Иван-Царевич и С.Волк

Багдерина Светлана Анатольевна

Но, конечно, впереди всех стояли Шарлемань и Валькирия с золотой клеткой, в которой надсаживала горло взволнованная жар-птица.

Серый тоже был весел и болтлив. Царевич же – тих и задумчив.

Ковер был развернут и бережно расстелен на мягкой траве. При дневном свете, конечно, вид у него был не такой солидный и таинственный, как в полумраке комнат, но на век Серого должно было хватить. Если при столь напряженном ритме жизни тот столько проживет.

Лукоморцы, в ...цатый раз обнявшись со всеми, кроме Гарри (по

причине недоступности), встали на ковер, потом подумали, и сели.

– Прощайте, друзья!

– Прощайте!

– Прилетайте еще!

– В любое время!

– Счастливого пути!!!

– Ну, попробуем, как это чудо летает, – проговорил Волк, потирая руки в предвкушении новых впечатлений. – Что надо говорить?

– Вверх-вниз? – предположила Валькирия.

– Так... вверх... или вниз?.. – прошуршал вдруг глухой шерстяной голос откуда-то снизу.

– Вверх, конечно! – воскликнул Серый.

– Под... каким... углом?..

– Да не под углом, а над деревьями! – нетерпеливо топнул ногой Волк.

– Ногами... в сапогах... попрошу... не топать... И вообще... обувь снимайте... Кто вас таких... только... воспитывал...

– Слушай, Гарри, тебе что – мое воспитание не нравится? – многозначительно прищурившись в сторону кактуса, поинтересовался князь.

– Я вообще молчу, – решил обидеться мини-сингер, чувствуя себя в безопасности.

– Это твои...

– Нет, Сергий, это не Гарри, – тихо проговорил царевич, и в изумлении уставился себе под ноги.

– А кто тогда?

– Ковер.

– Да ну тебя!..

– Сергий, это действительно говорил ковер – я тоже слышал! – поддержал Иванушку сеньор Гарджуло.

– И я!

– И я!

– И мы слышали!

– Он сказал, чтобы вы сняли обувь!

– Сам слышал...

– Не понимаю... что... тут... удивительного... – прошелестел тот же голос. – Никто... не удивляется... когда ковер... летает... но все... почему-то удивляются... когда он... говорит...

– Ковры должны летать, а не пререкаться, – проворчал Волк. – По крайней мере, мои.

– Это мы... обсудим... потом... когда взлетим... – не стал упорствовать ковер.

Нельзя сказать, чтобы эта мысль понравилась отроку Сергию.

– Снимай сапоги, – скомандовал он царевичу, и сам поспешил подать пример.

Публика осмотрительно от комментариев воздержалась.

– Ну что, пробуете? – предложил мастер Варас.

– Пробуем, – вызывающе вздернул подбородок князь.

– Поехали, – молвил традиционное напутствие воздушных пассажиров Иванущка.

– Ковер, вверх, – скомандовал Волк. – Медленно и осторожжж... – и земля медленно и осторожно ушла у них из-под ног.

– Вправо.

– Влево.

– Вниз.

– Хорошо, – со слишком явным облегчением выдохнул Волк, оказавшись снова на твердой поверхности.

– Орлы! – восхитился Ерминок.

Вондерландцы разразились

аплодисментами.

– Да ладно, чего там, – скромно потупил очи князь Ярославский. – Ерунда. Раз плюнуть. Загружайся, Иванушка.

Царевич принял на борт от Мура корзины со снедью, плащи и походный котелок, в последний раз пожав сильную руку бывшего стражника.

– Держи, Иван, – выступил вперед Шарлемань с тяжелой клеткой. – Вспоминай нас иногда.

Валькирия растрогано смахнула слезу.

– Ковер, вверх! – внезапно выкрикнул Иванушка. – До свиданья, Шарль! До свиданья, друзья!!! Мы вернемся со злотогривым конем, и тогда заберем нашу птицу!!! Берегите ее!!! Ждите нас!!!.. Мы обязательно вернемся!.. Счастли...

Маленькая темная точка быстро исчезла в белых облаках. Немногим дольше доносился до мюхенвальдцев голос царевича, но и тот скоро затих.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Скоро только сказка сказывается

– ...Иван, ты дурак! – в который раз за долгий жаркий июньский день разнеслось по ясному небу.

В ответ раздавалось обиженное молчание.

– Она же была у тебя в руках! Ну какое тебе дело, кто что когда у них там отвоевал, украл, обменял и так далее! Тебе-то ее абсолютно добровольно давали! Как ты и хотел! А сейчас вместо того, чтобы с чувством глубокого удовлетворения лететь домой, тебя несет в какие-то Дарессалями!

– Шатт-Аль-Шейхи.

– Какая разница!..

– Дарессалями находится на семьсот километров южнее, и климат там...

– Чево?

– Климат. Комбинация...

– Какая комбинация! Ты чего, перегрелся?

– Но ты же сам спросил, какая разница между Дарессалями и Шатт-Аль-Шейхом, – мстительно заметил царевич.

Серый отреагировал немедленно:

– Сам дурак.

Царевич привычно воздел очи к небу, простонал что-то нечленораздельное, но нашел в себе силы дискуссию продолжить.

– Сергий! Ну ведь он – мой друг!!! И пусть даже он сам отдавал мне ее, я не мог ее принять, не мог, ну как ты не поймешь!!! Это было бы... Неправильно. Нечестно по отношению к нему. Я ни за что получал все, а он оставался без птицы, без коня и в осажденном городе без надежды прогнать шантоньцев! Это...

– Это – здравый смысл.

Иван вздохнул.

– Ну, хорошо. Попробуем с другой стороны. Послушай, Сергий, я не понимаю, почему ты – бродяга, авантюрист и бретер...

– Сам такой, – на всякий случай осторожно отозвался Волк.

– ...почему ТЫ жалуешься, что мы летим не домой, а вперед, навстречу новым приключениям, друзьям, славе, жизни, полной восторга и неизвестности! Отчего ты не хочешь вдохнуть полной грудью хмельной воздух свободы и счастья* Я не знаю, как ты, сорви-голова и рубаха-парень, можешь...