плацдарме

В тот день, когда Нежурин пришел на огневую после напрасных поисков бумажника, там было тихо. Командир орудия, правда, предупредил, что прошлой ночью по кукурузе подобрались немцы и швыряли гранаты, однако бойцы, успокоенные тишиной, не закопали, как обычно, боеприпасы в землю. Связист Капустин вообще вырыл себе окоп в два штыка лопаты глубиной и больше не стал копать:

— Не стреляют же! Что зря суетиться?

Но на второй день обрушились, изнуряя воем, мины. Они подорвали ящики со снарядами. Капустина присыпало землей. А на третий день ранило Москаленко, Власова и Яблочкина.

«Однажды остался я у орудия один, — вспоминает Нежурин. — Все вышли из строя, а командир ушел за обедом. И тут, как из-под земли, на расстоянии метров двухсот появились немцы. Наши пехотинцы — новобранцы из Полтавской области, еще одетые в штатское, — растерялись. Из погреба выскочил командир взвода. Кричит мне:

— Стреляй! Что ты ждешь?!

Не хотелось мне демаскировать орудие, да делать нечего. Выскочил из укрытия, раскидал ветки и — за снарядами. Бегу, хватаю, протираю, заряжаю, навожу и стреляю. И такая ярость накатила при виде фашистов, уходящих из-под носа, что не до вражеских снайперов, мин, снарядов. Только о своих снарядах и думаю. Выстрел. Недолет. Второй — левее цели. Наконец — цель! Палю еще и еще. Оставшиеся в живых фрицы ускользнули в кукурузу.

Подошел с обедом командир орудия сержант Бурдин. Полное ведро супа с мясом. А мне еда не лезет в рот. Вытираю пот со лба. Позвал пехотинцев. Подошли. Едят. У них аппетит не пропал».

Кварталы Бородаевских хуторов начинались от берега Днепра — садами, огородами, а заканчивались грунтовой дорогой, за которой местность поднималась вверх. Всего кварталов было семь. Последний отделялся от остальных глубоким и крутым оврагом. Через него переброшены три мостика.

Возвышенность, начинающаяся за хуторами, словно обнимает их, поворачивая к Днепру. Наверху — немцы, а позиции наших войск — внизу, в самих хуторах. Враг никак не ожидал, что форсирование реки начнется в этом месте. Оборона здесь у него была слабее. Потому и удалось загнать фашистов на высоты. Но придя в себя, они обрушили на крохотный плацдарм танки, самоходную артиллерию, авиацию, пехоту. Одна за другой шли бешеные атаки, попытки сбросить советских бойцов в Днепр. Вспоминая эти дни, Нежурин писал:

«В затишье между атаками на высотах появлялись по одному, по два «фердинанды», «тигры». Враг провоцировал нас на выстрелы, стремясь определить, где стоят наши пушки.

Однажды — мы были ошеломлены — враги пошли на нас с криками «Ура». Это пустили власовцев. Кричали громко, наступали нагло, но и убегали быстро, понимая, что в плен им попадать нельзя.

Каждый новый день держаться было все тяжелей. Расчеты и пехота заметно редели. Боеприпасы подвозить через Днепр было сложно, и их порой не хватало. А фашисты все усиливали натиск. Бомбы сыпались нескончаемо.

Начинался день, и вместе с ним начинался ад. В ушах стоял несмолкаемый вой мин, снарядов, грохот взрывов. Гарь мешалась с трупным смрадом. Стояла сильная жара, хотя и был конец сентября.

О день! Какой ты длинный и жуткий! Когда же придет ночь, чтоб можно было слегка отдохнуть.

О ночь! Как ты желанна! Твоя прохлада приносит силу и бодрость. Можно свободно пройтись по земле, где-нибудь на чердачке хаты найти табачку, полюбоваться лунной дорожкой на глади Днепра. Тихо. Только нерезкий, отдаленный шум переправы, не смолкающий ни на миг. И вдруг — пулеметная трескотня, огненные трассы над водой. Или — гул мотора ночного воздушного разведчика, его ракета, медленно сгорающая в воздухе.

Ночь — это жизнь, но она коротка. Не успеешь забыться сном — наступает день, несущий кому-то смерть. Только воздух начнет сереть — возникает, вначале редкая, минометная перестрелка. Потом обрушивается артобстрел. А там жди атаку.

Взойдет солнце, и возрождается шум моторов. Поднимаются наши воздушные патрули, летят звенья штурмовиков, прозванные немцами «черной смертью». Не задерживаются и звенья вражеских бомбардировщиков. Завидя цель, они перестраиваются в цепочку и входят в пике с выпущенными шасси, словно гигантские хищные птицы с растопыренными когтями. Отделяются от самолетов черные зерна и стремительно со свистом несутся к земле. Миг — и кругом черно. Дым, пожар, крики, стоны.

На протяжении всего дня смерть вершит свой посев. Нет ни одного квадратного метра, не усыпанного осколками. Вокруг огневой земля изрыта, издолбана, словно прошелся по ней гигантский пестик…»

1846-й полк

Вторая батарея 1846-го полка удерживала границу плацдарма в районе Домоткани. Об одном из боев вспоминает разведчик Виктор Стрельников:

«Сперва налетели «Юнкерсы-87». От их бомб сильно пострадали три расчета нашей батареи. Потом враги начали артобстрел. Он продолжался минут десять. Затем пошли на наши позиции танки, за которыми пряталась пехота. А у нас боеспособен всего один расчет, успевший подбить два танка. Прямое попадание вражеского снаряда заставило замолчать и это, последнее, орудие.

Наш взвод управления оказался отрезанным от Днепра немецкими танками, бронетранспортерами, самоходками. Я стрелял по пехоте из пулемета, автомата, а также из десятизарядной винтовки, которую всегда возил с собой. Только из нее достал семь фашистов.

Так же сражались и мои товарищи. Многие из них полегли в тот день. От батареи осталось в строю всего девять человек».

Поделиться:
Популярные книги

Картофельное счастье попаданки

Иконникова Ольга
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Картофельное счастье попаданки

Последняя Арена 2

Греков Сергей
2. Последняя Арена
Фантастика:
рпг
постапокалипсис
6.00
рейтинг книги
Последняя Арена 2

Все ведьмы – стервы, или Ректору больше (не) наливать

Цвик Катерина Александровна
1. Все ведьмы - стервы
Фантастика:
юмористическая фантастика
5.00
рейтинг книги
Все ведьмы – стервы, или Ректору больше (не) наливать

Подземелье по наследству. Том 2

Тесленок Кирилл Геннадьевич
2. Подземелье
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Подземелье по наследству. Том 2

Орден Багровой бури. Книга 1

Ермоленков Алексей
1. Орден Багровой бури
Фантастика:
попаданцы
аниме
фэнтези
фантастика: прочее
5.00
рейтинг книги
Орден Багровой бури. Книга 1

Вспоминай меня ночью

Рам Янка
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.60
рейтинг книги
Вспоминай меня ночью

Лэрн. На улицах

Кронос Александр
1. Лэрн
Фантастика:
фэнтези
5.40
рейтинг книги
Лэрн. На улицах

Студиозус

Шмаков Алексей Семенович
3. Светлая Тьма
Фантастика:
юмористическое фэнтези
городское фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Студиозус

Отмороженный 9.0

Гарцевич Евгений Александрович
9. Отмороженный
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Отмороженный 9.0

Лихие. Смотрящий

Вязовский Алексей
2. Бригадир
Фантастика:
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Лихие. Смотрящий

Имя нам Легион. Том 4

Дорничев Дмитрий
4. Меж двух миров
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
аниме
5.00
рейтинг книги
Имя нам Легион. Том 4

Контракт с подонком

Рам Янка
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Контракт с подонком

Солдат Империи

Земляной Андрей Борисович
1. Страж
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.67
рейтинг книги
Солдат Империи

Идеальный мир для Демонолога 6

Сапфир Олег
6. Демонолог
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Демонолога 6