Итальянское каприччио, или Странности любви
Шрифт:
— «Ты взят был в битве при Каяле», — пропел Олег Иванович из «Князя Игоря».
— Совершенно верно, к сожалению, у многих представление о древнерусской истории ограничивается оперой «Князь Игорь» да еще «Русланом и Людмилой».
— Это плохо?
— Просто очень мало. В результате у нас сложилась устойчивая цепочка знаков. Скифы? — пожалуйста, «Да, скифы мы с раскосыми и жадными очами». Хазары? — пожалуйста, «Как ныне сбирается вещий Олег отмстить неразумным хазарам». Половцы? — сразу же вспоминаем половецкие пляски, русский сезон в Париже, Дягилева — ах, ах, мы уже слышали,
— Каюсь, не знал, — признался Олег Иванович, и Анино раздражение улеглось.
В столовую вошли начальник строительства и Андрей. Они подошли к Олегу Ивановичу, тут же подлетел завстоловой, к которому и обратился начальник с недоуменным вопросом:
— Что же ты сюда привел нашего гостя? Я же просил — вези прямо ко мне, у меня бы и позавтракали.
Начальник протянул руку, представился:
— Цигалев Вадим Николаевич.
— Олег Иванович. — Режиссер пожал протянутую руку. — Вы уж не ругайте его, я сам настоял — не люблю, знаете, доставлять беспокойство.
— Ну какое же это беспокойство? — картинно возмутился Цигалев.
Аня поежилась от очевидной фальши. Потом Цигалев представил режиссеру Андрея как передового бригадира и сказал, что тот покажет ему подробно стройку.
— Если не возражаете, я бы хотел попросить Аню сопровождать нас — она так интересно рассказывает об истории вашего края…
Цигалев с недоумением посмотрел на незнакомую девушку, но не стал особо демонстрировать свое неведение и с готовностью поддержал:
— Пожалуйста, пожалуйста, поступайте, как сочтете нужным. Главное — чтобы вам было удобно работать.
…Они долго ходили по стройке. Андрей давал квалифицированные пояснения, а Олег Иванович порой озадачивал совершенно неожиданными вопросами.
К полудню они осмотрели все, заглянули в вагончик Олега Ивановича, чтобы взять плавки и полотенце, и отправились на речку. Тут уже была обычная для перерыва веселая кутерьма, купание, прыжки с крутого берега. Их громко приветствовали.
Аня переоделась в купальник и принялась стирать джинсы.
Паша подошел, предложил свою помощь.
— Сейчас будет вам самая мужская работа, — заметила Аня и протянула мокрые джинсы. — Выкручивайте, только, чур, не порвите, мне еще носить их и носить.
Андрей и Паша сделали из выкручивания настоящий спектакль. Аня буквально вырвала у них джинсы и развесила на кустах.
Пока они возились с джинсами, Олег Иванович стоял в сторонке и разговаривал с Наткой. Аня мгновенно отметила, что отыскал и познакомился с ней режиссер сам, и теперь стоит, чуть подобрав живот, и на губах его играет та самая снисходительная улыбка, которая так возмутила ее в столовой. Он был ослепительно белотелым, но довольно мускулистым. В голосе опять звучали бархатные нотки. Натка деланно улыбалась, но глаза следили за тем, что происходит вокруг Андрея.
«Вот же „селадон“, — подумала Аня об Олеге Ивановиче без всякого раздражения.
— Ну что, теперь можем плыть? — спросил Паша.
— Плывем, — подхватил Андрей.
— А гость? —
— Гостя бросим на Натку, — захихикал Паша.
Аня протянула парням руки, и они втроем, разбежавшись, с громким криком прыгнули в воду с высокого берега.
Вынырнув, Аня увидела, как Натка бежит к воде и тоже прыгает. За ней — Олег Иванович. Прыжок у Натки не получился, она подняла фонтан брызг, а режиссер вошел в воду вполне грамотно. Она дождалась, когда обе головы — мужская и женская — появились над водой, крикнула: «Догоняйте!» и поплыла кролем. Все ринулись за ней. Режиссер почти не уступал Ане, а ребята и Натка остались позади. Аня сделала рывок, оторвалась от Олега Ивановича и, выскочив на противоположный берег, плюхнулась на прогретый песок. Через пару минут рядом с ней, тяжело дыша, опустился Олег Иванович.
— Благодать какая, — выдохнул он, подставляя лицо солнцу.
— Не боитесь сгореть?
— Нет, на речном пляже солнце совсем другое, не как на море. Я с детства люблю подмосковные речки, а здесь дно совершенно сказочное, песчаное. Расскажите, Анечка, еще что-нибудь об этих местах.
— Да я, пожалуй, все уже рассказала, — задумчиво произнесла Аня. — А вот, знаете, вы сказали — дно, и я вспомнила любопытную аналогию — не помню, где читала: корень «дн» очень древнего происхождения. Прислушайтесь: Дон, Донец, Днепр, Днестр, Дунай — целый букет рек с корнем «дн». Даже в Англии есть река Дон.
— С вами интересно.
Глядя, как выходит из воды Натка, Аня заметила:
— Считается, что она здесь самая красивая.
— Что самая, я бы не сказал, но на фоне стройки и голубого неба она будет смотреться. Завтра приедет моя съемочная группа, и займемся. — Он неохотно поднялся и обратился к Натке:
— Давайте-ка, милая девушка, побеседуем с вами, прежде чем начнутся съемки.
Натка оглянулась на Андрея и Пашу, которые вслед за ней вылезли на берег, и с готовностью пошла к режиссеру. Они отошли чуть-чуть в сторонку, а парни улеглись рядом с Аней.
Аня снова отметила, как игриво ведет себя Олег Иванович с Наткой, а та подхватила эту вечную игру мужчины и женщины, но не упускала из виду Андрея и Аню.
— Аня подобрала сухую травинку и украдкой тихонько провела по загорелому плечу Андрея. Он дернул плечом, словно конь, мышцы перекатились под кожей; Она стала щекотать его за ухом и перехватила злой взгляд Натки, которая теперь уже не слушала Олега Ивановича, а вся подобралась, словно сейчас прыгнет на них. Странное чувство раздражения возникло у Ани, она быстро вскочила на ноги и побежала к воде…
— Ты куда? — крикнул вслед Андрей.
— Поплыву — проведаю свои джинсы, а то как бы совсем без штанов не остаться.
Джинсы долго не сохли, поэтому в столовую на обед она пришла позже всех.
Цигалев, видимо, давно поджидал режиссера, чтобы увести к себе. Олег Иванович понял, что вторично отвергать гостеприимство неудобно, и перестал сопротивляться.
Аня почувствовала зверский голод, взяла две порции котлет и принялась с жадностью есть, кажется, долгое хождение по строительству и купание требовали немедленной компенсации затраченных сил.