Иван Петрович Павлов (1849 —1936 гг.)
Шрифт:
Нам кажется, что к естественнонаучной основе марксистско-ленинского положения о практике как критерии истины, как критерии верности отражения действительности относится в первую очередь твердо установленный в лабораториях Павлова факт утраты сигнального значения раздражителем, который не подкрепляется сигнализируемым им воздействием на организм. В сфере первой сигнальной системы действительности условные раздражители перестают вызывать первичные рефлексы при систематическом неподкреплении их соответствующим безусловным раздражителем; в сфере второй сигнальной системы действительности условный раздражитель также теряет свое сигнальное значение при систематическом «неподкреплении» его раздражителями первой сигнальной системы, при отрыве одного от другого, т. е. при нарушении их естественной взаимосвязи и взаимодействия.
Постоянно отмечая более высокий ранг и преимущества второй сигнальной системы перед первой, придерживаясь точки зрения, что у нормального взрослого человека «вторая сигнальная система постоянно держит под сурдинкой первую сигнальную
Ярким выражением взглядов Павлова на роль практики в сложном познавательном процессе является также его преклонение перед точным и достоверным научным фактом, перед могучим «господином фактом», играющим решающую роль в научном исследовании, в познании тайн природы. Он считал, что в науке только точному и проверенному факту принадлежит право верховного судьи вынести окончательное заключение о судьбе тех или иных теоретических положений, определить истинную их ценность, подтвердить или отклонить их. Именно в этом смысле и следует понимать изречение безликого теоретика естествознания: «Факты — это воздух ученого. Без них вы никогда не сможете взлететь. Без них ваши «теории» — пустые потуги» [87 И. П. Павлов. Полн. собр. трудов, т. I, стр. 27.]. В этом отношении весьма характерны также следующие его замечательные слова: «Только тот может сказать; что он изучил жизнь, Кто сумеет вернуть нарушенный ход ее к норме» [88 Там же, т. II, стр. 354.].
Тесное отношение к обсуждаемому здесь вопросу имеют также некоторые высказывания Павлова более общего Характера. В своей великолепной научно-полемической статье «Ответ физиолога психологам», направленной против некоторых американских идеалистически мыслящих психологов, Павлов, сурово и беспощадно критикуя принципы и приемы их работы, отметил и то обстоятельство, что психолог такого направления «... еще не совсем отрешился от пристрастия к философскому приему дедукции, от чисто логической работы, не проверяющей каждый шаг мысли согласием с действительностью. Физиолог; действует совершенно обратно» [89 И. П. Павлов. Полн. собр. трудов, т. III, стр. 428 (курсив мой,— Э. А.).].
Павлов — слава и гордость нашей пауки, вершина естественнонаучной мысли. Он был не только виртуозным экспериментатором, непревзойденным мастером физиологического опыта, искусно и изящно раскрывающим сложнейшие тайны органической природы; он был также крупнейшим теоретиком физиологии, биологии и медицины. В отличие от большинства классиков естествознания XIX и XX вв., он был не стихийным, а сознательным материалистом, принципиальным, непримиримым, страстным борцом за материализм в важнейших вопросах естествознания. Павлов в сильнейшей степени способствовал его победе в этой области как виртуоз эксперимента и глубокий мыслитель. Его богатейший фактический материал по физиологии головного мозга насыщен «объективной диалектикой»; при обобщении этого материала он вплотную подходил к сознательному диалектическому пониманию сущности сложнейшей работы мозга. Неизмеримо велико значение его учения для диалектического материализма, для марксистско-ленинской теории отражения. Всей силой точных, достоверных естественнонаучных фактов Павлов доказал существование материальной основы психической деятельности, доказал ее отражательное происхождение и природу, ее зависимость от условий существования организма, иными словами, решающее значение внешней среды и роль активного взаимодействия организма с этой средой для возникновения и формирования высших форм психической деятельности, доказал «опытное происхождение» последней.. Можно смело утверждать, что фактические данные и учение Павлова о высшей нервной деятельности являются в современном естествознании наиболее солидным естественнонаучным подкреплением правильности основного положения марксистского философского материализма о том, что мышление есть продукт высокоорганизованной материи — продукт мозга. Неотразимой силой таких же достоверных данных Павлов доказал также диалектический характер процессов, протекающих в головном мозге, дав. еще одно подтверждение того, «что в природе, в конце концов, все совершается диалектически, а не метафизически» [90 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, 1961, стр. 22.].
Дальнейшее
За последние десятилетия неуклонно растет интерес к учению Павлова во всем цивилизованном мире. В разработку многих актуальных его проблем включаются всё новые отряды исследователей — нейрофизиологи и экспериментальные психологи многих стран Европы и американского континента и Японии. Этот период характеризуется широким и интенсивным использованием современных точных и совершенных экспериментальных методик и приемов в целях изучения процесса образования и особенностей условных рефлексов и их анатомического субстрата, а также выявлением и обстоятельным изучением ряда новых капитальных фактов в области высшей нервной деятельности, особенно о роли подкорковых образований в этой деятельности, а в целом значительным дальнейшим укреплением общих нейрофизиологических основ учения Павлова.
Задачей настоящей главы является конспективное изложение наиболее значительных достижений в послепавловском периоде развития учения Павлова о высшей нервной деятельности по семи основным его проблемам в отдельных параграфах.
Но сначала в отдельном параграфе кратко расскажем о новых достижениях методического характера.
1. Методики. Как уже отмечалось, ученые многих стран мира предложили множество разнообразных методик для изучения условных рефлексов животных и человека, которые рассчитаны на использование в качестве подкрепляющих разные вегетативные или соматические безусловные рефлексы. Эти методики отличаются друг от друга и техническими приемами учета, измерении м регистрации как этих подкрепляющих рефлексов, так и выработанных на их основе условных. Однако все эти методики имеют много общего. Во-первых, при их применении пользуются, как правило, такими раздражителями в качестве будущих условных сигналов, которые действуют на те или иные адекватные им внешние или внутренние рецепторы. Во-вторых, во всех случаях безусловные и выработанные при помощи этих методик условные рефлексы наблюдаются и изучаются в их естественном, т. е. в эффекторном, проявлении. Мысль исследователей непрерывно работает над разработкой новых методик этого типа или над усовершенствованием старых на основе современных достижений техники, в особенности электронной.
Особняком стоят методики изучения условных рефлексов, при. которых применяются те или иные приемы непосредственного раздражения центральных нервных образований. Еще при жизни Павлова в качестве подкрепляющего безусловного раздражителя использовались нейротропные вещества, действующие через кровь (автоматические раздражители, по терминологии Павлова). После Павлова появились методики, при которых для выработки условного рефлекса прибегают к непосредственному электрораздражению отдельных участков коры большого мозга или тех или иных подкорковых нервных образований. Подобное раздражение используется то в качестве будущего условного раздражения в сочетании с каким-нибудь внешним безусловным раздражителем, то в качестве подкрепляющего в сочетании с любым внешним индифферентным раздражителем, или одновременно раздражаются два пункта: первый как условный, второй — как безусловный. И в этих методиках показателем условных и безусловных рефлексов служит в большинстве случаев работа тех или иных эффекторных органов — движения лап, секреция слюны, изменения в работе сердца, в дыхательных движениях и т. п.
Но наиболее значительными из послепавловского периода разработки новых методик по изучению условных рефлексов следует считать макро- и микроэлектрофизиологические методики. Правда, при помощи электрофизиологических методик первые интересные наблюдения образования условного рефлекса были сделаны А. Фессаром и Г. Дюрупом еще при жизни Павлова в 1935 г., но в ряде модификаций они появились и стали широко применяться спустя 10—15 лет и к настоящему времени распространены повсеместно.
Павлов всегда придавал исключительное значение новым принципам и приемам исследования. «Часто говорится, и недаром,— писал он,— что наука движется толчками, в зависимости от успехов, делаемых методикой. С каждым шагом методики вперед мы как бы поднимаемся ступенью выше, с которой открывается нам более широкий горизонт, с невидимыми раньше предметами»[1 И. П. Павлов, Полн. собр. трудов, т. II, стр. 23,]. Именно он пророчески предвидел время, когда новые методические достижения позволят распространить власть физиологического эксперимента на живую клетку, в том числе и на живую нервную клетку, когда станет возможным исследовать их функции даже на молекулярном уровне.
Это время наступило. Благодаря мощным современным электронным микроскопам в нервных клетках обнаружены такие детали их микроструктуры, о которых раньше ничего не было известно, выдающиеся методические и научные достижения в области биохимии и физико-химии помогли выявить и изучить многие стороны функциональной биохимии нервной клетки, динамики протекающих в ней интимных ферментных и физико-химических процессов. Нервная клетка благодаря разработке и успешному применению так называемой микроэлектрофизиологической методики вот уже два десятилетия является непосредственным объектом физиологических экспериментов. Это относится не только к нервным клеткам спинного или продолговатого мозга, мозжечка или средних и промежуточных отделов головпого мозга, но и к нервным клеткам коры и подкорковых образований больших полушарий головного мозга.