Иван Грозный

Духопельников В. М.

Социальный смысл реформы виден уже в том, что в самом тяжелом положении оказывались черносошные крестьяне. Наиболее благоприятной она была для светских феодалов, что соответствовало общей линии реформ начала 50-х годов. Писцы при организации переписи руководствовались специальной «Книгой сошному письму», своего рода справочным пособием, в котором указывалось, какие земли и как следует класть в соху, приемы вычисления размеров налогов как с целой «сохи», так и с ее частей. В городах в «соху» включались дворы. Одновременно вводились и дополнительные налоги: на содержание стрельцов – «пищальные деньги»; на выкуп пленных из неволи – «полоняничьи».

Преобразования начала 50-х годов коснулись и церкви. 23 февраля 1551 г. в царских палатах в торжественной обстановке открылся церковный собор. На нем присутствовали иерархи Русской православной церкви во главе с митрополитом, царь, князья, бояре и думные

дьяки. Иван IV подверг резкой критике внутрицерковные порядки и моральное состояние служителей церкви. Он указывал, что «попы и церковные причетники в церкви всегда пьяны и без страха стоят и бранятся, и всякие речи неподобные всегда исходят из уст их, и миряне, зря на их бесчиние, гибнут, тако же творят». Иван указывал, что пороки духовенства, небрежное выполнение церковных обрядов вызывают в народе отрицательное отношение к церкви и, соответственно, к царской власти. Государь предложил собору обсудить меры для искоренения непорядков в церковных и мирских делах, обсудить и утвердить Судебник. И действительно, все стороны жизни Русской православной церкви были поставлены на рассмотрение собора: церковное богослужение, епархиальное архиерейское управление и суд, быт духовенства белого, жизнь монастырей и монашества, христианская жизнь мирян, внешнее благочиние – все вошло в круг обсуждения собора. Результатом рассмотрения поставленных царем вопросов стала целая книга «Стоглав» – по определению историка церкви E. Е. Голубинского, «соборное уложение, по которому имели на будущее время производиться церковное управление и совершаться церковный суд».

Прежде всего, речь шла о церковном богослужении и распорядках церковной жизни. Иван IV отмечал большие поборы, взыскивавшиеся при совершении бракосочетания, критиковал судопроизводство в церковном суде (взятки, волокита). Резкой критике подвергался весь строй монашеской жизни. В осторожной форме предлагалось ликвидировать неподсудность монахов и духовенства царскому суду. Но особенно важное значение, имел вопрос о судьбах монастырского землевладения. Иван IV спрашивал: «Достойно ли монастырям…» приобретать земли, получать различные льготные грамоты, когда все это не сказывается благоприятно на положении монахов, ибо «…устроения в монастырях некоторого не прибыло, но даже и старое опустело». Ставился вопрос о лишении денежного воспомоществования тех монастырей и церквей, которые имеют села и доходы по разным статьям.

Следующая группа вопросов посвящалась сюжетам, связанным с церковной практикой XVI ст. Некоторое внимание было уделено борьбе против «скоморохов» и «гусельников», которые часто ходят «ватагами многими, а по дорогам людей разбивают». Выступление Ивана IV против скоморохов как носителей народной культуры, против народных обычаев, шедших в разрез с официальной церковностью, против «ересей» было поддержано высшими церковными иерархами, ответы которых полностью соответствовали основному устремлению царских вопросов.

Собор пошел на некоторые уступки царю: запретил монахам пить водку, а разрешил лишь виноградное вино, пиво и мед. Установил строгий контроль протопопов за священниками, чтобы они «не билися и не лаялися, и не сквернословили, и пьяни бы в церковь и во святый алтарь не входили, и до кровопролития не билися». Собором унифицированы церковные обряды, официально узаконено «двуперстное сложение» при совершении крестного знамения. Церковь получала право контроля за летописанием и иконописанием. Образцом иконописания определялись иконы Андрея Рублева. Церковным иерархам рекомендовалось: «В царствующем граде Москве и по всем градам… избрать добрых духовных священников и дьяконов, и дьяков женатых и благочестивых… и грамоте бы и читать и петь и писать горазды. И у тех священников и у дьяконов и у дьяков устроить в домах училища, чтобы священники и дьяконы и все православные христиане в каждом городе отдавали своих детей на учение грамоте книжного письма и церковного пения… И те бы священники и дьяконы и дьяки избранные учили своих учеников страху Божьему и грамоте и писать и петь и читать со всяким духовным наказанием». Собор запретил русским людям общение с иностранцами, которые все чаще стали приезжать в Россию. Это мотивировалось тем, что русские люди плохие обычаи от них перенимают и «Бог казнит их за таковые преступления».

Такие уступки, однако, не означали того, что руководство церкви полностью поддержало правительственную программу реформы. Из десяти представителей церкви – участников Стоглавого собора – девять принадлежали к иосифлянам или были их сторонниками. Поэтому понятно, что земельная программа Ивана IV и его правительства встретила ожесточенное сопротивление. Иосифлянское большинство собора безоговорочно пошло на строгую регламентацию церковных служб и других сторон церковно-монастырского

быта, ибо отсутствие единообразия в этих вопросах способствовало еретическому вольнодумству и грозило отходом от официальной церкви той или иной части верующего населения. В то же время на соборе была еще раз подтверждена незыблемость церковно-монастырского землевладения, а те, кто покушается на богатства церкви, объявлялись «хищниками» и «разбойниками». Церковь категорически выступила против подсудности священнослужителей светской власти, утверждая, что церковные законы этого «не повелевают». Царским судьям передавались только дела о душегубстве и разбое.

Таким образом, решения Стоглавого собора явились своеобразным компромиссом между правительственной программой нестяжательского толка и иосифлянским большинством собора, который в разных сторонах реформы проявился по-разному. Царская программа секуляризации церковных земель в основном оказалась проваленной, что вызвало открытое недовольство Ивана IV. Сразу после собора царь издал ряд указов, которыми ограничил рост монастырского землевладения. Так, приговором от 11 мая 1551 г. покупка духовными землевладельцами вотчинных земель без «доклада» царю запрещалась под угрозой ее конфискации. Родственникам возвращались все земли, переданные в монастыри в детские годы Ивана. О действенности приговора 1551 г. говорит тот факт, что в 50-х годах не покупали земли ни Волоколамский, ни Спасо-Ефимьев, ни Троице-Сергиев, ни многие другие монастыри.

В итоге, в результате реформ в России сложилась целостная система государственных учреждений как в центре (приказы), так и на местах (губные и земские органы). Они выполняли такие основные функции государства: административные, военные, судебные, финансовые. Процесс формирования этой системы государственных учреждений шел параллельно с усилением власти великого князя Московского и государя всея Руси, с установлением самодержавия в России. В государственном аппарате России появляются черты бюрократизации, заключавшиеся в появлении цепи подчиненных друг другу учреждений и органов: Боярская дума – приказ – наместник – губной – земский староста; в создании иерархической лестницы чиновников: судья приказа – дьяк – подьячие; в появлении элементов бюрократического централизма; в сосредоточении многих распорядительных и исполнительных функций в приказах, бумажного делопроизводства, безнадзорных действий чиновников.

Государственный аппарат, созданный в период образования централизованного государства и реформированный в период установления самодержавия, являлся машиной, позволявшей господствующему сословию осуществлять власть над зависимыми сословиями, проводить активные внешнеполитические мероприятия в своих интересах.

Наводился определенный порядок в жизни церкви и церковной практике. Однако главный вопрос – о ликвидации монастырского землевладения – оставался нерешенным.

Несмотря на все преобразования, добиться эффективного управления демократическими мерами Иван IV не смог. В отличие от западноевропейского общества, в котором феодалы, духовенство и города противостояли друг другу как самостоятельные политические силы и которые были заинтересованы в монархе как посреднике для устранения конфликтов, как гаранте национального единства, в России не было отдельных самостоятельных центров власти, кроме царя и высшего боярства. Царю повиновались как охранителю православной веры, представителю Бога на земле. Но не менее сильными стали местные, родовые, коллективистские ценности, унаследованные от предшествующей эпохи. Поэтому ослабление государственной власти в результате отмены кормлений было воспринято как сигнал к неповиновению. Налоги стали платить нерегулярно, увеличилось количество преступлений. Ответом на это станет попытка царя укрепить свою власть при помощи силы. Но это произойдет позже. Сейчас же предстояло решать внешнеполитические задачи.

Завоевание Казани, присоединение Астрахани, начало колонизации Сибири

Иван IV, занимаясь преобразованиями внутри страны, не забывал и о Казани. После последнего похода государя на Казань шли постоянные переговоры правительства с казанцами. Но они не давали желаемых для России результатов. В конце концов, в апреле 1551 г. царь, с благословения митрополита, отправляет на выбранное им в 30 км на запад от Казани место в устье Свияги большое войско во главе со служилым татарским царем Шаг-Алеем. В войске находилось значительное количество русских воевод, а также талантливый фортификатор, дьяк Иван Григорьевич Выродков, которому царь и поручил строительство нового города. Туда же из районов Углича сплавлялись изготовленные стены домов и церквей. 24 мая 1551 года основное войско прибыло на место. Густой лес осенял гору: воины оставили мечи и взяли секиры. Через несколько часов вершина горы была свободна от леса.