Истребители. Трилогия
Шрифт:
– Пока инструктором в радиошколе, потом будут переводить в часть.
– В какую?
– Еще не знаю.
– Понятно. Вот, держите. Как просили. Знаете? Не будет ли наглостью с моей стороны попросить вас проводить меня до машины? Есть у меня пара вопросов.
– Хорошо, – кивнула она, после чего бросив быстрый взгляд на своих подруг, проверяя произведенное впечатление, гордо задрала подбородок и последовала за мной.
Пока парни укладывали мои вещи в кузов старого форда-пикапа, мы отошли несколько в сторону, и под взглядами ее подруг остановились под тенью гостиницы. Весна,
– Вы хотели о чем-то поговорить? – первой задала вопрос девушка, видя, что я стою в задумчивости.
– Что? Ах да. Тут скорее просьба, чем вопрос. Знаете, у меня есть друг, его зовут Алексеем. Он тоже летчик, сейчас в госпитале. Пару недель назад он в одном бою прикрывая «Илы» сбил два «мессера», и не дал им сорвать штурмовку. К сожалению, Алексей был ранен, и довольно серьезно, но организм молодой, выкарабкается. За этот бой его представили к правительственной награде. Вот я и хотел вас попросить навестить его несколько раз. Родных тут у него нет, а такая красивая девушка как вы, точно произведете нужное впечатление. Для выздоровления это – ой как полезно.
«Ранен он хоть и серьезно, но не настолько. Конечно, мир изменился, течение времени идет уже по-другому. Эффект бабочки во всей его красе, но то, что я в параллельном мире уже подтвержденный факт. Мелкие нестыковки в истории, да и я не пропал, а ведь по идее должен был. Бабка не попала в плен в Киевском котле, не было лагеря, офицерского борделя, побега, партизанского отряда, где она должна была встретится с прадедом Алексеем. Да и он тоже не попал на фронт в конце сорок второго, это произошло раньше. Он получил другую боевую подготовку, и как повернется их судьба, я не знаю. Война, там может случится всякое, могут встретиться, могут и пройти мимо друг друга. Так почему бы не подтолкнуть их?
Лично мне их судьба не безразлична. Родные люди все-таки, хоть и из параллельного мира».
– Он серьезно ранен? – вопрос был странен, я уже сказал об этом, но тут до меня дошло.
– Через месяц по словам врачей он вернется в часть и продолжит бить врагов. Он не инвалид.
Прабабка задумалась, я же не сводил с нее взгляда, старательно запоминая.
Последний раз бабку Степу я видел морщинистой старушкой, возрастом за девяносто лет, разница просто поражала. Однако даже в таком состоянии я ее узнал.
«Ага, столько раз альбомы с фотографиями листал сидя на ее коленях. Маленький был, а все помню».
Там была старая выцветшая фотография, где бабушка с дедушкой стояли на фоне высоких сосен в военной форме и строго без улыбки смотрели в объектив. Дед в форме летчика, в реглане с кобурой пистолета на боку, и немецким автоматом на груди. На обороте было: лето сорок четвертого, партизанский лагерь. Бабка тогда говорила, что его вынесли из землянки, где лежали раненые нарядили в форму и сфотографировали. На фото не было видно, что он стоял на одной ноге, слегка облокотившись о будущую жену, это бабушка потом рассказала правнуку, то есть мне.
– Хорошо. У меня есть выходные дни, навещу, – наконец определилась она.
– Спасибо. Я буду вам благодарен.
– Товарищ майор, пора, – негромко окликнул меня Степан.
Мельком
Но тут меня остановил вопрос:
– На кого я похожа?
Не оборачиваясь, ответил:
– На мою сестру.
Как только мы отъехали, неугомонный Микоян поинтересовался:
– Товарищ майор, вы ее знаете?
– Нет. Она напомнила одну мою хорошую знакомую. Обознался, бывает.
– А куда вы ее направили?
Я захохотал.
– К Лешке Суворову. Девка в меня явно влюбилась, пусть в двойника лучше влюбляется. Сама, она не в моем вкусе.
Парни засмеялись. Шутка им понравилась, и они начали строить предположения, какое лицо будет у девушки, когда увидит раненого к которому пришла.
На аэродром мы прибыли на час раньше, как и просили в штабе, поэтому разгрузившись и отпустив машину обратно в полк, сели на чемоданы в тени кривой березы, и стали с интересом осматриваться, разговаривая. Болтали естественно о небе, в частности моем бое с немцами и составляя схему боя. Один из летчиков, младший лейтенант Морозов, из эскадрильи Покрышкина, обломанной веточкой чертил рисунок, я изредка поправлял его, но в принципе парень рисовал верно. Он мысленно видел рисунок боя, поэтому особых ошибок не было.
– О, еще одна машина. Вроде наша… точно, наша полуторка, из хозчасти, – прищурившись, воскликнул второй летчик, старшина Хлебников.
– Забыли что-то? – удивился ведомый.
– Похоже, что нет, – хмыкнул я, разглядев в кузове покачивающиеся летные фуражки.
Кто бы там не сидел, он был одет в такую же парадку как и мы. В машине сидели еще два летчика из нашего полка, Седой выделил в инструкторы.
Оказалось наш полк отвели от линии фронта, ответ был прост, закончился моторесурс. Новые моторы должны прибыть только через неделю, вот двух свободных летчиков и отправили вслед за нами. И хотя полк отвели, восемь Лавочкиных продолжали охоту, их собрали по всем звеньям, это были те машины, что прибыли недавно, взамен сбитых.
– Почему отвели? Не может быть чтобы просто так? – подозрительно глянув на них, поинтересовался я.
Вздохнув, капитан Евстигнеев ответил:
– Быков разбился, на взлете заклинило мотор, рухнул на скалы. В госпиталь увезли в тяжелом состоянии. Комполка позвонил в штаб армии, и устроил им там бучу, говорят до самого командарма дошел. Вот нас и отвели. Там тоже не дураки, понимают чем это все может кончится.
– Я уже два дня твержу, что полк нужно отвести на пополнение и переформирование. Еще когда у тебя мотор заклинил в бою – это стало ясно.
– Теперь отвели.
– В разгар боев? Мы там нужны, а теперь сидим прикованные к земле.
– Ха, уже не нужны. Сломали мы хребет немецким асам, – засмеялся вдруг Евстигнеев.
– Не понял!
Остальные летчики подтянулись к нам, им тоже было интересно.
– Мы так и не дождались «звездного налета» и решили сами его устроить. В общем двести бомбардировщиков и штурмовиков разнесли оба аэродрома, где базировались основные силы фашисткой авиации.
– Круто! – покачал я головой в восхищении, потом задумался: – потери большие?