Иван Савич Поджабрин
Шрифт:
– Какой скверный сон!
– сказал он, - приснится же этакая гадость!
И плюнул прямо на призрак.
– Иван Савич! что вы, что вы!
– перебила его испуганным голосом Анна Павловна.
– Ничего, мой ангел! Не мешай мне спать. Если б ты видела, какой уродище сейчас приснился мне: наяву такого быть не может.
Анна Павловна упала в обморок и склонила бледную голову на подушку.
– Милостивый государь!
– вдруг загремел кто-то басом над самым ухом Ивана Савича.
Он вскочил как бешеный - и
– Что-с... я-с... извините... я думал... что вы - сон, - бормотал, трясясь от страха, Иван Савич.
– Кто вы? зачем вы здесь? а? по какому случаю?
– говорил толстяк, подступая к Ивану Савичу.
– Я-с? я... помилуйте, - говорил тот, пятясь к дверям, - я чиновник, служу в министерстве... Что вы?
– Я с вами разделаюсь, - говорил толстяк, - разделаюсь непременно, погодите!
Иван Савич ушел в переднюю, оттуда в сени, всё задом. В сенях он остановился и поглядел в дверь. К нему выбежала Анна Павловна, бледная и расстроенная.
– Это мой опекун... и... и... и... дядя!
– сказала она.
– Опекун!
– говорил Иван Савич, заглядывая в дверь на толстяка, - у вас огромная опека, Анна Павловна!
– И вы можете шутить? Подите к себе и не приходите, пока не позову... О, Боже мой! Чем это кончится? Вот какая туча разразилась над нами: заря нашего блаженства затмилась. Я не ждала его так рано из командировки.
– Так у вас и дядя был в командировке? Я не знал.
– Прощайте, прощайте, - сказала она, - может быть, навсегда.
– И пора, - бормотал Иван Савич, - надоела мне: всё хнычет, а ест, ест так, что Боже упаси!
Иван Савич пришел домой и растянулся в спальне на кушетке досыпать прерванный сон. Через час он услышал над собой опять: "Милостивый государь!", открыл глаза - и тот же толстяк стоит над ним.
– Опять тот же гадкий сон!
– сказал он и вскочил с кушетки.
– А, это вы!
– примолвил он.
– Позвольте узнать, с кем я имею честь...
– Я отставной майор Стрекоза, - сказал толстяк, - к вашим услугам.
И сел без церемонии на кресла против кушетки.
"Стрекоза!
– думал Иван Савич, - хороша стрекоза! кажется, вовсе не попрыгунья. Мог бы из Крылова же басен заимствовать себе название поприличнее".
– Давно ли вы знакомы с Анной Павловной?
– грозно спросил майор.
– Да месяца три будет, а что-с?
– Не вам следует спрашивать, а мне: вы извольте отвечать.
Иван Савич хотел было сказать ему что-то колкое, да с языка не сошло.
– Каким образом вы познакомились?
– Через двери, господин... госпожа... господин Стрекоза.
– Знаю, что не чрез окно, но как?
– Да так-с: по соседству. Я ей скажу: "Здравствуйте, Анна Павловна, здоровы ли вы?" Она отвечает: "Здравствуйте, Иван Савич,
– Но этим, кажется, ваши сношения не ограничивались?.. а?..
– Помилуйте, господин Стрекоза, - начал вкрадчиво Иван Савич. Неужели вы можете думать, чтобы я, чтобы она, чтобы мы... что-нибудь такое... Да я так скромен, так невинен... могу даже сказать, что ненависть моя к женщинам известна здесь всем в городе... я мизантроп! право-с! Граф Коркин, барон Кизель могут подтвердить, и притом Анна Павловна так любит своего мужа...
– Мужа?
– спросил майор.
– Да-с, что в командировке. Только о нем и говорит; скоро ли, говорит, он приедет. Мне, говорит, так скучно без него... я не живу. Помилуйте, господин Стрекоза, вы нас обижаете...
Майор задумался и, по-видимому, смягчился.
– Но что значит сцена, которую я застал?
– сказал он, - вы спали, называли ее "мой ангел"! Как могли вы дойти до такой степени короткости? а? Я с вами, милостивый государь, разделаюсь!
– И, господин майор! если б вы знали, как я прост душой, вы бы ничего не заключили дурного из этого. В один день я сойдусь с человеком - и как будто двадцать лет жил вместе. Ты да ты. За что вы нападаете понапрасну на мою простоту и добродетель? обижаете и свою племянницу... ведь вы дяденька ей?
– Да, я опекун ее и... дядя.
– Как лестно носить титул этот при такой прекрасной особе, и кому же вверить это сокровище...как не...
– Я не комплименты пришел сюда слушать, - грубо перервал майор, - а разделаться! Я вам дам! Как вы, милостивый государь, смели, - спрашиваю я вас?
"Медведь!
– подумал Иван Савич.
– Никакой образованности, никакого тону!"
– Послушайте, милостивый государь, - сказал майор, - вы должны мне дать удовлетворение, или...
– Как удовлетворение? какое?
– Разумеется, как благородный человек.
Майор указал на пистолеты, висевшие на стене.
– Вон у вас, я вижу, есть и средства к тому, - прибавил он.
– Э! нет-с. Это подарил мне один знакомый, ни он, ни я не знаем для чего: черт знает, зачем они тут висят. Это дурак Авдей развесил.
Он снял их и проворно спрятал под кровать.
– Вот теперь, может быть, узнаете, - сказал майор с выразительным жестом.
Иван Савич покачал головой.
– Ни за что-с!
– сказал он решительно.
– У меня правило - не стреляться, особенно за женщин. Этак мне пришлось бы убить человек пятьдесят или давно самому быть убитым... так, за недоразумения, вот как теперь. Притом же я и не умею...
– В таком случае вы должны отказаться от знакомства с Анной Павловной... я как опекун... и... и... и дядя ее... требую этого.
– Отказаться! Как же жить в соседстве и не быть знакомым? придется встретиться как-нибудь, согласитесь сами...